Кыся в Голливуде. Возвращение из рая

И на углу Сансет-бульвара и Ферфакс-авеню, неподалеку от огромного магазина «Трифти», Тимур попросил Джека остановить машину около небольшой лавочки с роскошным названием на русском языке: «Дары Дагестана». А так как в Америке в любой лавке с русским названием вместе с «украинской свежей свиной колбасой», «балтийскими кильками пряного посола» и баночками черной зернистой «кавьяр-малосоль» из Астрахани продаются и все русские газеты – от сегодняшней «Панорамы» до вчерашнего «Московского комсомольца», то Тимурчик и помчался в эту лавку за «Панорамой» имени Александра Половца…
Джек подождал минуты три-четыре – магазин все-таки русский, вполне могла быть и очередь, а потом вылез из машины, пересек тротуар и вошел в лавку.
Тимура в лавке не было! Кроме продавцов, в лавке не было вообще ни одного человека.
Продавцы – два восточных бугая и одна некрасивая молодая женщина, стоявшие за прилавком, – приветствовали Джека на чудовищном английском и сообщили ему, что им только что привезли совершенно свежие горячие лепешки!
– Три минуты тому назад сюда зашел мальчик двенадцати лет, – еле выговорил Джек, понимая, что произошло что-то непоправимое.
– Мальчик?.. – удивленно переспросил один бугай. – Какой мальчик?!
– Сегодня вы у нас первый покупатель, – приветливо сказал второй.
А некрасивая женщина отвернулась и стала смахивать пыль с каких-то банок.
Они и глазом моргнуть не успели, как Джек перескочил через прилавок и воткнул ствол пистолета прямо в подбородок одному бугаю, а второго на всякий случай с ходу хрястнул мордой об прилавок. И только после этого показал свой полицейский жетон.
Потом вывел их всех троих из-за прилавка и уложил на полу лавки. На одного Джек надел наручники, а второму, попытавшемуся было рыпнуться, так засадил ногой в живот, что тот сразу же отключился. Женщина лежала на полу лицом вниз и тихо плакала. Но на Джека это не произвело никакого впечатления. В эти секунды Джек Пински и Жалость – были понятиями несовместимыми.
Он взял с прилавка толщенный моток коричневой упаковочной липкой ленты и крепенько обмотал ею руки и ноги «выключенному» представителю солнечного Дагестана, потом руки и ноги некрасивой, тихо плачущей женщине, а потом и ноги чувака в наручниках.
Только после этого связался по телефону с Питом Морено.
Пит примчался с двумя своими помощниками, и они вчетвером обыскали все складские и подсобные помещения этой лавки и не нашли ничего, кроме помпового ружья под прилавком и…
– Если вход в лавку был на углу со стороны Сансет-бульвара, значит, должен был быть выход на Ферфакс-авеню, – пробормотал Боб.
– Так оно и оказалось, – подтвердил Джек. – Там мы и нашли вот эту штуку, которую Тим постоянно таскал с собой.
И Джек вытащил из кармана телескопически складывающийся хлыст из стальных трубочек, которые задвигались одна в другую. В собранном состоянии он был чуть короче моего хвоста. А в боевом – вытряхнутом – величиной в хвост Братка. Даже чуть длиннее.
Значит, Тимур явно сделал попытку защититься!!!
Этот металлический складной хлыст был единственным оружием, которое ему было разрешено носить своей приемной матерью – лейтенантом полиции Рут Истлейк…
– Значит, Тим пробовал защищаться… – так и сказал Джек Питу Морено, подбирая с пола хлыст Тимура.
– О боже! Мы с ними не справляемся, а тут – ребенок… – сквозь зубы простонал Пит.
В ту же секунду в кладовую «Даров Дагестана» влетел один из помощников Пита.
– Сэр! – обратился он к Джеку. – У вас на телефоне вызов.
Джек выхватил из кармана мобильный телефон Службы безопасности Президента, который ему по пьянке подарил Ларри Браун, и поднес его к уху.
– Телефон звонит в вашей машине, сэр, – уточнил помощник Пита.
Джек и Пит рванули на улицу. В парамаунтовском автомобиле, полагавшемся нам по контракту «без водителя», телефон заливался птичьей трелью и безостановочно мигал зеленым глазом.
– Подожди, не бери! – быстро сказал Пит.
Он мгновенно достал прибор с узким экранчиком и той частью телефонной трубки, которую прикладывают к уху. От этого прибора шел тоненький эластичный проводок с пластмассовой присоской. Пит быстро лизнул присоску и плотно притиснул ее к автомобильному телефону. Щелкнул тумблером и приложил прибор к уху.
– Теперь давай! – скомандовал он Джеку.
Джек взял телефон и нажал кнопку включения связи:
– Сержант Пински.
– Слушай, легавый! Бодигард обосранный, – произнес гортанный голос на плохом английском. – Твой мальчишка у нас. Принимай условия…
– Сколько? – прервал его Джек.
– Ты с кем разговариваешь, сын свиньи и собаки?! Ты слышишь голос «Армии Защиты Исламских Свобод», а не ваших вонючих американских вымогателей! Понял, тупица полицейская? Еще раз спросишь «Сколько?» – я отрежу уши твоему выблядку.
От злобы и бессилия Джек чуть не раздавил трубку автомобильного телефона. Пит сделал Джеку успокаивающий жест рукой, и Джек покорно сказал в трубку:
– Я внимательно слушаю вас, сэр…
– То-то же! – не скрывая удовольствия, проговорил гортанный голос. – За тех двоих, застреленных сегодня ночью на тринадцатом этаже Медицинского центра, вы отдадите нам того, который лежит там у вас в палате…
Пит мгновенно провел ребром ладони себе по горлу и выразительно посмотрел на Джека. Джек кивнул и ответил в трубку:
– Но он же мертв. И убили его ваши же люди…
– У нас есть информация, что он жив!
– Он скончался спустя два часа после вашего визита на тринадцатый этаж.
Слегка затянувшаяся пауза на том конце связи свидетельствовала о небольшом замешательстве. А потом в трубке жестко прозвучало:
– Тогда вы доставите нам его труп. И без каких бы то ни было полицейских спектаклей! Вы у нас на очень хорошем крючке…
– Когда мы можем получить мальчика? – осторожно спросил Джек.
– А вот за мальчишку вы подарите нам второго. Нам известно, что вы у него на хвосте. Понял, недоносок нью-йоркский?
Джек посмотрел на Пита и спокойно сказал:
– Вот именно – я действительно «нью-йоркский недоносок». А делом тех двух мелких жуликов занимается полиция Лос-Анджелеса. Как быть?
– Если тебе захочется увидеть хоть еще раз своего мальчишку живым, ты договоришься с любой полицией. У тебя просто нет другого выхода.
– Но у меня сейчас на полу лавки «Дары Дагестана» лежат трое ваших людей, – сказал Джек. – Может быть, я могу их всех троих предложить за одного мальчика?
В ответ в трубке раздался издевательский смех:
– Всех троих из этой лавки вы можете запечь в один пирог и сожрать без остатка. Это случайные для нас люди. Мы даем тебе сорок восемь часов, после чего ты начнешь получать мальчика по частям. О’кей? Ты – в Голливуде, а не в своем вонючем Квинсе. И если ты станешь играть с нами в свои полицейские игры…
– Как мне найти вас? – спросил Джек, а Пит показал ему на дисплей своего прибора, где высвечивался номер телефона, по которому звучал этот гортанный голос на плохом английском языке.
– Это мы тебя будем разыскивать, – ответили Джеку. – Через каждые четыре часа мы будем повторять свой звонок: к тебе в машину, в твое бунгало «Беверли-Хиллз-отеля», в «Стар вагоне» на «Парамаунте» и…
Тут «Армия Защиты Исламских Свобод» решила нанести последний удар по Джеку! И после тщательно выдержанной, но слегка театральной паузы гортанный голос добавил:
– …и в Пасадине, на Гарфилд-авеню, в доме твоего брата. Вряд ли ты захочешь, чтобы этот дом взлетел на воздух вместе со всеми твоими родственниками. Правда?
– Да, сэр… – глухо сказал Джек.
– Действуй! – Было слышно, как говоривший усмехнулся. – Но если ты хоть попытаешься… ТО СЛЕДУЮЩИМ БУДЕТ ВАШ КОТ!!!
…В одну минуту было установлено, что номер, высветившийся на дисплее прибора Пита Морено, принадлежит обычному уличному телефону-автомату в Калвер-Сити неподалеку от известного жилого комплекса – Рейнтри-серкл. В прошлом одной из крупнейшей съемочных площадок знаменитой киностудии «Метро-Голдвин-Мейер».