Беглец

 
Сергей Кручинин
 
Беглец
  
Пролог
 
Красные вспышки сверкнули высоко в небе над станцией. Неужели реактор взорвался?
– Быстрее! – крикнул Хром и завел велосипед на мост.
Трот и Кукла поспешили за ним.
Над мостом стремительно сгущалась дымка. Эфемера нырнула в туман.
Что-то внутри Мэда подсказывало: не стоит туда соваться. Он медлил.
– Не отставай, – послышался голос Эфемеры из тумана.
– Сейчас, – ответил Мэд, но войти в подозрительную субстанцию не торопился.
Эфемера выбежала из тумана, который тотчас же рассеялся за ее спиной.
– Пойдем же, скорее!
Мэд вел свой велик, пока они не дошли до брошенного на рельсах велосипеда Эфемеры.
Затем они догнали товарищей.
– Вы чего тормозите?
Кукла потеряла сознание. Трот едва успел поймать ее. Велики с грохотом упали на рельсы.
Эфемера постелила покрывало, Трот посадил Куклу на ткань и сам тяжело опустился рядом.
– Ты чего, Трот?
– Полный порядок! – ответил он и тоже отрубился.
– Что делать? – спросила Эфемера.
– Такси до Иванкова?
– Так и быть.
– Вызывай!
 
Глава 1
 
Хром уже посещал Зону – несколько лет назад вместе с проводником. В первый раз он успел наделать косяков: потерял спальник, пока пробирались через болото, натер мозоли неудобной обувью. И все равно ощущений было море. Радиолокационная станция «Дуга», город-призрак, знаменитое колесо с вечно желтыми кабинками, и, конечно же, не менее знаменитая труба над саркофагом. Хром с детства помнил обрывки новостей о взрыве на станции, о том, как мама охала и не пускала его гулять, о причитаниях бабушек, что «все помрем», о рассказах отца о том, как он в ту ночь попал под дождь на дежурстве. Как дети с придыханием говорили «радиация» и мерили дозиметром все вокруг. За почти треть века радиофобия спала, но интерес к тому, что же произошло, у Хрома не угасал.
Он смотрел фильмы, читал воспоминания, играл в знаменитую игрушку и не мог взять в толк, откуда могут взяться мутанты в зоне – ведь поражающий фактор радиационного излучения сказывается на потомках, а никак не на живущих. Если ты облучился, третья рука у тебя не вырастет, а вот шанса иметь потомство можно лишиться запросто. Так что в мутантов Хром не верил.
В этот раз Хром вместе с Тротом, Мэдом, Эфемерой и Куклой решили совершить заброс в зону на великах. На счету Хрома была только одна ходка, а легальный маршрут его не устраивал. ««Два часа по известным местам и несколько однотипных фоток в результате», – говорили товарищи. – Ни шагу влево, ни шагу вправо». Конечно, в Зону надо ходить самоходами – только тогда можно насладиться атмосферой, побывать там, где ни одна экскурсия легально не проведет, ощутить дух идейного сталкерства. Что за сталкерство из окна автобуса под присмотром экскурсовода? Детский сад!
Встретились в пивной, обсудили детали. Как у Тарковского, только цели другие. Остался последний шанс еще раз посмотреть на саркофаг и венттрубу, пока не накрыла арка. Поездка – на несколько дней. Можно с головой погрузиться в атмосферу угасшей жизни, забытых поселков и индустриальных объектов.
Велосипеды взяли старые, еще советского производства. Если менты схватят, не жалко будет расстаться. Не повезло: заплутали. Пришлось делать большой круг. К границе зоны добрались, когда совсем стемнело. Плохо. Сутки потеряли. Всю ночь пришлось крутить педали. Когда уставали, сбавляли ход.
– Одно из здешних сел, – заговорил Мэд, – родина моего отца. Мне тогда семь лет было. Как же красиво было! Высокие, до небес, сосны. Кристальная родниковая вода. Прозрачная речушка, рыбачь – не хочу. Сказка!
– Там живет кто-нибудь? – спросила Кукла.
– Теперь там живет смерть, – вздохнул Мэд.
Они добрались до места только под утро.
Нашли лаз в колючке, где столбы уже обвалились, и они уже в городе. Припять встретила их заросшими улицами и высокими соснами. Добрались до сталкерской хаты (есть такие в Припяти). Полы вымыты, обои подклеены, окна целы, мебель и матрасы натасканы. Жаль только, все чаще несознательные личности загаживают да менты секут.
Устроились, сообразили поесть. Отоспались. Все равно днем делать в Припяти особо нечего: собой светить опасно, можно нарваться на патруль или на легальных экскурсантов. А те настучат – вот тебе и конец нелегальному забросу. Да еще и дождь за окном. Так что сидели в хате, травили байки, играли в шахматы, смотрели фильмы по ноутбуку, который Хром предусмотрительно захватил с собой.
Дождь закончился, на станцию надвигались сумерки. Поднялись на верхний этаж. С потолка лила вода.
– Аномалия! – пошутил Трот. – Снаружи дождя нет, а внутри идет.
– Если бы, – ответила Эфемера. – А всего лишь крыши давно не латали.
– Под саркофагом, в центральном зале, сейчас, наверное, так же, – задумчиво произнес Хром. – Затем и будут арку надвигать.
За окном в темноте просматривалась станция, светя зловещими красными огоньками. Вентиляционная труба первой очереди, новая вентиляционная труба (эх, старая была лучше!) подсветки гигантских кранов.
Когда темнеет, Припять оживает. Ветер гуляет по пустым подъездам, хлопает полузакрытыми ставнями, ухает в лестничных клетках и опустевших шахтах лифтов. Пора идти. В планах – погулять по ночному городу и съездить на «Дугу».
Едва не разминулись с новыми постояльцами. Сухарь, проводник и давний знакомый Трота, показывал Припять юнцам. Не идейные – так, игроки.
– А монолит смотреть пойдем?
– А кровососы не нападут?
Глупости развеселили товарищей. Собрали вещи, вывезли велосипеды.
– Куда вы? – спросили юнцы.
– К психоизлучателю, – пошутила Эфемера.
Сначала побродили по городу. Остановили велики, прогулялись.
Кукла достала из рюкзака свою шарнирную куклу, фоткала ее на фоне противогазов, в желтой телефонной будке. Странное увлечение! Впрочем, вокруг было довольно много приличных видов. Фантастическая мозаика музыкальной школы, выразительный декор на стене и фреска внутри городского узла связи, великолепный витраж в кафе «Припять». Похожие на марсианские треножники на фоне мерцающих звезд портовые краны у Яновского затона. Полузатонувший Дебаркадер. Попозировали у «чертова колеса» с неизменно желтыми кабинками.
– О, а это еще кто? – удивился Мэд, когда вдали в свете луны промчалось нечто, похожее на собаку. Грациозно, хвост трубой.
– Кс-кс-кс! – подозвала Эфемера.
«Собака» оказалась любопытной и подошла поближе.
– Вот те на! Атомный лис! – воскликнул Трот, разглядев рыжую шерсть.
– Да это же Семён! – узнал любимчика местных работников Хром.
– Кушай, Семён, – сказал он, угостив ручного зверя крабовой палочкой. Лис не постеснялся скушать лакомство прямо с руки. Хром достал связку сосисок и, даже не отрывая, протянул зверюге. Семён не стал откусывать, а зажал сосиску в зубы, выдернул всю пачку и умчал прятать.
– Ну, ты и хитрец! – усмехнулся Хром. Пусть это и можно было назвать невезением, но сердиться на зверя он не стал. Пусть порадуется!
– Откуда он тут? – спросила Кукла. Хотя надо было интересоваться не откуда он, а почему ручной: диких-то зверей на Зоне уйма.
– Прачечная рядом! – отвечал Хром. – Единственное действующее в Припяти предприятие. Подкармливают хитреца, вот и стал ручным.
После Припяти отправились на «Дугу», а потом – через Чернобыльский мост на левый берег, куда Макар телят не гонял. В самые заброшенные места зоны. На это были способны только идейные. Игроки, вроде тех юнцов, туда не сунутся. Им только трубу да желтые кабинки «чертова колеса» подавай.
Да, места здесь были дивные! Нетронутая природа и не вытоптанные мародерами деревеньки. Только время покорежило их. Соломенные крыши, забытые ульи-дуплянки. Дикие яблони, сгибающиеся под тяжестью спелых плодов, словно зазывающих «съешь меня». Сталкерские кровососы, которые пугали юнцов, им не грозили, но вот от мошкары спасения не было. Ни репелленты, ни сетки, ни одежда – ничего от них не спасало. Клещей приходилось снимать пачками – места здесь лесистые и болотистые. Пополнили в мочажине запасы воды, добрались до старого хутора. Красота!