Здесь была Бритт-Мари

Девушка, яростно жуя, попыталась сменить тему:
– Крысомор приходил? Я обзванивала фирмы несколько часов без остановки, но все же нашла одну, где обещали приехать сра…
– Крысоморка, – поправила Бритт-Мари.
– Что?
– Приезжала она – крысоморка. Очень современно! – уведомила ее Бритт-Мари.
– Ага.
– У нее во рту был снюс, – сообщила Бритт-Мари, словно это должно было снять все дальнейшие вопросы.
– Ага, – повторила девушка.
– Ах-ха.
– Так она занялась крысой?
– Нет. Ни в малейшей степени!
– Что?
– Она вошла в грязных ботинках, а я только что вымыла пол. И при этом сосала снюс. Сказала, что просто разбросает отраву, так и сказала, а такое нельзя делать как попало, как по-вашему, можно такое делать как попало? Разбрасывать отраву как попало?
– Н-н…нельзя? – попытала счастья девушка.
– Нельзя! Категорически нельзя! Нельзя. Ведь кто-нибудь может умереть! Я так и сказала. Тогда она закатила глаза, в этих своих грязных ботинках и со снюсом во рту, и сказала, что тогда поставит крысоловку и положит туда сникерс! Сникерс! – Бритт-Мари повысила голос.
Девушка, наоборот, понизила:
– Сникерс, в смысле… батончик?
– На моем только что вымытом полу, – выговорила Бритт-Мари голосом человека, у которого внутри все кричит.
– О’кей. – Девушка тут же пожалела о сказанном, потому что все оказалось вовсе не о’кей.
На том конце воцарилось молчание. Бритт-Мари поправила волосы, собралась с силами и продолжила:
– Тогда я сказала – пусть уж лучше отрава, и знаете, что она ответила? Знаете? Что если крыса съест отраву, то никто не знает, где она подохнет. Она может забраться в стену и подохнуть там. Будет лежать и вонять! Вы это знали? Вы знали, что направили сюда женщину, которая сосет снюс и считает в порядке вещей, чтобы животные подыхали и воняли?
– Нет, нет, Бритт-Мари, пожалуйста, я только хотела помочь вам. – Судя по голосу девушки, она снова билась лбом о столешницу.
– Ах-ха. Помогли так помогли, нечего сказать. Разумеется, вам не понять, что некоторым есть чем заняться кроме того, чтобы целыми днями препираться с крысоморками, – благожелательно произнесла Бритт-Мари.
– Это точно, – согласилась девушка.
– Что, простите? – удивилась Бритт-Мари.
– Ничего-ничего.
После очень, очень долгого молчания Бритт-Мари наконец произнесла:
– Х-хе.
 
9
 
В магазине была очередь. Или в пиццерии. Или на почте. Или в автосервисе. Или как это назвать. Но очередь была. Средь бела дня. Как будто людям нечем больше заняться.
Мужчины в бородах и кепках сидели за столиком – пили кофе и читали вечерние газеты. В конце очереди встал Карл, в руках – очередная посылка. Хорошо, наверное, иметь столько свободного времени. Перед Бритт-Мари стояла квадратная дама лет тридцати, в темных очках. Темные очки в помещении. Разумеется, это современно. Рядом – белая собака. Не то чтобы очень гигиенично. Дама взяла пачку масла, шесть банок пива с иностранными буквами (Личность достала их из-под прилавка), большую упаковку яиц, четыре упаковки бекона и больше сортов шоколадного печенья, чем нужно цивилизованному человеку, чтобы иметь возможность выбора. Личность спросила: «В кредит?» – и дама мрачно кивнула. Сгребла покупки в пакет. Не то чтобы дама была толстухой – Бритт-Мари не из тех, кто клеит людям подобные ярлыки, – но, видимо, некоторым приятно идти по жизни, так откровенно не заботясь об уровне холестерина.
– Слепая, что ли? – рявкнула дама, налетев на Бритт-Мари.
Бритт-Мари изумленно вытаращила глаза. Поправила волосы.
– Отнюдь. У меня великолепное зрение. Я обсуждала это с окулистом. И позвольте вас уведомить, он сказал: «У вас великолепное зрение, Бритт-Мари!» – уведомила даму Бритт-Мари.
– Тогда, может, посторонишься? – буркнула дама, поводя тростью в направлении Бритт-Мари.
Бритт-Мари посмотрела на трость. На собаку. На темные очки. Произнесла «ах-ха», смущенно кивнула и только потом сообразила, что ее кивок не имеет смысла. Слепая и ее собака прошли скорее сквозь Бритт-Мари, чем мимо нее. Дверь за ними радостно звякнула. Дверь – она дверь и есть, что с нее возьмешь?
Личность прокатилась мимо Бритт-Мари, ободрительно махнув рукой.
– Не обращай внимания. Она как Карл. Лимон в жопе.
Личность сделала уточняющий жест, показывая, где и насколько глубоко засел лимон, и выкинула на прилавок штабель пустых коробок для пиццы. Бритт-Мари поправила волосы, юбку и чуть накренившуюся верхнюю коробку, заодно пытаясь поправить и чуть съехавшее самоуважение, после чего осведомилась – крайне благожелательно:
– Позвольте спросить, как продвигаются работы по ремонту моего автомобиля?
Личность поскребла в голове.
– Точно-точно, машина, да. А скажи-ка мне, Бритт-Мари: для тебя эта дверь имеет значение?
– Что вы хотите этим сказать? – Бритт-Мари похолодела.
Личность всплеснула руками:
– Ну просто это, уточнить. Цвет: имеет, поняла. Желтая дверь: не пойдет. Вот я и спрашиваю: дверь для тебя значение имеет? Если нет, то машина это, как его? Готова, можно забирать! А если имеет, то… ну увеличатся… эти, как их? Сроки доставки!
Вид у Личности был крайне довольный.
Чего никак нельзя было сказать о Бритт-Мари.
– Дверь в машине мне, вообще говоря, нужна!
Личность замахала руками:
– Ясно-понятно, ты только не серчай. Я спросила – ты сказала. Дверь: сроки чуток увеличены! – Личность даже показала этот «чуток» большим и указательным пальцами: всего пара сантиметров.
Бритт-Мари поняла, что проваливает переговоры. Ах, если бы здесь был Кент – вот кто умеет договариваться! По его словам, когда ведешь переговоры, собеседнику надо делать комплименты. Бритт-Мари сосредоточилась и произнесла:
– Здесь, в Борге, у всех определенно есть время ходить в магазин среди бела дня. Должно быть, столько досуга – это очень приятно.
Личность подняла брови:
– А сама-то? Страшно это, как его? Занята?
Бритт-Мари терпеливо сложила руки в замок.
– Позвольте вас уведомить, я достаточно занята. Очень и очень. Но у меня неожиданно кончилась сода. Сода у вас в… магазине есть? – Слово «магазин» она произнесла с ангельской кротостью.
– ВЕГА! – гаркнула Личность, так что Бритт-Мари подскочила, едва не опрокинув штабель коробок.
Из-за прилавка вынырнула вчерашняя девочка – снова с футбольным мячом в руках. Рядом с девочкой был мальчик, как две капли похожий на нее, только волосы длиннее. Разумеется, это так по-современному.
– Соды для этой дамы, с вашего этого, как его? С вашего позволения! – произнесла Личность и театрально поклонилась Бритт-Мари. Бритт-Мари такой учтивости не оценила.
– Это она, – шепнула Вега мальчику.
Мальчик посмотрел на Бритт-Мари, словно на потерявшийся ключ. Он стремглав бросился к полкам и, спотыкаясь, вернулся с двумя флаконами в руках. «Факсин». У Бритт-Мари перехватило дыхание.
То, что она ощутила в последовавшие несколько минут, в кроссвордах иногда обозначают как «внетелесное переживание». На несколько мгновений исчез продуктовый магазин, пиццерия, мужчины с бородами и чашками с кофе и вечерними газетами. Осталось только сердце, оно билось, как пойманная птица. Когда твое сердце бьется посреди кафе – это, согласитесь, весьма досадно.
Мальчик опустил флаконы на прилавок, словно кот – пойманную белку. Пальцы Бритт-Мари метнулись к ним прежде, чем самоуважение успело их отдернуть. Бритт-Мари словно вернулась домой.
– Я… я поняла из ваших слов, что его сняли с производства, – прошептала она, обращаясь к Личности.
Ответил мальчик:
– Спокуха! Омар все достанет! – Он энергично ткнул пальцем себе в грудь:
– Омар – это я!
Он ткнул в «Факсин» еще энергичнее.