Булавки и бабочки
–Как мне туда попасть? – хрипло спросил Максим хотя об ответе уже догадывался, но Смерть сказала совсем не то что он ожидал, – учти в Междумирье полно разных существ, одни стремятся напакостить, другие могут помочь. А за то что я тебе это все рассказала, ты пообещаешь мне, что если не сможешь выбраться из Междумирья, то станешь Точильщиком.
–Обещаю, – твердо ответил Максим, и сам не зная зачем поднял вверх два пальца на правой руке.
–Клясться не обязательно, – засмеялась Смерть, – но это приятно, что ты честный.
Она стала быстро таять, пока не исчезла совсем. Теперь Максим понимал, что он может сделать, но он вполне отдавал себе отчет, чем он рискует. К тому же Максим не знал, как осуществить это на практике – впасть в кому. Он решил, что завтра в школе поподробней узнает о состоянии Насти.
Но подробней узнать не удалось. Все то же самое, никаких сдвигов или тем более улучшений, единственная полезная информация, которую он узнал, это номер больницы в которой лежала Настя. Вот только отделения он не знал, Бугаев сказал что из реанимации ее куда-то еще перевели. Какая-то палата интенсивной терапии. Классная руководительница объявила о сборе денег для Насти. У Димки чуть не вырвался нервный смешок. Ну сколько они могут собрать? Даже если каждый принесет по сто-двести рублей, а больше родители не дадут, то надерется от силы на четыре дня. И это максимум. Конечно, дополнительные четыре дня это больше надежды, но сути не меняет. Нет, он будет действовать по другому и как, Максим уже решил. Но сначала он хотел повидать Настю, может в последний раз, но увидеть ее живой. И хотя в памяти запечатлелся ее последний образ, тот, когда она улыбается ему на первом этаже в школе, Максим хотел увидеть ее вновь, вроде как набрался храбрости и сил, перед тем как он поступит. После школы он аккуратно сделал уроки, потом взял справочник и нашел адрес сорок четвертой больницы, а также перерисовал на чистый листок план улиц как к ней идти от метро. Ехать он решил попозже, когда из больницы уйдет большая часть врачей и не будет посетителей. Так легче проникнуть к Насте. Потом вытряхнул на стол все свои сбережения. Он теперь хорошо знал о системе охраны больниц, и деньги могли ему понадобится, чтобы «договорится» с охраной. Он посмотрел на часы, следовало поторопится, иначе скоро придут родители и вопросов типа «Куда это ты собрался?» и «Когда придешь?», не избежать. А ехать только в один конец около часа. На столе он оставил записку: «Уехал по делам. Буду в десять.». Когда он вышел из дому то на улице было совсем темно. Черные силуэты деревьев, темная непроглядная земля, покрытая прошлогодними листьями. Весной еще и не пахнет, только-только закончилась зима. Время в метро пролетело быстро. Максим еще раз обдумал, как он поступит после возвращения. Четко и медленно, шаг за шагом, как компьютер, просчитывая разные варианты. А вот перед больницей внутрь стал заползать страх. «А вдруг меня не пустят, или родители Насти там будут, что я им скажу?» – неприятные мысли, казалось хороводом кружились вокруг него.
–Демоны неверия, – услышал он знакомый голос Синего Крокодила справа, – самые слабые, но и самые опасные. Сделать конкретно ничего не могут, зато все за них делает сам человек. Заморочат ему голову, а он и пойдет у них на поводу, сам того не догадываясь.
Максим невольно огляделся вокруг, ожидая увидеть новых призраков. Но кроме Синего Крокодила рядом никого не было.
–Их увидеть нельзя, – хмыкнул он, – даже я их еле различаю, размером с крысу, а выглядят как обычные мелкие бесы. Главное их оружие – наводить сомнение.
–Понятно, – Максиму стало легче, просто от того что он не один сейчас. И беспокойство пропало, – спасибо что объяснил, – поблагодарил он призрака.
–Не за что, ты их сам только что прогнал, провалились сквозь землю, – Синий Крокодил запыхтел трубкой, – а туда им и дорога. Ладно, удачи. – быстро попрощался он и почти мгновенно растворился в воздухе. А Максим уже подходил к больничным воротам. Он уже знал, что схема расположения корпусов должна находится где-то рядом. Это действительно было так, вот только сейчас был не день и в желтом свете отдаленного уличного фонаря он с трудом различал надписи. Но самое плохое, было то, что никакой «палаты интенсивной терапии» он не нашел. «Так, рассуждай спокойно, – сам себе приказал Максим, – если она была в реанимации, и не пришла в сознание, и ей нужны постоянно приборы, поддерживающие жизнь, то скорее всего в другой корпус ее не повезли. А значит эта палата должна быть в том же корпусе, что и реанимация». Нужный корпус он нашел без труда. Около входа на скамеечке под бетонным козырьком курил парень лет двадцати в белом халате. Максим решил спросить у него:
–Скажите, здесь находится палата интенсивной терапии?
–А тебе зачем? – удивился парень, и Максим сразу понял, то тот «навеселе», на врача он не был похож, так что скоре всего медбрат или санитар. Санитар тем временем сверху донизу оглядел незваного гостя. Обычный мальчишка, вот только зачем так поздно в больницу пришел. Часы посещения давно прошли. И тут Максим решил рискнуть:
–У меня… то есть там лежит девочка из моего класса, меня ее проведать послали. А я задержался на тренировке в секции… Вот только сейчас приехал, мне очень надо, иначе меня училка наша ругать будет и двойку по поведению влепит.
–Так где говоришь она лежит? – парень хоть и был пьян, но внимательно посмотрел на Максима.
–Палата интенсивной терапии. Настя Архипова, ее два дня назад из реанимации перевели. Она в коме, – быстро ответил Максим, и по взгляду парня, понял. Что тот сейчас его пошлет очень далеко, поэтому поспешил положить на лавку перед парнем «последний аргумент» – две смятые пятидесяти рублевки и пару десяток.
–Вот…, – опустил голову Максим, не зная что говорить дальше, взяток давать он не умел.
–Ого, – усмехнулся парень и взял деньги, – сто двадцать. Ты вроде на отпрыска новых русских не похож.
–Просто мне очень надо туда попасть, – ответил Максим.
–Ладно, – кивнул парень, – считай тебе повезло, что на меня наткнулся. Михалычу, это охранник тут сидит, сколько не предложи, ни за что не пустит, местом дорожит, понятное дело – пенсионер. Тут у нас главврач уже уволил двоих, за то что людей за «благодарность» пускали. Теперь остальные боятся. Но я тебя с другого входа проведу. Пошли.
Он встал, бросил окурок в урну и двинулся вдоль корпуса. Максим молча последовал за ним стараясь не отставать. Они довольно долго шли мимо освещенных окон первого этажа, пока не завернули за угол. Здесь располагалась совсем неприметная дверь. Санитар достал связку ключей, и быстро найдя нужный, открыл ее:
–Проходи, – пропустил он в темноту Максима. Тот без страха вошел в какой-то узкий темный коридорчик. Парень закрыл дверь и включил свет – тусклую лампочку под самым потолком.
–Снимай верхнюю одежду, – распорядился он, – тапочки есть?
–Нет, – упавшим голосом сказал Максим, этого он не предусмотрел.
–Ладно, – сплюнул парень, – если кто встретится – ты вновь поступивший. Идешь со мной на обследование. Хотя какое к черту обследование, у нас же реанимационный корпус, и вечер на дворе…, – санитар опять сплюнул, – ладно, надеюсь пронесет. Сейчас во всем корпусе ни души, кроме медсестер, а врачи только в реанимации дежурят. Прорвемся.
Максим тем временем снял куртку, шапку и зажал их под мышкой, оставшись в сером свитере и брюках.
–Эх, одежду оставить надо бы,…, – сам себе сказал парень осматривая голые стены, – а впрочем пофиг. Если нарвемся, то не отмажешься – что с одеждой, что без нее. Пошли и чтоб тихо!
Максим в ответ лишь молча кивнул. Они миновали следующую дверь и оказались на лестнице. Поднявшись на третий этаж санитар открыл незапертую дверь и они зашли в отделение. Он рукой остановил хотевшего уже зайти вслед за ним Максима и приложил палец к губам. Потом быстро прошмыгнул в дверь. Минуту или две Максим стоял на лестничной площадке один, слегка пахло сигаретным дымом и было довольно светло. Люминесцентные лампы под потолком освещали все ровным белым, но каким-то неживым светом. Дверь приоткрылась и санитар просунул в щель голову.