До тебя…

– Я не такая…
– Конечно, конечно!
Зареченский ослабил галстук. Еще немного в том же духе, и он задохнется в машине. Дорогой парфюм жены резал глаза, проникал в легкие и разъедал их. Взять с собой Настю оказалось ошибкой. Как так получилось, что всего за две недели та, которую он едва ли не боготворил, начала вызывать у него аллергию?
– Поехали, Мишенька, я тебя прошу, – голос Настя понизила и потянулась к нему, видимо, желая положить ладонь на грудь, поскрести коготками с идеальным французским маникюром, как она делала часто, когда хотела получить от него согласие. Он позволил ей думать, что она ловко обходит его оборону.
– Я бы посоветовал тебе оставаться на месте, – холодно бросил Зареченский.
Подействовало.
Всё-таки природная осторожность взяла своё.
– Я всё равно не дам тебе развода, слышишь, Зареченский? Не дам.
– Ты повторяешься, милая. Мои адвокаты займутся нашим бракоразводным процессом.
Глаза Настёны зло блеснули, аккуратные ноздри затрепетали.
– Ребенка ты не получишь.
Вот она и ступила на тонкий лед.
Она могла говорить, что угодно. Клясться в вечной любви, называть его эгоистичным ублюдком, пытаться вывести на эмоции. Она могла делать, что угодно. Кроме одного – не сметь касаться темы не рожденного ребенка.
Его. Ребенка.
– Вот как, – растягивая слова, произнес он, пытаясь сдерживать в узде рвущихся наружу демонов. – Значит, решила меня шантажировать ребенком. Мы об этом поговорим вечером. Дома. А сейчас…
Он закрыл глаза.
Иначе никак.
Убьет, суку, голыми руками.
– Миша…
Тишина.
– Миша!
Снова безрезультатно.
– Да что же ты за человек, Зареченский? Неужели ты не видишь, что я в отчаянии? Что я готова пойти на всё, лишь бы ты со мной общался, чтобы мы поговорили и, наконец, пришли к согласию и примирению. Неужели ты готов перечеркнуть год нашей жизни из-за нелепости? – тут она скривилась.
– Ложь – не нелепость, – он даже не открыл глаза.
Она, вдохновленная его репликой, быстро продолжила:
– Нелепость, Мишенька, ещё какая нелепость. Да, наша жизнь началась с небольшого обмана, но… Скажи, если бы не Раиса, разве мы с тобой познакомились бы? Где? Я простая девочка из Калуги, ты крутой мен, где бы мы с тобой пересеклись? Да нигде! Поэтому судьбу надо немного подталкивать! Разве мы не были счастливы этот год?! Были, черт побери! Ещё как были! И можем быть счастливы и дальше! А ты уперся, как баран, и не желаешь признавать очевидного. Твердишь, что одна ложь рождает другую! Может, и так, а, может, и нет! Почему ты мне не хочешь поверить? Я люблю тебя! Люблю! Я жить без тебя не могу! И ребенок… Неужели ты не можешь перешагнуть через свою долбанные гордость и самолюбие ради него?
Зареченский резко распахнул глаза, подался вперед, чем заметно напугал Настю, та отпрянула.
– Слушай сюда в последний раз. Не смей шантажировать меня ребенком. Поняла?
Сейчас перед ней был другой Зареченский.
Тот, с которым лучше не иметь дело.
Настя всхлипнула и, шаря по панели, нашла кнопку, опускающую стекло.
– Артем, останови меня у первого же метро.
Михаил встретился взглядом с Артемом и кивнул.
– Остановишь. Пусть прогуляется. Давно ездила на метро? Да и ездила ли вообще. Мадам Мистерия, привезя тебя в Москву, кажется, сразу посадила на машину, чтобы ты соответствовала статусу?
Настя отвернулась, не пряча слезы.
Теперь она их демонстрировала постоянно. Мол, любуйся, муженек, доводишь беременную жену до истерики.
Что-то похожее на сожаление кольнуло в груди. Несмотря на все их разногласия, не стоит и ему забывать, что она беременна. И тут же Михаил оборвал себя. Так же не стоит забывать, что Анастасия великолепная актриса и выдавить из себя слезы для неё плевое дело.
Михаил снова вернулся на место. Лучше на неё не смотреть. И не думать. Пусть катится хоть к метро, хоть к самому черту. Единственное, что его сейчас реально волновало – её угроза не отдать ему ребенка. Если она пошла на попятную по поводу развода, значит, будет война.
Накануне они договорились, что он ей платит пять миллионов евро, она рожает ребенка и отдает его ему. Сама уезжает. Все счастливы и довольны. Она смело может начать новую жизнь. С её внешностью и его деньгами она без проблем встретит нового мужчину, что будет готов с неё сдувать пылинки и обеспечивать ей полный комфорт.
За ребенка Зареченский будет биться.
Не отдаст.
Ладно, сейчас не время и не место. Сначала сегодняшний день, переговоры, а к вечеру ближе он встретится с Архипом Лазаревым. Архип считался лучшим адвокатом по бракоразводным процессам. И у Михаила был козырь в рукаве, о котором Настя, кажется, забыла. Брачный контракт. Любовь любовью, но брачный контракт год назад был подписан.
Михаил даже помнил, как Настя подмахнула его, не читая. Видимо, летала в небесах от счастья, что ей всё же удалось захомутать Зареченского. Он устало вздохнул.
День только начинается, а нервы уже расшатаны.
Машина плавно притормозила.
– Михаил Николаевич, метро.
– Твой выход, милая.
Настя порывисто схватила с сиденья клатч и прошипела сквозь сжатые губы:
– Ты ещё пожалеешь, Зареченский, – после чего ослепительно улыбнулась: – Увидимся вечером дома, милый.
– Удачного дня, милая.
Она грациозно вылезла из автомобиля, с грохотом захлопнув тяжелую бронированную дверь. Михаил заметил, как Артем поморщился. Парень трепетно относился к технике.
– Поехали, Тема.
Михаил даже не посмотрел на гордо удаляющуюся жену, изящно передвигающуюся на высоких каблуках и явно выделяющуюся из толпы обывателей, что спешили по своим делам в подземку, кто на работу, кто на учебу.
 
Глава 2
 
Чертов ублюдок… Гореть ему в аду… Да чтобы он…
Настя прикусила губу едва ли не до крови и распрямила спину.
Кого она обманывает? Перед кем разыгрывает театр?
Боль полоснула по сердцу с новой, раздирающей всё нутро силой. И как с ней справиться?
Ничего… Она сильная, она что-нибудь придумает.
Главное – отойти. Успокоиться.
Зареченский перебесится, и у них снова всё будет хорошо.
Наверное…
Сомнения пришли вместе с болью.
Справится ли она?
Справится. У неё нет другого выхода.
Настя шла по разбитому асфальту, вскинув подбородок кверху. Если Зареченский смотрит вслед, то он должен видеть, что их разговор не тронул её, что она тверда в своем решении и будет стоять на нём до конца. Она не сдастся.
Ни за что.
На кону слишком многое поставлено.
И Раиса не отвечает на звонки…
Настю толкнул в плечо мужчина, и вместо извинений, она услышала грубое:
– Куда прешь?
От подобной наглости девушка опешила. Мало того, что он её сам толкнул, так ещё и её интересное положение на него не произвело впечатления! И вместо того, чтобы извиниться, он нахамил.
Настя ничего не успела ответить – он быстрым размашистым шагом двинулся ко входу в метро.
Да, прав Миша, она никогда не ездила на метро. И сейчас. Спрашивается, на кой сюда идет? Но вернуться и пойти к стоянке такси означало сдать позицию. Ну уж нет. Разберется.
Все ездят, и она справится.
Загвоздка заключалась в том, что Настя сорвалась из дома без определенной цели. Ей необходимо было поговорить с Мишей, предпринять ещё одну попытку. Она рассчитывала, что, когда они окажутся вдвоем в машине, он смягчится. Он всегда смягчался. Плюс они часто шалили, отгородившись от водителя. Настя ласкала его и ртом и руками, да и он не отставал от неё.
И что теперь…
Конец?
Ну уж нет.
Не для того она пожертвовала всем, чтобы, не получив всего сполна, отойти на задний план. Да и как она будет жить без Миши? Дело даже не в деньгах, хотя и в них тоже. Пять миллионов евро – хорошая сумма. Для тех, кто не знает, сколько у Зареченского на счету.
Настя мотнула головой, точно прогоняя наваждение. Кого она обманывает… кого…