Письма с «Маяка»
– Мы можем устроить ему постель на кухне или в гостиной.
– Но с ним нужно так много гулять, Грейс! Посмотри, какой он большой.
Вильсон действительно был довольно крупный. На мой взгляд – а я не слишком хорошо разбираюсь в собаках, – это помесь волкодава с эрдельтерьером. У него грубая шерсть, и ее не мешало бы хорошенько расчесать. Но у этого пса потрясающие, невыразимо печальные глаза. Лежа на своей постели, он наблюдал за мной.
– Я буду с ним гулять, – обещаю я и добавляю, не давая маме возразить: – Даю слово! Ну пожалуйста, мама! Ты только посмотри на него! Мы не можем его бросить. И в твоей рекламе говорится о полной очистке дома, а Вильсон – часть этого дома. Так что это наш долг перед ним.
Разумеется, в конце концов мама согласилась, и Вильсон поселился у нас. Я с гордостью могу сказать, что сдержала слово: я гуляю с ним каждый день. Я подозревала, что Вильсон очень скучает по своему прежнему хозяину, но он быстро у нас освоился. И хотя пес очень крупный, с ним нет никаких хлопот. Однако если вы забываете с ним погулять, он скулит и пристает, пока не добьется своего.
Я снимаю с крючка красный кожаный поводок Вильсона.
– Я скоро вернусь! – кричу я, пристегивая поводок к ошейнику собаки.
– А как насчет завтрака? – напоминает мама, появляясь на пороге.
– Я что-нибудь перехвачу позже, – отвечаю я. – Мы же не хотим, чтобы Вильсон сделал лужу на полу, не так ли?
– Только непременно поешь, Грейс. Ты сильно похудела в последнее время.
Если бы!
– Конечно, мама, – обещаю я. – Обязательно.
Сегодня прекрасное летнее утро, на ясном голубом небе ни облачка. Мы с Вильсоном идем по нашей улице, направляясь к любимому приморскому бульвару. Море Вильсон любит, но потом приходится его мыть. Купать такую большую собаку нелегко, поэтому я не так уж часто позволяю ему плескаться в волнах. Иначе его густая шерсть намокнет и сваляется от песка.
Почти все новые дома в Сэндибридже удалены от моря, и только ряд небольших викторианских домов тянется вдоль приморского бульвара. Большинство этих домиков с годами превратилось в гостиницы «Постель и завтрак». Мы с Вильсоном проходим по нескольким улицам, включая главную, затем сворачиваем на променад и направляемся к пляжу.
Еще совсем рано, и, хотя магазины на главной улице уже работают, большинство лавок на приморском бульваре еще закрыто. Их владельцы предпочитают позже начинать и позже заканчивать, чтобы обслужить как можно больше отдыхающих. Правда, в маленьких гостиницах уже подают завтрак. Проходя мимо, мы с Вильсоном чувствуем запах жарящихся сосисок и бекона.
– Когда мы вернемся, я раздобуду что-нибудь вкусненькое, – обещаю я. – К тому времени мама и папа уже уйдут в магазин, и мы найдем что-нибудь получше сухого корма, Вильсон! Бог с ней, с диетой, – я проголодалась!
Вильсон одобрительно гавкает, и мы продолжаем наш путь. Когда мы приближаемся к пустующему кафе, я замечаю людей внутри помещения, в том числе Чарли.
Словно почувствовав, что за ним наблюдают, он оборачивается и машет мне.
– Привет! – говорит он, отпирая дверь. – Кто это?
– Вильсон, – отвечаю я, и Вильсон в знак приветствия лижет Чарли руку.
– Привет, Вильсон! – Чарли гладит пса по голове. – Ты не говорила, что у тебя есть собака.
– Да, не говорила. Можно мне добавить его к моему списку хобби? У меня уходит на него уйма времени!
– Кто это, Чарли? – К нам присоединяется женщина в белом рабочем халате. Вероятно, это мать Чарли: у нее такие же рыжие волосы.
– Мама, это Грейси и Вильсон. Мы познакомились вчера вечером, когда смотрели футбол.
– Ну что же, привет, Грейси! Какое красивое имя, – говорит она, улыбаясь мне. – Вы не зайдете? Правда, нам особенно нечем вас угостить: ведь мы еще не открылись. Но чашка чая найдется. Здесь всегда рады друзьям Чарли.
– Это очень любезно с вашей стороны, миссис…
– О, пожалуйста, называйте меня Мэгги, – просит она.
– Мэгги. Но я вывела Вильсона на утреннюю прогулку, и уж лучше ему не околачиваться в вашем кафе. Ему не терпится погулять, и он устроит настоящий разгром.
Мэгги бросает взгляд на Вильсона, который очень кстати отряхивается, так что во все стороны летит шерсть.
– Да… могу себе представить. – Она смотрит на Чарли. – Чарли, ты не хочешь устроить себе перерыв и погулять вместе с Грейси?
– Мама… – Чарли краснеет. – Может быть, Грейси не нужна компания.
– Я буду рада, – серьезно возражаю я. – Вот насчет Вильсона не знаю. – Я подмигиваю Чарли, и он усмехается в ответ.
– Что скажешь, Вильсон? – спрашивает Чарли.
– Гав! – дружелюбно откликается Вильсон.
Когда мы удаляемся, за нами с интересом наблюдают три пары глаз. Это Мэгги, Питер (отец Чарли) и его брат Люк. Чарли явно смущается из-за этого.
– Прошу извинения за них, – говорит Чарли. – Я не часто куда-нибудь выхожу, и в таких случаях они волнуются.
Сегодня Чарли, как и я, одет буднично: на нем голубые джинсы и темно-синяя толстовка с капюшоном. Я рада, что он тоже не раб моды.
– Мне это знакомо: мои родители такие же. Правда, мне еще хуже: я у них одна. А у тебя, по крайней мере, есть Люк, так что внимание родителей делится пополам.
– Да, пожалуй, тут есть свои плюсы. – Он смотрит на меня. – Значит, ты единственный ребенок?
Я киваю.
– Это тебя не огорчает?
Никто прежде не задавал мне такой вопрос. Обычно люди говорят: «Наверно, это здорово, когда нет братьев и сестер, которые ссорились бы с тобой и воровали твои вещи». Или даже: «Наверно, родители очень тебя балуют, счастливица!»
– Нет, не думаю, – отвечаю я, немного поразмыслив.
– Это хорошо. Ты когда-нибудь спускаешь Вильсона с поводка? – спрашивает он, меняя тему.
– О да, он любит пляж. Но если спускаю, то потом приходится его купать.
– Тогда пошли на пляж, – предлагает Чарли. – На тот, песчаный, за мостом. Я помогу тебе купать Вильсона, если он слишком перепачкается.
– Ты пожалеешь об этих словах! – поддразниваю я. – Но вообще-то спасибо. Сегодня прекрасное утро, и на пляже пока что мало отдыхающих. Вильсон будет в восторге!
Мы сворачиваем с покрытого гудроном променада на мощеную улицу, затем идем по узкой тропинке. Она ведет к каменному мостику, по которому мы перебираемся на песчаный пляж.
Теперь мы направляемся в сторону коттеджа «Маяк», который мы с мамой вчера очищали. Я спускаю Вильсона с поводка, чтобы он побегал по песку.
– Вот так-то лучше, – одобрительно замечает Чарли. – Мне нравится смотреть, как животные проявляют себя во всей красе.
– Через минуту ты действительно увидишь его во всей красе, – обещаю я. – Подожди, пока он зайдет в море!
Мы наблюдаем, как Вильсон большими прыжками устремляется к волнам и входит в воду.
– Ты у меня дождешься! – кричу я.
Вильсон начинает рыть яму на мелкой воде.
Чарли с открытым ртом смотрит, как летят большие комья и как собака покрывается песком.
– Теперь я понимаю, что ты имела в виду, – говорит он с гримасой. – Но, по крайней мере, он наслаждается жизнью.
– Да уж! Пошли, Вильсон! – зову я. – Можешь выкопать яму в другом месте.
Наконец нам удается убедить Вильсона оставить вырытую яму, и он галопом мчится впереди нас.
– Значит, ты сегодня не в школе? – спрашивает Чарли.
– Нет, у меня учебный отпуск. Я сейчас готовлюсь к пробному экзамену.
– Мне бы тоже следовало сейчас этим заниматься.
– Да, не самое подходящее время для перехода в другую школу.
– Так уж получилось, – усмехается Чарли. – Вероятно, ты уже поняла, что я не из крутых ребят и хочу получить образование. Но подвернулась возможность купить кафе в Сэндибридже, и родители ухватились за нее. Однако пропустить пробный экзамен… В будущем году придется туго без него.
– Понятно… – Мне тоже вряд ли понравилось бы, если бы мои родители вдруг объявили, что мы переезжаем. – А что ты собираешься делать после экзамена на обычном уровне? [17] Если будешь сдавать его?