Уборщица

– Надя хорошая девочка, я её с детства помню, как она маленькая ишо была. Чего ж ей с этой непутёвой Светкой сидеть?
– А Надька сама, что ли, подарок? Яблоко от яблони недалеко падает, – отвечала Людмила.
– Да, видно, поцапались, ежу понятно, – не унимался Фёдорович.
– Фёдорыч, вы совсем оглохли? Говорю, на лестнице весь день стояла, а он – поцапались, да поцапались, – налетела на него Людмила.
Тот снова притих.
– Что за семейка, никак не могут жить по-человечески, – сетовала тётя Маша.
– Где уж им. Такие люди. Не одно, так другое. Это уже навсегда, – сделала заключение Людмила.
Так и крутили они со всех сторон, все возможности обсуждали, да ходы просчитывали. Кто-то отходил, кто-то подходил, но тётя Люда не оставляла своего поста.
Ближе к вечеру показалась Зоя Семёновна. Она шла с работы с двумя полными авоськами в руках. Разговоры затихли.
– Семёновна! – остановила её Людмила. – Что, новые квартиранты у тебя?
– Какие квартиранты? – не поняла Зоя Семёновна.
– Ну как же? Сын с невестушкой, – сделала Людмила сладкое лицо.
– Разве это квартиранты? Они у себя дома, – в той же манере ответила женщина.
Видно, догадалась, что до её появления беседа шла о Володе с Надей. Поставила сумки, чтобы отдышаться, а заодно и ответить, как полагается.
– Ну что невестушка? – растянула Людмила рот в улыбке, которая открывала несколько пустых мест среди зубов.
– Да что там невестушка, дай Бог каждому, – улыбнулась в ответ Зоя Семёновна. – Вот сейчас приду, ужин готов, в квартире чистота, бельё выстирано. Чего ещё желать? Поужинаю, да завалюсь на диван, сериалы смотреть. Ни забот, ни хлопот,– она взялась за сумки. – До чего работящая девочка, что лучше и не пожелаешь.
Бубенцова не сразу решила, что ответить на такое неожиданное признание.
– Ну-ну, – только и смогла выдавить она.
Зоя Семёновна пошла дальше. Когда отдалилась на приличное расстояние, дискуссия продолжилась.
– Думаете, всё так, как она говорит? – Людмила проводила женщину подозрительным взглядом и с ехидством заметила: – Я считаю, она сильно приукрасила. Не может быть, чтобы Надька была работящая.
– Почему же, она и мне как-то сумку помогала нести, – откликнулась тётя Маша.
– И мне, – задумчиво произнёс Фёдорович, стараясь не разозлить Людмилу.
– Ну, помогла, а вы сумки потом проверили? Может, она стащила что-нибудь, а вы и уши поразвесили, – и немного погодя добавила: – Все-таки, наверное, приврала.
– Да нет. Я Зою знаю, она врать не станет, – вступилась тётя Маша.
Людмила понимала, что проигрывает, и решила обязательно докопаться до истины.
 
Глава 10
 
Надя словно оказалась в другом мире. В новом жилище – атмосфера уюта и тепла. Трудно поверить, что люди так живут всегда. Внимание сначала пугало. Надя не понимала, чем заслужила хорошее отношение. Не верила поначалу, но постепенно привыкала. Здесь она почувствовала, что можно жить иначе. Жить и не стыдиться. Каждый день казался лучше другого. Хотя все они были почти одинаковыми.
Вечерами, перед тем как заснуть, Надя думала – вдруг всё закончится?
Тогда снова придётся идти домой, к матери. От этой мысли Надя вздрагивала, открывала глаза и долго смотрела в потолок.
Сначала она робела и постоянно спрашивала разрешения. Немного погодя освоилась и перестала это делать.
Зоя Семёновна всякий раз говорила:
– Не нужно обо всём спрашивать. Хочешь включить телевизор – включай. Хочешь, есть – ешь. Ты у себя дома.
Надя смущалась, но слушалась. Иногда замечала внимательный взгляд свекрови. Это настораживало. Казалось, вот сейчас сделай она что не так, и Зоя Семёновна рассердится и прогонит. Но ничего такого не происходило, и Надя успокаивалась.
Как-то, вытирая с подоконника пыль, она зацепила горшок с цветком. Тот упал на пол и разбился. Дрожащими руками Надя убрала осколки. От страха перехватывало дыхание. Два часа не находила себе места.
– Говори уж, что стряслось? – с порога спросила Зоя Семёновна.
– Я ваш любимый цветок разбила случайно, – тихо сказала Надя и потупила взгляд, но спохватилась и добавила: – Я куплю новый.
– Только-то, – улыбнулась Зоя Семёновна. – Ничего страшного. Наплюй. Не очень-то я его и любила.
– Так вы не злитесь на меня? – приободрилась Надя.
– С чего бы это, глупая? Ты ведь ничего плохого не сделала, а случайно разбила цветок. Ты же не специально?
– Нет.
– Ну, вот и всё, – заключила Зоя Семёновна.
В благодарность за такое отношение Надя платила уважением и исполнительностью, не давала Зое Семёновне даже прикоснуться к домашней работе.
Тревога и напряжение Нади уходили под напором душевного тепла свекрови. Здесь было добро. Надя чувствовала себя ребёнком, которого любят. Старания её не остаются незамеченными. Надя привязалась к свекрови, хоть и побаивалась немного.
Порой задумывалась о матери. Иногда видела её из окна, пьяную, с друзьями. Иной раз Надя представляла, как могла сложиться жизнь, если бы Вовка не женился. От таких мыслей становилось страшно. Она с ребёнком и рядом мать. Что она смогла сделать? Что изменить? Ничего.
Со временем, наверное, стала бы такой же. А её ребёнок бегал бы на улице, как когда-то бегала Надя. Когда думала об этом, то мысленно благодарила Володьку, ведь он не дал этому случиться.
Однажды Надя со свекровью управлялись на кухне. Внезапно Надя подошла к Зое Семёновне, взяла её руку и быстро поцеловала.
Женщина чуть не отпрыгнула.
– Ты что это удумала? – выкрикнула она.
– Спасибо вам, – сказала Надя.
– Вот дурочка, – Зоя Семёновна обняла невестку, а Надя обхватила необъятную талию свекрови.
Прошла минута, но эта минута длилась долго. Они стояли как мать и дочь, которые глубоко любят друг друга, и каждая была по-своему счастлива. Это был момент, который навсегда их сблизил. Одна эта минута изменила всё.
Живот рос. Новая жизнь пробудилась и напоминала о себе. Новые ощущения каждый день. Надя округлилась, похорошела и выглядела теперь совсем не так, как раньше.
Но ведь кроме свекрови был ещё и муж – Володька. Надя не испытывала к нему тех чувств, которые должна бы испытывать. Она любила его как брата и сторонилась. Чувствовалось, что он тоже не воспринимает её как жену, скорее, как младшую сестру, которой требуется забота.
С тех пор как поженились, Володька не прикоснулся к ней, будто боялся. Надю это не тревожило. Конечно, если бы он хотел, она бы не отказала, ведь теперь она его жена. Но он – не хотел.
Казалось, если она плохо будет выполнять свои обязанности, то Володька разведётся с ней. И снова мысли о возвращении домой. Нет. Этого нельзя допустить. Всеми доступными средствами Надя старалась задержаться здесь как можно дольше и не испортить то, что есть.
Но иногда она замечала, как он задумывается. Володька никогда не упрекал, не говорил ничего такого, что могло насторожить. Сложно было определить его настроение. Порой он был весёлым и общительным, иногда злым. Надя почти понимала, почему он такой, но старалась избегать плохих мыслей. Ведь если она ответит себе на этот вопрос, то жизнь здесь станет невыносимой. Казалось, что-то летает в воздухе, и очень скоро отравит их существование. Она ждала. И это пугало. Она терпела, молчала и угождала.
Вечерами они гуляли. Это было уже не так, как раньше. Тогда их ничего не заботило.
Они болтали о всяких пустяках. Теперь – больше молчали. Лишь пара фраз, и только.
Прошло лето. Жаркие дни сменились свежими тёплыми. Осень, ещё не показала краски, но её аромат уже заполнял воздух. Больше всех времён года Надя любила осень. В это время она грустила, но грустила с вдохновением. Думала о будущем, и оно почти всегда представлялось счастливым. Осенью просыпались мечты и надежды. Всё, что Надя хотела – это уголок, где могла бы жить и не зависеть ни от кого. Жить тихо и свободно.