Счастье для начинающих
Он опустил взгляд. Я не могла разобрать выражение его лица. Он выглядел… Я не знаю… Встревоженным? Нервным? Не в своей тарелке? Несколько минут он смотрел прямо перед собой.
– Ну? – потребовала я наконец. – Ты мне что-нибудь объяснишь?
Тут он поймал мой взгляд, но ничего не ответил.
Я ждала столько, сколько способна ждать уважающая себя женщина.
– Ладно, – сказала я наконец. – Тогда все. – Я чувствовала, что лицо у меня разочарованное, и от этого становилось только хуже. – Надеюсь, вы с Дунканом хорошо посмеетесь, когда ты ему расскажешь.
– Все не так. Я никогда про это Дункану не скажу.
Я не знала, как относиться к печали в его голосе или к тому, как плечи у него поникли, точно у него вырвали сердце. Я понятия не имела, что со всем этим делать. Поэтому сделала единственное, что мне пришло в голову.
– Встань, пожалуйста, с моей кровати, – сказала я самым злющим тоном старшей сестры. – Я, черт побери, ложусь спать.
Глава 6
После я его игнорировала.
Я игнорировала его, пока мы спали. Я игнорировала его, когда нас разбудил будильник в телефоне. Я игнорировала его, пока мы чистили зубы, выписывались из мотеля и шли к машине. Я изводила его игнорированием – как закаленная львица, которой пыталась стать.
Утро выдалось ясное, и Джейк предложил повести. Я устроилась как можно дальше от него на пассажирском сиденье и прислонилась головой к окну. Я вставила наушники и, хотя мой iPod был не заряжен, делала вид, что слушаю музыку, на протяжении четырех часов, пока от нас все больше удалялись мотель и сама цивилизация.
Теперь я знала, с кем имею дело. Джейк хотел меня, только когда не мог получить. Есть такой тип мужчин: «Не стану вступать в клуб, который примет меня своим членом».
Знакомый типаж.
Все годы ухаживания и брака Майк любил меня, только когда я злилась. Или на что-то отвлекалась. Или была занята. Он любил преследовать, но в ту минуту, когда я позволяла меня поймать, ему вдруг начинало казаться, что его душат. Я довольно быстро поняла, что мне надо продолжать убегать, чтобы он не потерял интерес. Но довольно скоро я устала убегать. Довольно скоро мне просто захотелось быть пойманной.
Когда мы только познакомились, я сомневалась, нужно ли мне такое. Но Майк не жалел усилий: цветы, ужины, любовные письма. Какое-то время спустя он меня заарканил. Но приблизительно тогда, когда я начала ждать его звонков, он перестал звонить. Точно почувствовал мое настроение. Едва обнаружив, что он потерял интерес, я подчеркнуто занялась другим: разные проекты и встречи с друзьями, иногда даже на свидания ходила. Но едва мне удавалось отодвинуть его на задний план, он начинал звонить чаще.
Конечно, случались промежуточные между этими крайностями периоды, когда мы отлично ладили. Просто все укладывалось в такую общую схему, и мне потребовалось немало времени, чтобы разобраться, что к чему. А после потребовалось еще дольше на хотя бы попытку что-то поменять. Или потребовать, чтобы Майк изменился. Или надеяться, что семейный психолог что-то изменит. Но кое в чем люди просто не меняются. Сколько бы я ни понимала умом, что проблема в Майке, я так и не избавилась от ощущения, что со мной что-то не так.
Может, я правда подавляю людей? Или я слишком эмоциональна? Или слишком повисаю на ком-то? Я такой себя никогда не считала, но, наверное, себе всегда кажешься нормальной, потому что не знаешь, каково это – быть другим человеком.
Некоторое время спустя я взаправду увидела вдалеке горы. И они взаправду смотрелись пурпурными. Интересно, каким трюком физики это вызвано? Позволить Джейку поймать меня вчера вечером было воистину смелым поступком. В свете моего недавнего опыта дать себя поймать означает позволить, чтобы тебя бросили. В свете утра факт казался совершенно очевидным. Джейк добивался меня, поймал меня, потом оглянулся по сторонам, сморщил нос и сказал: «А вообще-то знаешь что? Не важно». Либо я действительно душу людей, либо что-то во мне привлекает только тех мужчин, которые хотят слишком малого.
Кто знает?
Кому какое дело?
Три года сеансов у семейного психолога научили меня, что конкретно эту проблему не разрешить. Мне повезло – чертовски повезло, – что Джейк ударил по тормозам. Баба с возу, кобыле легче. Одной бедой меньше, чтобы сожалеть. Его поблагодарить надо, что он все прекратил. Но почему-то я не испытывала благодарности. Скорее уж желание наказать его за то, что вообще это затеял.
За такими мыслями прошло все утро в пути.
К тому времени, когда мы подъехали к историческому охотничьему домику из дерева и камня, служившему штаб-квартирой компании «Горный туризм на Выживание», я возвела между нами довольно прочную воображаемую стену.
Когда Джейк поставил машину на ручной тормоз, я повернулась к нему.
– Эй! – окликнула я. Это было мое первое слово за четыре часа.
– Ну?
– Сделай мне одолжение, ладно?
Он встретился со мной взглядом.
– Конечно.
– Мы с тобой незнакомы.
– Незнакомы?
– Мы не приехали сюда вместе.
– Нет?
– И ты не запускал язык мне в рот.
Он задумался.
– Жестоко.
– Я тут пытаюсь кое-что важное сделать, – сказала я. – Для меня это не шутка.
– И для меня тоже.
– Я решилась на этот поход по определенной причине, а вовсе не для того, чтобы спутаться с другом младшего брата.
Он наклонил голову, точно я его задела.
– О’кей.
– Что бы вчера ни произошло, это не имеет значения.
Я была вне себя от злости, что попытки четыре часа кряду делать вид, будто мне наплевать, не слишком помогли. Мне так отчаянно хотелось не чувствовать себя униженной. И отвергнутой. И жалкой. Такого я уже на всю жизнь нахлебалась. Предполагалось, что поездка превратит меня в супергероиню, а не хнычущую восьмиклассницу. Я просто должна положить этому конец. Любыми необходимыми средствами.
– Ты мне никогда по-настоящему не нравился, – сказала я. Потом посмотрела на него с самым серьезным видом и добавила: – И мне бы очень хотелось, чтобы вчерашнего дня вообще не было.
Он отвел взгляд.
– Мне бы тоже хотелось, чтобы его не было.
А вот тебе и сюрприз! Пусть даже я произнесла эту фразу без малейшего чувства, когда она вернулась ко мне бумерангом, стало по-настоящему больно.
– Отлично. – Я добавила в тон фальшивой веселости. – Давай так и поступим.
Он нахмурился:
– Как?
– Притворимся, что ничего не было.
Он всмотрелся в мое лицо:
– Ты этого в самом деле хочешь?
– Если я чего и хочу, чтобы тебя сейчас тут не было. Или вообще никогда не было.
Он пожал плечами:
– Вот так. Значит, берем, что имеем. Мы незнакомы, мы друг другу чужие.
– Но мы не чужие.
– Еще как верно.
– Никто, кроме нас, этого не знает.
– Ты хочешь притвориться, что мы незнакомы?
Я кивнула.
– Я хочу настолько сильно притвориться, что мы сами почти поверим.
Тут он сделал глубокий вдох и заглянул мне в глаза, точно пытался что-то решить насчет меня.
– Я притворюсь ради тебя, Хелен, – сказал он наконец. – Но ничто на свете не заставит меня поверить.
Его напряженное лицо сбивало с толку.
– Ладно, – сказала я. – Согласна и на такое.
Что делать дальше, я не знала. Я протянула ему руку.
– Тогда, наверное, это значит – прощай.
Он с секунду смотрел на мою руку, потом взял ее. Мы пожали друг другу руки.
– До свиданья, – сказал он, не поднимая глаз. И вышел из машины. И вот так в мгновение ока мы стали друг другу чужими.
* * *Джейк оказался умелым притворщиком. Во время регистрации он стоял на приличном расстоянии позади меня. Когда я поднималась по лестнице, чтобы отнести в мою комнату вещи, он не смотрел мне вслед. Я вообще его не видела до вечернего собрания, где нас должны были сориентировать; там я села в заднем ряду, а он – в первом, точно вообще не знал о моем присутствии.