Какая чушь. Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново
3) У вас больше $1000 сбережений?
Очень смешно.
4) У вас есть хотя бы один счет пенсионного накопления?
Ой, Кейт, иди к черту!
И так далее, и так далее, вопросы про недвижимость, акции, облигации… прежде чем я наконец смогла ответить хотя бы на несколько вопросов в позитивном ключе:
Вы чувствуете отчаяние, когда говорите или думаете о деньгах?
Да.
Вы лежите по ночами или просыпаетесь рано утром, переживая о деньгах?
Да.
Вы используете фразу «я не могу себе это позволить» как минимум раз в неделю?
Да.
Вы избегаете банковских счетов, счетов по кредиткам и другой бумажной работы?
Да, да, да.
В конце, подсчитав все свои «да» и «нет», я набрала 6 очков из 39 возможных.
Вердикт Кейт: «Ваши отношения с деньгами, судя по всему, были довольно бурными. Скорее всего, это брак не по любви, и вы, должно быть, напуганы. Но все изменится сегодня же». Мне понравилось слово «бурные». Так волнительно. Возможно, в этом и была моя проблема.
Следующим шагом для меня и моих шести из тридцати девяти возможных было написать «Мою историю любви». Я должна была вспомнить все, что я когда-либо думала, говорила или делала с деньгами и о деньгах.
Обычно я пропускала эту часть книги, но Кейт написала, что это чрезвычайно важно. Так что я взяла блокнот и завела свой «Тайный финансовый дневник девочки-подростка, Мэриэнн Пауэр, тридцать шесть с половиной годиков».
Я начала с истории о летающих купюрах и продолжила следующим:
Я выросла среди крайностей. Мой ирландский папа приехал в Лондон без гроша в кармане в 16 лет. К тому времени, как у него появились мы, он сделал состояние. Детьми мы постоянно ходили в Harrods и Hamleys, на каникулы ездили в Диснейленд в Европу.
Свой девятый день рождения я провела в «Ритце». Алкоголь я впервые попробовала из хрустального декантера на заднем сиденье черного «Бентли» своего отца. Шейла, которая всегда была храбрее меня, предпочитала водить машины, а не сидеть на пассажирском кресле, начиная с 14 лет.
Все, что я помню, это гигантский взрыв и наш блестящий зелененький «Ягуар», припаркованный в прихожей. Шейла перепутала газ с тормозом и въехала в дом. То есть прямо в дом.
Что сказал папа, глядя на практически невредимый «Ягуар»? «Неплохая машинка, а?»
Так что – да, мы были богаты.
Настолько богаты, что без проблем могли оправиться от «Ягуара», припаркованного в прихожей.
Но как вам скажет любая бедная богатая девочка, все было не так просто. Даже в детстве я кое-что понимала о деньгах (и шикарных тачках):
Люди не любят богатеньких (и их шикарные тачки). Когда мне было девять, мы с отцом в его «Бентли» застряли в лондонской пробке. Местные парни стали кричать нам «яппи» и барабанить по капоту. Я не знала, что значит «яппи», но ясно различала ненависть в их глазах. Я спросила отца, что это значит, и он ответил «молодой человек», но я знала, что он врет. Папа же старый.
Деньги (и шикарные тачки) делают вас особенными. В детстве я хотела только одного: быть нормальной. Моя самая большая мечта была зваться Сарой, иметь каштановые волосы и папу, который водит «Форд».
И наконец, деньги (и шикарные тачки) делают детей испорченными. Мир, в котором воспитывали нас, был очень далек от мира, в котором росли наши родители. Папа вырос без ничего и хотел дать нам все. Маме же, с другой стороны, никогда не нравилось, что мы растем в таких излишествах; и она позаботилась о том, чтобы мы об этом знали.
Я научилась испытывать чувство вины из-за наших денег и из-за того, что они делают нас испорченными. Богатыми.
И может быть, так все и было до того момента, как я выучила свой следующий урок: деньги – это ненадолго.
Когда я была подростком, папина болезнь и рецессия 1990 года заставили деньги быстро иссякнуть. Когда мне было 17, мама отменила Рождество. К моим 20 годам все исчезло – дом, машины, деньги.
И вот что я усвоила о БЕЗденежье:
Во-первых, как знают все, кто с этим сталкивался, невозможность оплачивать счета и перспектива остаться без дома – это страшно. Деньгами, может, счастье и не купишь, но точно купишь безопасность и крышу над головой. Когда этого нет, значит, ничего нет. Но каким-то образом ты с этим справляешься. Жизнь продолжается. И появляются свои хорошие стороны. Мама говорит, что мы никогда не стали бы так много работать и не построили бы такие карьеры, если бы сохранили деньги. И еще она говорит, что это сделало нас лучше.
Я посмотрела на часы. 21:30. Я писала это два часа. Запястье болело.
Выписав все это – машины, каникулы, летящие бумажки, – я впервые осознала, насколько все это было тяжело.
Естественно, это должно на меня влиять. Как иначе?
Я вернулась в кровать и включила Грэма Нортона на ноутбуке.
В гостях были Билл Мюррей и Мэтт Дэймон. Я представила, что старомодный Мэтт, должно быть, всегда до скучного аккуратен с деньгами, в то время как дикий, немного сумасшедший Билл, наверное, настоящая катастрофа. Я всегда думала, что все весельчаки не умеют обращаться с деньгами. И это только придает нам шарма.
Ну что ж, с Днем святого Валентина меня.
Когда я проснулась на следующее утро, Рейчел еще спала. Ее сапоги-чулки лежали рядом с диваном, как огромные червяки. Я пошла в Breads and Bean, одну из местных кофеен. Заказала кофе, яичницу и быстро просмотрела газету – предупреждения о наводнении, скандал в минздраве, что-то там про Саймона Коуэлла, – прежде чем вспомнила, что «негативные» медиа в селф-хелп-ляндии запрещены. Так что вместо них я стала расстраиваться из-за других историй – своих собственных. Я начала писать о своих отношениях с деньгами во взрослой жизни. Хотя под «взрослой» я не имею в виду ничего подобного.
После вуза я стала жить в Лондоне на пике эры брит-попа. Лондон был самым крутым городом в мире, так что я потратила кучу денег на то, чтобы ему соответствовать. Я покупала «найки» последней модели, даже несмотря на то, что на мне они смотрелись смешно, и запихивала свой пивной животик в джинсы с низкой посадкой. У меня была маленькая зарплата, и я жила не по средствам – шопилась в Ковент-Гардене первую половину месяца и питалась подножным кормом – вторую.
В 29 я получила свою первую серьезную должность: редактор статей в газете, и моя зарплата наконец выросла. Славные были времена! Я ездила на такси, как будто это автобус, и все время ела вне дома. Покупала дизайнерскую одежду, потому что считала, что должна соответствовать образу Большой Шишки, Редактора Газеты. Я постоянно выглядела так, будто только что вышла из салона. Потому что так оно и было.
Но под всеми этими сумками и платьями я чувствовала себя обманщицей. Я постоянно боролась за то, чтобы оставаться лучшей, и в конце концов сдалась и оставила свою большую работу и большую зарплату, чтобы стать фрилансером. Мои траты стали еще более хаотичными. Каждый раз, получая чек, я шла праздновать и прожигать его, и через неделю оставалась без гроша. Каждый год я обещала себе, что стану лучше обращаться с деньгами, что повзрослею, и никогда не выполняла обещание…
Я оторвалась от записей. Кофейня наполнилась болтовней парочек и друзей. У меня дрожали руки. Как я могла не замечать, что деньги настолько сильно влияют на мою жизнь?
Я всегда думала, что моя проблема в простой нехватке денег, но теперь поняла, что нет такой суммы, которой бы мне хватило. Я из тех людей, кто остается без гроша через пару лет после выигрыша в лотерею. «Понятия не имею, куда все подевалось», – сказала бы я журналистам, фотографирующим меня в доме с десятью спальнями, бассейном, салоном красоты и золотыми кухонными кранами.