Объятые пламенем

Мы начали встречаться, но эти отношения продлились не намного дольше моих предыдущих – всего три месяца, два из которых были безоблачными и месяц откровенно напряжённым. Я как раз думала, как бросить его, когда удачно узнала о том, что он выкрал пароль от моего аккаунта в социальной сети и, как оказалось, на протяжении последнего месяца благополучно читал всю мою переписку. Естественно я была зла на него, настолько, что даже повысила голос, когда выставила его вон за дверь своей комнаты в студенческом кампусе. Затем последовала одна неделя цветов под дверью и ещё одна неделя его пьяных признаний в любви, после чего мне подвернулась отличная возможность сменить общежитие, чем я и воспользовалась. Блондин с голубыми глазами остался позади.
Следующий парень в моём списке был действительно хорошим. Поэтому мы и расстались.
Мне двадцать, ему двадцать два, я всё ещё студентка, он уже практикант-стоматолог. Семь месяцев отношений, три из которых парень промучился из-за моей холодности к его жизни вне моей постели. Пришлось ссылаться на занятость из-за его практики и недостаток его внимания. Естественно это была ложь, в которую сложно было поверить даже с учётом того, что он действительно не мог уделять мне много времени, большую часть которого обитал на другом конце Лондона. Он был первым, кто предложил мне съехаться, на фоне чего я и начала планировать наше расстование. Впрочем, подобные вещи я никогда не планировала дольше пары суток – на следующий день после его громогласного предложения я сказала ему, что слишком занята на учёбе, а он слишком занят на практике, отчего нам не хватает внимания друг друга и так далее, и тому подобное…
Снова неделя бессмысленных звонков со стороны парня и один пьяный скандал, после которого его выгнали из кампуса, и наши отношения успешно остались позади.
…Мне уже двадцать один, ему двадцать четыре, я всё ещё учусь в университете, он работает инкасатором. На сей раз я не показывала новому парню дорогу в своё общежитие, интуитивно избегая возможных в будущем неприятностей.
Инкасатор имел свою двухкомнатную квартиру в Хакни*, был неплох в постели, однако был в ней чрезмерно эмоциональным, что определённо привело бы меня к глухоте, не порви я с ним уже спустя четыре месяца отношений, сразу после того, как он предложил мне пригласить в нашу “весёлую” компанию третьего лишнего (желающим оказался его сосед по лестничной площадке афроамериканского происхождения), (*Хакни – один из 32 лондонских боро, находится во внутреннем Лондоне в северо-восточной части города, неофициально носящей название Ист-Энд). После того, как в ответ на его предложение я послала его в задницу, он ещё месяц таскался за мной, каким-то образом вычислив университет, в котором я училась, пока я не попросила пару шатающихся за мной по пятам знакомых парней с соседнего факультета отвадить от меня этого придурка. Трио, о котором мечтал инкасатор, в итоге всё-таки состоялось, но без моего участия – парни обменялись лёгкими шлепками по лицу, после чего явно стали считать себя настоящими мужиками, и, с розовыми щеками, разошлись в разные стороны.
После гиперэмоционального инкасатора мне захотелось отдохнуть от парней, и я отдохнула. Ровно семь месяцев. А потом в моём нездоровом списке появился шестой, самый хреновый парень. Его звали Картер Бишоп.
 
Глава 2.
 
Мне всё ещё двадцать один, я уже совмещаю учёбу с работой в издательстве, Картеру Бишопу двадцать пять и он успешный нападающий сборной Лондона по баскетболу. Он пытался ухаживать за мной неделю, но у него это плохо получалось, да и мне это было особо без надобности. Мы переспали в отеле, затем ещё раз и ещё раз. Картер сделал неплохую карьеру баскетболиста, так что денег у него хватало, чтобы два-три раза в неделю снимать для нас номер в трехзвёздочном отеле. Он был первым парнем, который не выпрашивал у меня чрезмерных чувств, на которые я не была способна, и не проявлял особых знаков внимания в виде назойливо пахучих букетов цветов или других неожиданных мелких подарков, которые я обычно ненавидела всем сердцем, не зная куда деть слащавые серьги в виде морских звёзд или чашку с именем моего текущего парня, чтобы этого никто никогда не увидел.
Картер с самого начала был жёстким, а я, как и всегда, твёрдой. Подобное сочетание характеров в итоге стало неплохой основой для достаточно продолжительных отношений, которые в общем счёте продлились рекордное для меня время – целых четырнадцать месяцев. Из них два месяца мы жили вместе – месяц до его предложения мне руки и сердца, и месяц после.
Как так получилось, что наша связь зашла так далеко, я до сих пор не могу понять, хотя теперь и вижу корень проблемы. Трагедия, произошедшая с моей семьёй, вдавленным отпечатком наложилась на мои отношения с противоположным полом. Я ни с кем не могла состыковаться надолго, потому что у меня всегда были дела поважнее отношений. Например, нахождение у постели Хьюи, о котором никто из моих бывших парней не знал и не узнал бы, даже приставь кто-то из них к моему виску дуло пистолета…
То, что в прошлом произошло с моей семьёй, то, что произошло со мной, всегда было важнее, чем, например, празднование месяца совместных отношений. Я подсознательно не позволяла себе быть счастливой, в буквальном смысле разрушая свою личную жизнь на ментальном уровне, о чём хотя и не знала наверняка, но уже постепенно начинала догадываться. Осознание пришло именно в отношениях с Картером. Я начала понимать, что больна отсутствием способности любить своего сексуального партнёра, когда наконец заметила, что способна лишь на недлительные отношения, протекание которых, в моём случае, никогда нельзя было назвать здоровым.
На годовщину наших с Картером отношений я переплюнула саму себя, даже не вспомнив о том, что мы уже год как ходим по трехзвёздочным отелям. В этот день он впервые решил изменить место нашей встречи и, не предупредив заранее, привёл меня в какую-то неплохо обставленную квартиру. Закрыв за моей спиной дверь, он вдруг сказал: “Теперь ты будешь жить здесь”. Спустя полчаса мы отпраздновали нашу годовщину быстрым сексом, который всё чаще случался вместо продолжительных ублажений, после чего сразу же сели смотреть баскетбольный матч, запивая чипсы пивом.
Мы не гладили кожу друг друга кончиками пальцев, не хотели лечь друг другу на плечо или просто так, без причины поцеловать. Мы просто периодически занимались классическим сексом и питались за одним столом. Нас устраивало это целый год, подумав о чём я в итоге и согласилась съехаться, всё равно как раз искала себе квартиру…
Как только мы съехались, всё почти сразу изменилось.
Уже спустя неделю Картер начал расспрашивать меня о том, где я работаю, хотя до сих пор даже не интересовался, какой именно университет я окончила. Он неожиданно захотел узнать о моих родственниках и познакомиться с моими друзьями, чему я была категорически против, из-за чего между нами начали возникать первые ссоры. Сначала тихие, они с каждым днём набирали обороты и почти всегда заканчивались жёстким сексом, который – что важно – всегда происходил исключительно с согласия двух сторон. Картер прекрасно понимал, что попытайся он взять меня силой – и нашим ненормальным отношениям придёт сокрушительный конец, поэтому не переступал эту опасную черту, за которой меня уже не было для него.
В момент, когда наши скандалы начали достигать пика, отчего наши соседи снизу уже однажды едва не вызвали на нас полицию, Картер, придя домой поздним вечером после очередной баскетбольной тренировки, неожиданно решил объяснить мне внезапно возникшие с его стороны расспросы относительно моей личной жизни вне его постели. Он вдруг встал передо мной на одно колено и раскрыл в своих руках миниатюрную коробочку, обшитую зелёным бархатом. В коробочке блестело кольцо из белого золота.
Я была откровенно удивлена подобному шагу своего бойфренда, но моё удивление, не смотря на всю свою мощь, не смогло достичь апогея и затмить мой разум. В ответ на поставленный передо мной вопрос я не сказала “да”, зная, что не хочу замуж, тем более за Картера, но и не сказала “нет”, осознавая, что мой отказ мгновенно приведёт парня в бешенство, после чего мы неизбежно разругаемся вдрызг. Вместо однозначного ответа я произнесла односложное: “Мне нужно подумать”, – что заставило Картера крепко сжать зубы, но сдержать своё раздражение, в надежде со временем услышать от меня положительный ответ. Впрочем, долго ждать он не смог.