Отшельник. Одиночество

Вот и сейчас, аккуратно посматривая вниз, сквозь закрытую решётку, я продолжал наблюдать за тем, не появилась ли внизу какая-нибудь из крыс. Это было удобно делать при помощи того перископа, который сделал Старик, чтобы иметь возможность аккуратно осматривать территорию. Не думали же вы, что я настолько глуп, что просто буду выпрыгивать с потолка на первую попавшуюся крысу, не осмотрев территории? Кто вам сказал, что эта крыса обязательно будет бродить в одиночестве? Я, по крайней мере, такие глупости делать не собираюсь! Слишком уж привык к процедуре охоты. Так Старик называл это! Заметив крысу в тоннеле, я сначала осматривал территорию, осторожно поворачивая перископ. Ведь если в тоннеле будет ещё кто-то, движением перископа даже на потолке тоннеля можно привлечь к себе ненужное внимание. Это сейчас он выглядит всего лишь как старая разбитая лампа. Хорошо еще, что эти светильники делали круглыми. А значит, никто не поймет, что этот светильник повернулся. Если не присматриваться, то это практически незаметно. Убедившись в том, что дичь в одиночестве, я дожидался, чтобы она подошла под решётку. Для этого аккуратно вниз ронялся кусочек мяса. Кто-то сказал бы, что у меня же кроме крысиного никакого другого мяса не было? А вы знаете как крысы жрут своих слабых или раненых товарищей, когда хотят жрать? Не знаете? А я вот знаю! Тем более, что мясо, которое я таким образом ей сбрасываю, уже вяленое, а значит запах немного изменился. Подойдя к этому месту, крыса заранее остановится немного в стороне. По какой-то причине они всё время заходили слева к приманке. Именно поэтому у меня уже была сделана специальная отметка, куда кидать приманку. В результате, крыса становилась ко мне как раз нужной стороной, и подставляла таким образом свой затылок. Там было соединение костей черепа, единственное уязвимое место, которое позволяло убить крысу быстро и одним ударом. В результате, эта тварь не успевала даже пискнуть. А значит и никакого лишнего шума не было. Какой-нибудь умник наверняка попытался бы подсказать мне то, что в тоннеле метро пусто, так какая разница – будет шум или нет? Вы когда-нибудь пробовали ночью в темноте, в пустом коридоре, что-нибудь уронить? Не пробовали? Вы знаете, какой грохот будет? А если крыса начнёт визжать, раненая, или нападая на меня в этот момент, то могу вас уверить, со всех ближайших щелей повылазит столько тварей, что мне в этот тоннель, если удастся сбежать, в ближайшие пару месяцев лучше вообще не соваться! Потому что крысы, несмотря на то, что они считаются не сильно разумными тварями, устроят на меня тотальную охоту! Хуже всего будет то, что как-либо вырваться из этого лабиринта мне будет проблематично. А постоянно охотиться в другом тоннеле невозможно. Как я уже говорил, после нападения на крысу в тоннеле лучше несколько дней потом не появляться. Потому что крысы, чувствуя опасность, звереют и начинают искать угрозу.
Только после всего этого понимаешь причины, которые толкнули старика создать свой отнорок именно в вентиляции наверху. Крысы туда просто не долезут. Чего нельзя сказать про других тварей. А вот те же пауки или муравьи могут добраться. Именно поэтому на этот случай Старик сделал специальные отметки. У этих тварей слишком сильно чувство стайности, или территории. Зная всё это Старик сделал так, что в стороне от отнорка и входа в эту вентиляцию расположены специальные отметки, благодаря которым и муравьи, и пауки считают, что здесь находится кто-то опасный для них. Откуда он всё это знал, я не знаю. Но достаточно знать то, что всё это действовало. Я неоднократно видел, как он возвращался с охоты с поверхности земли. А вы что думали, у меня выхода наверх нет? Ведь это вентиляция! Здесь есть выход наверх, точно также закрытый от вторжения подобных существ. Самое интересное, что бороться с той же ползущей плесенью было проще, чем даже с крысами. Достаточно было помазать немного одной вонючей жидкостью. Старик называл её бензином. Или маслом. Дело в том, что эта тварь знала то, что эта жидкость горючая. А значит, рядом может быть кто-то с огнём. Плесень проще всего было сжечь. Поэтому она старалась не приближаться к таким местам, где может попасть в огненную ловушку. Хотя Старик говорил о том, что на любой станции за пойманную плесень, даже за маленькую, неплохо заплатят. Но при этом он также упоминал еще и то, что если за твоей спиной нет какой-нибудь довольно богатой и могущественной станции, то лучше с людьми дела не иметь. Тебя обманут, и в лучшем случае прогонят. А в худшем… В худшем – тебя просто убьют!
Старик рассказывал, что на какой-то из станций даже считалось в порядке вещей съесть чужака на обед. Ведь мясо есть мясо! И не важно то, кто именно стал дичью для охотника… Человек, крыса, или муравей? Именно поэтому, после смерти Старика я практически ни с кем не разговаривал. Старик меня учил читать и писать, у него были даже книги. Но зачем мне это было нужно? Ведь я абсолютно ни с кем не сталкиваюсь, а от людей прячусь … Кто-то мог бы наверняка поинтересоваться тем, почему я не стал искать свою мать. Кто знает, что именно заставило Старика забрать меня и сбежать. Но перед своей смертью Старик всё же рассказал мне то, почему мне не стоит этого делать! Дело в том, что на той станции действительно были сильны позиции ученых. И во мне было что-то такое, что их заинтересовало. Поэтому они предложили моей матери еду в обмен на то, что она отдаст меня им. В результате, ничего хорошего для меня не светило на этой станции. Всё это я отлично понимал. А также знал и то, что та женщина, которая называлась для меня матерью, на самом деле ею не была. Да, она меня родила. Но при этом, просто продала, как какую-то вещь, ученым, которые хотели провести надо мной какие-то эксперименты. Почему-то при этом воспоминании мне сразу становилось немного не по себе.
Всё это превосходно понимая, я также понимал и то, что почему-то попадать в руки ученых я не хочу. Честно говоря, меня даже не интересовало то, по какой причине, ученые так старательно хотели меня заполучить. Просто слишком хорошо Старик мне объяснил то, что мне этого просто не нужно. Да, кто-то мне сказал бы, что я мог бы договориться с учеными, и получать от них какие-нибудь бонусы… Мне интересно, а вы хорошо подумали? Ведь даже последнему идиоту понятно то, что ничего хорошего от этого меня не ждёт! Люди предсказуемы, и поэтому я мог сразу спокойно заявить о том, что меня просто запрут в какую-нибудь клетку и постараются как можно быстрее распотрошить. Ведь учёные только этим и занимаются. Потрошат различных тварей, попадающих к ним в лаборатории. А у матери они меня купили именно в лабораторию! Зачем ещё им там нужен какой-то ребёнок? Неужели вы думаете, что они просто надеялись таким образом проявить сочувствие и сострадание, или просто помочь моей матери? Я не жил с людьми, и просто их не знаю. Всё то, что я знаю, это были рассказы Старика. А не верить тому, кто обрек себя на подобное существование в изгнании, только из-за того, что он хотел меня спасти, я не мог! Естественно, риск это дело непредсказуемое, и поэтому я всё это отлично понимал.
Ещё раз выглянув в тоннель, я снова заметил крысу. Но её поведение мне сразу не понравилось. Крыса двигалась как-то немного странно. И мне это показалось необычным. Она словно приседала на задние лапы. Кто общался с этими тварями поближе, тот знает, что крысы так себя обычно не ведут. Она словно двигалась, принюхиваясь к чему-то. И это меня насторожило. Никаких дополнительных запахов в тоннеле быть не должно! По крайней мере, после моей последней охоты прошло уже несколько дней. Я иногда намерено ждал больше четырёх – пяти дней. Хотя старик говорил о том, что трёх дней вполне достаточно. Да, мне теперь много мяса и не нужно было! Старик умер… Я остался один! Так что мне было всё равно! Еды у меня хватало… одежду из шкур крыс шить я умел. Старик научил меня из костей крыс делать все нужные мне предметы. Единственное, что я не мог сделать, так это нормального ножа, для нанесения удара крысе в голову. Дело в том, что крысы немного выросли за последнее время. А значит и лезвие клинка должно было быть длиннее. Тот трехгранный штык, которым я пользовался для охоты, мне пока что подходил. Но что-то мне подсказывало о том, что нужно что-то ещё. Что-то более длинное. Но такое же прочное. Наблюдая за этой странной крысой, я совершенно неожиданно заметил то, что крыса так двигалась не только из-за того, что просто принюхивалась. Она подволакивает заднюю лапу! Кто сталкивался с со стаями крыс, знает о том, что они с легкостью разорвут своего раненого товарища. Неужели эта крыса решила сбежать из стаи, понимая опасность? Но кто мог её так ранить? Совершенно неожиданно для меня раздался громкий хлопок, и крыса, кувыркнувшись через свою голову, упала. От неожиданности я вздрогнул, и едва сам не вывалился в тоннель метро. Так вот как звучат выстрелы! Это был явно выстрел! Старик говорил мне об этом, и даже показывал наверху, как надо стрелять! Тогда нам приходилось отстреливать муравьёв, которые мигрировали мимо нашей трубы. Старик сразу сказал, что для муравья такое разветвленное место, как вентиляция, вполне подходит. Оно ему чем-то муравейник напоминает. Именно поэтому он и позволил мне стрелять там, чтобы не привлекать излишнего внимания в тоннеле. И теперь я понимал, почему во время охоты нам нельзя было использовать оружие. Этот грохот прокатился по всему тоннелю и отдавался в каждой расщелине. Честно говоря, мне даже показалось, что сзади меня в вентиляции тоже что-то выстрелило. Замерев я пытался понять, откуда же всё-таки стреляли? Я знал, что стрелять можно на очень большое расстояние. Но в темном тоннеле? Это было бы очень сложно! Или же, как говорил старик, тут могли использовать приборы, позволяющие людям видеть в темноте! Конечно, я отлично понимал то, что с такими приборами в одиночку по тоннелям не бродят. Слишком уж они дорогие! Старик говорил, что за один такой прибор на любой станции можно получить пару тысяч патронов! Дело в том, что патроны в последнее время стали своеобразными деньгами. А что поделать, ведь деньги-то никому теперь были не нужны! Да и что ты мог купить за деньги? А вот за патроны можно было приобрести много нужного! Тем более, что их всегда можно использовать по прямому назначению! Я даже помню о разнице в этих вещах.