Здесь была Бритт-Мари

Она-то и подвернулась девушке из службы занятости, вынужденной накануне есть лосося и пообещавшей подыскать Бритт-Мари работу. Так что на следующее утро в девять ноль две Бритт-Мари постучалась в дверь кабинета, чтобы узнать, как продвигается дело. Девушка включила компьютер, отчетливо вздохнула – так, словно у нее в ноздре застряло что-то большое и неудобное, – и сообщила: «Есть одна вакансия. Но это поселок в чистом поле, а ставка такая, что вам выгоднее и дальше сидеть на пособии».
«Ни на каких пособиях я не сижу», – возмутилась Бритт-Мари так, словно у нее заподозрили неприличную болезнь. Девушка снова вздохнула и заговорила о «курсах переподготовки» и «мерах», которые служба могла бы предложить Бритт-Мари вместо этой должности, но Бритт-Мари ответила, что ей не нужны никакие меры. «Но поймите, это работа всего на три недели, и ехать вам придется туда, в этот самый… Борг». – Девушка поискала Борг на карте у себя в компьютере.
«Ах-ха», – сказала Бритт-Мари и поправила сумочку на коленях. Девушка задумчиво потерла лоб и очень серьезно добавила: «Бритт-Мари, не хочу показаться невежливой, но в вашем возрасте я бы категорически не стала соглашаться на такую работу». Бритт-Мари кивнула, встала, расправила складку на юбке и ответила: «Не хочу показаться невежливой, но с вашим лбом я бы категорически не стала соглашаться на такую стрижку».
Тут вид у девушки стал такой, словно она хотела сказать «Тогда пеняйте на себя». Потом она нажала на «Печать», и все стало так, как стало.
И вот Бритт-Мари в Борге, и ее машина взорвалась – не лучшее начало работы на новой должности, что нет, то нет.
Не то чтобы Бритт-Мари это осуждала. Ни в коем случае. Бритт-Мари не из тех, кто осуждает.
Но лучше бы рядом был Кент – что да, то да.
Второй раз телефон девушки из службы занятости зазвонил через три минуты после беседы о взорвавшейся машине.
– Где я могу найти уборочный инвентарь? – вопросила Бритт-Мари.
– Что?
– Вы сказали, что я могу звонить, если у меня будут вопросы по работе, – напомнила Бритт-Мари.
– Вас очень плохо слышно, Бритт-Мари, – ответила девушка словно из жестянки. – У вас там плохая связь?
Бритт-Мари кротко вздохнула и повторила как можно медленнее:
– Вы сказали, что я могу з-в-о-н-и-ть, если у меня будут вопросы по р-а-б-о-т-е. Это – вопрос по работе. Где ин-вен-тарь?
– Что? Я не знаю! – отозвалась девушка из своей жестянки.
Бритт-Мари, не повышая голоса, перешла на отчетливую артикуляцию:
– А теперь послушайте меня, голубушка. Я намеревалась найти эту почту, где, как вы уведомили, я смогу получить ключи от досугового центра, но я шагу не сделаю в этот центр, пока вы не уведомите меня, где я могу найти рабочий инвентарь!
– Но я-то откуда знаю! – донеслось из жестянки.
Бритт-Мари всплеснула руками, едва не уронив телефон.
– Я стою перед этим самым досуговым центром этого самого поселка. Окна неимоверно грязные. Просто неимоверно. Неужели в этом поселке все живут в грязи?
– Не знаю! – прокричала девушка.
– А что вы знаете? – прокричала в ответ Бритт-Мари.
– Ну… как… не знаю. Бритт-Мари, вас очень плохо слы…
Бритт-Мари уже собралась выразить сомнение, что в службе занятости знают вообще хоть что-нибудь о предлагаемых вакансиях, как вдруг на парковку снова выкатился футбольный мяч. Бритт-Мари он не понравился. Ничего личного, Бритт-Мари не то чтобы не понравился этот конкретный мяч – она в принципе не любитель футбольных мячей. А предубеждений у нее нет.
За мячом выбежали двое детей, не менее грязных и в продранных на коленках джинсах. Догнав мяч, дети пнули его назад и снова скрылись за зданием центра. Один из них, оступившись, оперся рукой об окно: на стекле остался черный отпечаток.
– Сумерки богов! – в ужасе воскликнула Бритт-Мари.
Она часто прибегает к этому выражению. «Сумерки богов». Оно невероятно многозначно – по крайней мере, в устах Бритт-Мари; но, как правило, оно означает, что встреченный человек производит впечатление уголовника. Не то чтобы Бритт-Мари склонна осуждать людей, но все же.
– Что такое? – заинтересовалась девушка на том конце, когда Бритт-Мари замолчала.
– Разве эти дети не должны быть в школе? – задала встречный вопрос Бритт-Мари и мысленно сделала себе пометку: поставить еще один восклицательный знак после «Купить „Факсин“!» в списке. Даже если в этом поселке нет магазинов.
– Чего?
– Послушайте, голубушка, вы все время говорите «что, чего». Из-за этого кажется, что вам не хватает культуры.
– Но… ну… очень плохо вас слышно, у вас что, хэндс фри?
– Что это?
– Ну это… или… нет, – вздохнула девушка. – Проехали!
– Что проехали? – разволновалась Бритт-Мари.
– Что там у вас за дети? – Девушка попыталась свернуть на менее опасную тему.
– Здесь есть дети! – кратко проинформировала ее Бритт-Мари.
– О’кей, но, Бритт-Мари, пожалуйста, я ведь ничего не знаю о Борге! Я там никогда не была!
– Да-да-да, я все понимаю. Вы так заняты своей карьерой, – благожелательно заметила Бритт-Мари.
Девушка засопела.
– Дорогая Бритт-Мари, вас очень плохо слышно, вы, наверное… ну… вы уверены, что держите телефон не вверх ногами?
Бритт-Мари скептически посмотрела на телефон. Перевернула его.
– Ах-ха, – сказала она в микрофон так, как говорят «ах-ха», когда доля вины за качество связи все-таки лежит на собеседнике.
– Вот теперь я вас отлично слышу! – одобрила девушка.
– Честно говоря, я никогда не пользовалась этим аппаратом. Представьте себе, у людей могут быть другие дела помимо того, чтобы целыми днями болтать по телефону, – проинформировала ее Бритт-Мари.
– О, не беспокойтесь. С новыми телефонами я тоже вечно путаюсь, – призналась девушка, охваченная внезапным порывом дружелюбия и сочувствия.
– Я ни в коем случае не беспокоюсь! И это ни в коем случае не новый телефон, ему уже пять лет, – поправила ее Бритт-Мари.
– О, – сказала девушка.
– Раньше у меня не было в нем надобности. Мне, представьте, было чем заняться. Я не звоню никому, кроме Кента, а ему я звоню с домашнего телефона, как цивилизованные люди.
– Ну а если вы не дома? – поинтересовалась девушка, как все те, кто смутно себе представляют, как выглядел мир до того, как люди получили возможность дозвониться до кого угодно в любое время суток.
Бритт-Мари терпеливо выдохнула:
– Голубушка, если я не дома, то я не дома с Кентом.
Бритт-Мари, по-видимому, собиралась сказать что-то еще, но тут увидела крысу. Крыса бежала по замерзшим лужам парковки, здоровенная, как средних размеров комнатное растение. Бритт-Мари помнила, что собиралась очень громко закричать. Но, увы, не успела. Вместо этого все вокруг почернело, и бесчувственное тело Бритт-Мари опустилось на землю.
Ей в голову с размаху угодил футбольный мяч. Так состоялось первое знакомство Бритт-Мари с футболом в Борге.
 
5
 
Очнулась Бритт-Мари на полу. Чей-то голос что-то ей говорил, но мысли Бритт-Мари занимал пол. Вдруг он грязный, а она умерла? Люди то и дело падают замертво. Вот ужас-то – умереть на грязном полу. Что люди подумают!
– Э-э? Вы это, как его? Скончались? – донеслось до Бритт-Мари, но она думала только о поле.
Дома полы у Бритт-Мари всегда чисто вымыты, на случай, если она умрет, но это вовсе не означает, что Бритт-Мари так уж нравится мыть полы. Кент и дети никогда не понимали разницы. Как-то Бритт-Мари попыталась объяснить Кенту. Вот, скажем, ей, Бритт-Мари, нравится театр, ведь должно же что-то в жизни нравиться, но вымытые полы нравятся ей совершенно в другом смысле.
Кент сказал «дадада», и в тот год Бритт-Мари получила на Рождество устройство для мытья полов водяным паром. «Тебе будет легче», – довольным голосом сказал Кент, словно Бритт-Мари мечтала именно об этом. Больше она не пыталась объяснять, что ей нравится. Что Бритт-Мари важна не легкость. А чтобы что-то имело значение.