Песня черного ангела

– Я могу заплатить, – тихо сказала Анна.
– Взятку предлагаете?
– Любая услуга должна быть оплачена. Разве не так?
– А кто сказал, что я хочу ее оказать?
– Как вас зовут?
– Виталина Лаврентьевна.
– Меня Анна Сергеевна.
– Знаю, видела документы.
– Неужели мы с вами не договоримся, Виталина Лаврентьевна? Мы обе женщины-труженицы. И в вашей жизни тоже бывали сложные ситуации…
– Освободится номер, мы вас заселим.
– Сейчас – пять утра, и я едва стою на ногах!
– Снимите комнату в частном секторе. Там отдохнете.
– Пожалуйста, помогите! – Прибегнув к новому аргументу, Анна перешла на личные обстоятельства: – Я пережила тяжелый развод. Последние полгода для меня были адом!
– Пил? – Администраторша посерьезнела и сдвинула кустистые брови.
– Просто не сошлись характерами. Разные люди.
Виталина Лаврентьевна кивнула и убежденным тоном заметила:
– Значит, изменял. Они, мужики, все одним миром мазаны. У моего после сорока тоже крыша поехала. Воистину говорят: «Седина в бороду – бес в ребро».
– Да нет же… – Решив возразить, Анна вдруг замолчала, наблюдая за тем, как Виталина Лаврентьевна открывает шкафчик с ключами.
– Так и быть, – администраторша положила на стойку ключ с номерком. – В первом корпусе есть свободный номер. Удобств не обещаю, но все необходимое есть. Отдыхайте, завтра я вас переселю.
Первый корпус, куда временно заселили Анну, располагался в глубине санаторского парка, куда вела засыпанная битой кирпичной крошкой дорожка. По дороге туда колеса чемодана выдавали нервную, трещащую дробь, которая полностью соответствовала душевному состоянию Анны. До места она добралась чуть живая.
Здание первого корпуса представляло собой образчик имперского ампира эпохи раннего сталинизма. В его декоре еще присутствовали кое-какие излишества вроде алебастровых ваз, лепных розеток и фигурных кронштейнов. Умеренно обшарпанный вид корпуса, а также его название указывали на то, что некогда он был первым и, возможно, единственным зданием санатория.
Вестибюль первого этажа был захламлен, его использовали как склад для поломанной мебели. Стеклянная дверь на лестницу к верхним этажам была задвинута хромоногим столом.
По счастью, номер Анны оказался на первом. Войдя внутрь, она заперла за собой дверь и поискала глазами ванную. Ее не было, но идти куда-то далеко, чтобы умыться, ей не хотелось. Она разделась и уже расправила постель, когда услышала звонок своего телефона.
– Приехала? – спросил голос матери.
– Только что, – ответила Анна.
– А почему голос такой грустный?
– Устала.
– Не знаю, говорить тебе или нет…
– Если начала – говори.
– Вечером я заходила в твою квартиру.
– И что?
– Иван вывез мебель и аппаратуру. Даже пылесос прихватил.
Помолчав, Анна сказала:
– Так даже лучше. Начну жизнь с чистого листа.
– Меня поражает твоя беспечность. Почему после развода не заменила замок?
– Тогда бы он взломал дверь.
– И здесь ты права, – неожиданно легко согласилась мать. – У твоего Ивана целеустремленный характер.
– Он больше не мой, – заметила Анна.
– В номер заселилась?
– Я уже здесь.
– Комфортабельный?
Анна обвела взглядом серые замызганные стены и проронила:
– Номер просто чудесный.
– А вид? Какой вид из окна?
Анна подошла к окну и раздвинула шторы. Ее взгляд уперся в безрадостную бетонную стену.
– Я вижу синее-пресинее море, – тихо проговорила она.
 
Глава 2
 
Холм из песка
 
На протяжении всей сознательной жизни Анна просыпалась в шесть утра, но сегодня проснулась в три часа дня. Она открыла свой чемодан, где поверх остальных вещей лежали спортивные шорты, футболка и легкая курточка, достала из бокового кармана тряпичные кеды и стала искать носки.
Через пять минут она уже стояла на улице, определяясь, в какую сторону побежать. Однако ноги сами понесли ее по дорожке, что начиналась за гранитной колонной, увенчанной замшелым вазоном.
Вдыхая всей грудью, Анна смаковала благоухающий воздух, в котором были намешаны все южные ароматы: запах моря, хвои и душистых растений.
Дорожка петляла между деревьями и сначала шла в гору, но потом направилась вниз в заросли высоких кустарников. Здесь было сумрачно, возможно оттого, что в низине росли пирамидальные тополя и развесистые пальмы, перекрывавшие солнечный свет. Воздух сделался вязким и наполнился запахами гнили и тлена.
Предположив, что где-то рядом находится кладбище, Анна перешла с бега на шаг.
«Лучше бы вернуться назад», – подумала она, однако любопытство влекло ее дальше.
Дорожка закончилась у чугунной ограды, увитой остролистым плющом. Через нее виднелся полуразрушенный дом с колоннами. Здание было невысоким, имело прекрасные пропорции и продолговатый фронтон с одним круглым окном. Отсутствие хозяйской заботы и время не пощадили это строение: крыша провалилась, фасадная штукатурка осыпалась, окна разбились.
Через витые ворота Анна вошла во двор, засыпанный смесью белого песка и синей гранитной крошки. Ощущение, возникшее в этот момент, было похоже на ожидание страшной сказки. Сначала она слышала только шелест листвы и скрип песка под ногами, потом уловила негромкое бормотание.
Свернув за угол и сделав по инерции шаг, Анна увидела женщину с распущенными длинными волосами. Она стояла у разбитого окна, смотрела в темную комнату и что-то бормотала.
Мало-помалу Анна различила слова.
– Открывались шумно двери… Поползли по стенам тени… Открывались двери… Тени…
Размеренно покачиваясь, будто молясь, женщина повторяла одно и то же, и было в ней что-то такое, что заставило Анну попятиться и со всех ног броситься по дорожке обратно.
Пробежка получилась короткой, но желания продолжать ее не было.
Вернувшись в номер, Анна взяла сарафан, подошла к двери и отыскала на эвакуационном плане, где находится душевая. Прихватив с собой полотенце, она отправилась туда по длинному коридору.
В коридор выходило с десяток приоткрытых дверей. Из любопытства, Анна заглянула в одну. Номер, безусловно, мог бы использоваться, однако непорядок и застарелая пыль скорее подтверждали обратное.
Душ оказался простеньким, всего несколько леек с перегородками, как в школьном бассейне. Помыться ей удалось, вода была теплой. Отдавшись струям воды, она мысленно вернулась к дому с колоннами. Сумбурные слова странной женщины давали волю фантазии. Придумалось многое, и все из области мистики. Потом в голову полезли вопросы. Кто эта женщина? Зачем она смотрела в окно и повторяла одни и те же слова? В конце концов, Анна решила расспросить об этом работников санатория.
К выходу на ужин она надела платье и туфли, но вскоре пожалела об этом – каблук мешал идти по кирпичной крошке. Добравшись до главного корпуса, она вошла в тот же холл, теперь уже заполненный отдыхающими.
Знакомой администраторши не было, на ее месте сидела бойкая «селянка» с бейджиком «Валентина».
– А где Виталина Лаврентьевна? – спросила Анна.
– Сменилась в восемь утра. Могу чем-то помочь?
– Я из первого корпуса…
– Мы не заселяем туда отдыхающих. Здание старое, там нет никаких удобств.
– Дело в том, что я приехала раньше, – продолжила Анна. – Номер занят, и Виталина Лаврентьевна любезно предложила мне комнату всего на одни сутки.
– Ваша фамилия? – Девушка «нырнула» в компьютер.
– Стерхова Анна Сергеевна.
– Ага… Вижу… – Она подняла голову: – Как вы устроились?
– Нормально. Однако у меня есть вопрос.
– Слушаю вас.
– В первом корпусе еще кто-то живет?
– А что такое? Что-нибудь пропало? У нас воровства нет. – В голосе Валентины не прозвучала уверенность, и Анна поспешила ее уверить:
– Дело не в воровстве.
– А в чем же?
– Мне там немного не по себе, – она начала издали, решив не углубляться в подробности своих ощущений.