Не ее дочь

– Прости. Кажется, я на секунду задремала.
– Не извиняйся. Может, позавтракаем здесь? Неохота выходить.
Я притянула его к себе и поцеловала в шею, а потом коснулась губами мочки уха.
– Нет, давай выйдем. Обожаю завтракать с тобой.
Я встала с дивана, купаясь в маленькой тайне, которую теперь хранила. Я была немного разочарована, что уже знаю, но в то же время чувствовала громадное облегчение. Он любит меня так же сильно, как и я его. Надо лишь дать ему немного времени.
* * *
Пять лет, шесть месяцев и два дня. Вот сколько я прождала. Но кольца так и не увидела. Не единожды я корила себя за то, что не открыла коробку. В ней точно было не кольцо, но Итан не дарил мне вообще ничего, что могло бы там находиться. Может, это был подарок для другой женщины? Его матери? Или я все эти годы обманывалась? Может, он вел двойную жизнь?
Я села в постели и откинула руку Итана в сторону. В то утро я была сердита, злость пронизывала все мои суставы, которые ныли после усиленной тренировки и слишком большого количества сладкого. Я протопала в ванную и захлопнула дверь. Умылась, почистила зубы и влетела на кухню, чтобы сварить кофе, не дожидаясь, пока это сделает Итан.
За все эти годы ничего не изменилось. Он по-прежнему ночевал у меня лишь время от времени, словно мы недавно начали встречаться, жил в собственной квартире и никогда не хранил у меня вещи. Ему нравилась независимость, да и мне в основном тоже, но не так долго. Слишком долго. Мне хотелось окончательно связать наши жизни.
Я не из тех девушек, которым непременно нужно выйти замуж, чтобы получить подтверждение статуса отношений. Ты меня любишь? Отлично! Я тоже тебя люблю. Давай будем любить друг друга, пока можем. Но однажды ты встречаешь человека, который дает тебе все, о чем ты мечтала. И тогда ты хочешь лишь одного – выйти за него замуж.
На каждый день рождения или годовщину ожидания росли. Как он это сделает? Где мы будем жить? Заведем ли детей сразу (привет, падение фертильности после тридцати!) или через некоторое время? Мы оба много путешествовали – и по отдельности, и вместе, и я знала, что мы готовы немного замедлить темп, пустить корни и остепениться. Нужно только время.
Пролетали годы. Наши компании росли. Сначала ожидание было игрой, а потом превратилось в раздражающую маету. С каждый днем, так и не получив предложения, я злилась все больше, превращалась в выморочную, окостеневшую версию самой себя.
– Эй, ты чего расшумелась, топтунишка?
Итан провел рукой по недавно обритой голове. Он впервые лишился волос – из-за недавнего пристрастия к триатлону, – и я постоянно трогала его череп. Даже сейчас, несмотря на всю злость, мне хотелось ощутить под ладонью отрастающий ежик.
– Да так, просто злюсь.
– Из-за работы?
Он подошел ко мне, когда я засыпала в «Кемекс» три пакетика кофе, и сам принялся за дело.
– Вот видишь? Об этом-то я и говорю.
– О чем? О чем ты говоришь?
– Вот. – Я кивнула на кофеварку. – У тебя все получается лучше, чем у меня. Ты чинишь сломанные вещи. Делаешь столы из говенных веток. Варишь мне кофе. Но какой смысл, если на все это нет гарантии?
– Погоди. О чем это ты?
– О нас! Я говорю о нас. Мне никогда не хотелось быть такой девицей, чтоб ты знал. Ты должен знать.
– Какой девицей? – Он мотнул головой в сторону спальни. – Что случилось после того, как мы легли в постель?
– Девицей, которой постоянно что-то нужно, которая не довольствуется тем, что имеет. – Я прислонилась к кухонной стойке и скрестила руки на груди. – Слушай, мне не нужны доказательства, что ты меня любишь, я и так это знаю. Но я хочу получить доказательства, хотя и ненавижу себя за это. И ненавижу тебя, но чуть меньше, за то, что вынуждаешь меня их хотеть.
Может, упомянуть про коробку с кольцом? Я желала узнать правду о том, что нашла несколько лет назад. А если вдруг правда откроет нечто совершенно иное?
Итан отставил кофеварку и подошел ко мне, раскинув руки. Я попыталась его оттолкнуть, но не смогла. Я припала к его теплой груди, обхватив обнаженную спину и прижавшись ухом к телу, так что слышала, как шумит кровь.
 
– Просто мне паршиво. Я не понимаю, почему ты не хочешь на мне жениться. Я слишком сильно тебя люблю. Слишком сильно хочу. Это ужасно выматывает.
В кухне повисла тишина. Я ждала от него каких-нибудь слов, поддержки. Под моей щекой колотилось его сердце.
– Кто сказал, что я не хочу на тебе жениться?
Я в смятении отпрянула.
– Ты что, шутишь? Мы вместе шесть лет и даже не помолвлены.
– С каких это пор тебе так необходима помолвка?
– С тех пор, как ты не предложил. С тех пор, как ничего не меняется. Либо ты знаешь, либо нет, верно? Разве не так говорят?
Он отодвинулся.
– Ну, это ты так считаешь. Но на самом деле не факт.
– Серьезно? То есть действия, точнее, бездействие, ни о чем не говорит?
– Сара, мы говорим о нас. Это лишь твоя точка зрения. И она неверная…
– Ох, не надо, пожалуйста. Только не говори, что «время еще не пришло». Видишь? Я из тех дурачков, которые показывают кавычки пальцами. Кто я тебе? – Я опустила руки и сжала их в кулаки. – К черту разговоры о правильном времени. Я серьезно. Это просто гнилая отмазка. Если бы все дожидались, пока придет время, никто бы не женился, не заводил детей, не рисковал и не начинал новую карьеру. Правильного времени не будет. Просто… или ты чего-то хочешь, или нет. Я надеюсь, что тебе хватит смелости признаться, что я тебе не подхожу. Что ты не хочешь на мне жениться. Все, конец. Следующая!
Он прошелся по кухне. Пижамные штаны болтались на бедрах, ладони поглаживали отросшую на голове щетину.
– Все не так просто, Сара.
Я вскочила со стола и пнула по ящикам, как ребенок.
– Что непросто? Пожениться? Я чувствую себя полной дурой, Итан. Знаешь, как это ужасно? Даже если ты сделаешь мне предложение, чего, если посмотреть правде глаза, никогда не случится, все будет испорчено, потому что я слишком много об этом говорила и слишком напирала. Да и свадьбы я не люблю.
Он улыбнулся в попытке сменить тон разговора и разрядить обстановку. Но я уже пересекла черту. Я больше не могла спать с ним, просыпаться рядом с ним, отдавать ему всю себя, а в ответ получить только «может быть». Или «когда-нибудь». Мне нужно было получить желаемое сейчас. Я хотела гарантий. Я смотрела на него, а в горле стоял комок.
– Не верится, что я это говорю, но…
– Не надо. – Он поднял руку. – Не смей разрывать наши отношения только потому, что мы до сих пор не помолвлены. Даже думать не смей.
– А что еще мне делать? Думаешь, я хочу с тобой порвать? Я же только что призналась, что хочу за тебя замуж. Ты единственный, за кого я хотела бы выйти замуж. Мне не хочется ставить тебе ультиматум. Вот почему я это говорю. Я становлюсь именно такой и ненавижу себя за это. В буквальном смысле ненавижу.
– Ох-х-х! – закричал Итан, и резкий звук наполнил всю мою тихую белую кухню. – Ну почему ты просто не можешь предоставить всему идти своим чередом, Сара? Почему?
Я отлипла от стола и двинулась к Итану, подняв голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Я любила тебя с первого дня знакомства. Буквально не могла без тебя жить. И не хочу без тебя жить. Но я больше не могу жить без… без чего-то большего.
Вопреки всему он рассмеялся.
– Так вся проблема в одном слове?
Я стиснула его руку. Через несколько секунд на ней появился отпечаток моих пальцев – вытянутый и розовый.
– Прости. Вот так я считаю, ничего не могу с собой поделать.
– Ну перестань, Сара, – хрипло прошептал он. – Пожалуйста, не надо.
 
– Иначе никак.
Перед глазами мелькнула вся наша совместная жизнь: вот несколько лет назад я вхожу в его мебельный магазин и приглашаю Итана на свидание; вот мы впервые идем в поход, где я подвернула лодыжку, и Итан нес меня вниз с горы на закорках; вот мы оба отравились рыбой, и он заставил себя добрести до магазина за бульоном и крекерами; а однажды вечером в его магазине упал какой-то шкаф, Итан сломал ногу, и мне пришлось везти его в больницу; и тот день, когда его мать сказала, что он никогда так не влюблялся; и вечер, когда Итан помог моему слишком пьяному отцу добраться домой. И все эти воспоминания, не только счастливые, заставили меня остановиться. Столько всего важного, столько времени, столько воспоминаний. Неужели я готова расстаться со всем этим только потому, что не получу кольцо?