Бедный Бобик

Евгений перебил его, сказав негромко и отчетливо:
– Слышно тебя ужасно.
Денис слышал, как загудел какой-то автомобиль в пробке, и заговорил было громче:
– Я говорю, я…
Но Евгений снова прервал его.
– Денис, это услуга одноразовая. Ясно? Приезжай в Москву и здесь разбирайся.
Денис почувствовал, что его затылок наливается чем-то тяжелым и горячим. Он заторопился, боясь, что Евгений просто выключит свой телефон:
– Подожди, Жень, как – в Москву? Она же здесь живет, или не здесь… я не понял. Я не знаю, где она сейчас… Женька, это не капризы, это… Просто я… Слушай, дай мне какой-нибудь другой телефон, ведь как-то же ее можно найти, кому-то позвонить… Такая фигня вышла…
– Вижу, что фигня, – спокойно ответил Евгений. – Хорошо. Я сброшу тебе другой номер на телефон.
– Спасибо, Женька…
Но тот, по всей видимости, и не слышал уже его последних слов.
Глубоко вздохнув, Денис отложил трубку и позвал официанта, чтобы заказать еще вина. Сил двинуться с места у него не было. Когда, интересно, Женька пошлет ему новый номер? Официант подошел сразу же, вежливо улыбаясь. Лучше бы они не улыбались так, эти волоокие иуды… Будто знают что-то такое, что Денису не дано знать… Почему-то все местные жители казались Денису только что поменявшими гражданство москвичами или киевлянами.
Денис постучал по пустой бутылке, стоящей на столе, и по своему бокалу:
– Уан! Такое же! – И он попытался объяснить, что хочет один бокал.
Но официант принес ему бутылку и, не успел Денис что-то сказать, тот ловко откупорил ее и аккуратно наполнил бокал.
– Издеваешься, да? – спросил Денис, не надеясь на какой-либо ответ. – А, ладно! Иди!
Через мгновение раздался характерный сигнал телефона, и Денис с радостью прочитал сообщение, в котором был указан другой номер – семизначный, причем непонятно, то ли городской, то ли прямой мобильный.
– Ага…
Он тут же набрал номер, и в это время в дверях ресторана показалась Маргоша в новой оранжевой майке с большими пунктирными кругами на груди. Маргоша замахала ему рукой и закричала на весь ресторан. Оксана всегда считала, что дочкина чрезмерная открытость и простота помогут ей в жизни, и всячески удерживала в ней это, как казалось Денису, затянувшееся детство.
– Пап! Па-ап! Мы здесь стоим и ждем тебя!
Сделать вид в такой ситуации, что он оглох, было невозможно. Маргошу слышали все – и посетители, и официанты, и толстый маленький повар, накладывавший куски мяса в большую жаровню, и переполошившиеся воробьи…
– Ч-черт… – Денис успел только услышать длинные гудки. Ему пришлось нажать сброс и встать, на ходу допивая вино. – Хорошо! Иду! – ответил он Маргоше вполголоса, зная, что она не слышит его, но видит, что он идет. Должна перестать так голосить… Бесплатное развлечение для туристов…
– Мы уже одеты на концерт! – продолжала радостно кричать Маргоша. – И без тебя не поедем! Скорей! Па-ап!
Денис на секунду замер, чувствуя на себе веселые доброжелательные взгляды, и заорал во весь голос:
– Иду! Портки переодевать! Рожу брить! Иду-у!.. У! У! У!
Маргоша захохотала, и вместе с ней засмеялись пожилые румяные немцы. И ведь не дрогнет у них ничего – выпивать здесь да закусывать, на земле обетованной.
– Бу! – сказал Денис толстому немецкому дедушке, особенно громко радующемуся жизни и их с Маргошей содержательному диалогу.
Дедушка, ничуть не растерявшись, издал губами неприличный звук и стал смеяться дальше. Если бы хоть кто-то из них знал, что творится сейчас в душе у Дениса… То ничего бы не изменилось.
 
Глава 4
 
Алена послушала мелодию будильника в восемь утра, выключила его и не заметила, как снова заснула. Сквозь сон донесся телефонный звонок и приветливый суховатый голос автоответчика: «Номер не определен». Она, не вставая, взяла трубку.
– Ведерникова? – раздался странный, то ли высокий мужской, то ли низкий женский голос.
Алена почувствовала, как отчего-то ей становится страшно.
– Да… – выдохнула она, думая, не повесить ли трубку.
– Почему на анализы не пришла?
– Простите, кто это?
Ей энергично ответили:
– Из поликлиники это, из женской. Ты анализы почему вовремя не сдала? У тебя же были такие плохие анализы в прошлый раз!
Алена приподнялась и села на диване.
– Подождите, как? Наоборот, у меня гемоглобин хороший…
Ей не дали договорить:
– В общем, слушай. Сегодня весь день пей сосудорасширяющие и успокоительные… ммм… препараты… Знаешь какие?
– Какие? – Алена пыталась понять, слышала ли она когда-нибудь раньше этот голос. Все-таки похоже, что это мужчина… И что-то такое знакомое вдруг промелькнуло, какая-то интонация, что ли…
– Ты вот что, петрушки купи, в аптеке, сушеной, или свежую поищи, – продолжали на том конце провода, – завари три пучка на стакан воды, пусть настоится, и выпей на ночь. И коньячка, побольше. Очень для крови полезно. Лейкоциты будут просто как у космонавта. Завтра приходи на анализы.
– Вы шутите? Кто это говорит?
– Кто говорит? Поликлиника о тебе беспокоится! Правила у нас такие! Раз анализы были плохие, здоровье поправлять нужно! Давай-давай, делай все, как сказано, и завтра анализ мочи приноси. – В трубке раздался щелчок и короткие гудки.
– Господи, бред какой-то…
Алена умылась, потом взяла с полки медицинскую энциклопедию, полистала ее и позвонила подруге.
– Нат, извини, я на минутку. Ты не спешишь?
Наташа, запыхавшись, ответила:
– Да вот, одеваю архаровцу новые ботинки, сам никак не влезет. К первому уроку опоздали опять… Как ты?
– Нат, мне сейчас позвонили из поликлиники… не пойму кто… Голос такой сдавленный, странный… Сказали, надо пить отвар петрушки…
– Ты что, мать, озверела? Какую еще петрушку? Да бабки плод так выгоняют! Ты что?
– Да нет, это не я… это… Ну я тебе потом все расскажу. Я сама не понимаю. Иногда вообще-то звонят из поликлиники, если я вовремя не пришла на осмотр…
– Алька, Господи, да что там у тебя происходит? Давай приезжай к нам – прямо сегодня!
– Я постараюсь. Пока, Нат!
– Я тебе с дороги позвоню! Никакую петрушку не пей, слышишь?
– Да, я так и думала… Я, может, приеду к вам… на днях…
Она откинулась на подушке. Позвонить матери? Но Кира наверняка еще спит… Алена решительно встала, выпила минеральной воды и начала делать зарядку перед большим зеркалом. Повернувшись в профиль, посмотрела, как у нее вырос живот. Так смешно, как будто он растет чуть вверх… Алена взяла полосатый мяч, подошла к стенке и принялась катать его спиной.
– Петрушка с коньячком… Сам пей! – Она вдруг остановилась. – Сам…
Девушка подошла к телефону, поискала в телефонной книжке номер и набрала его. Долго было занято, но Алена включила автодозвон и под громкие гудки продолжала зарядку. Наконец ей ответили:
– Да!
Она быстро сняла трубку:
– Простите, у вас… У нас в консультации есть мужчина-врач? Или медбрат?
– Чего-чего? – В трубке раздались короткие гудки.
Алена перевела дух и снова набрала номер.
– Не отключайтесь, пожалуйста, ответьте мне…
– Что вы хотите? – спросила регистраторша.
– Я хочу знать, работает ли в консультации мужчина – врач или медбрат… или практикант, я не знаю… Я не шучу, просто…
– Как фамилия?
– Моя? Ведерникова Алена… Владимировна.
– Да не ваша! Мужчины этого?
– Я не знаю… Просто мне звонил какой-то врач сейчас, из консультации…
– Нет у нас мужчин!
– Ни одного? Спасибо. А… а меня сейчас никто не вызывал на анализы? Никто не мог звонить?
– Ну я же сказала, женщина! Не-ту! Вот дурные, а…
– Да, понятно, конечно… – Алена повесила трубку. – Понятно, что ничего не понятно…
Она подошла к полке, на которой стояла старая, послевоенная фотография очень красивой женщины. Женщина смеялась, и белые поля большой шляпы смотрелись бы ореолом, если бы на шляпе не было так много цветов… Бабушка так любила все яркое, веселое, солнечное… что не избавляло ее саму от периодических приступов хандры и недовольства собой и жизнью… Но пролежав два дня с потрепанным «Графом Монте-Кристо» и отключенным телефоном, бабуля решительно вставала, отшвыривая книжку и вместе с ней свою хандру: «Хватит!»