Хранитель вод
Я подумал о женщине. Ни у нее, ни у ее лодки не было ни одного шанса противостоять кильватерной струе больших судов.
Отходя от причала, мы с Джекки планировали быть в Дайтоне около полуночи. Проблема заключалась в том, что уже стемнело, и, хотя моя электроника была весьма точной, я знал, что ураганы и циклоны способны довольно быстро нагонять волну и изменять глубины. Ночная навигация – вещь очень непростая, однако полагаться на электронику с моей стороны было бы глупостью. Строго говоря, приборам я никогда особенно не доверял. Они и нужны-то мне были только для того, чтобы подтверждать информацию, которую я черпал из видимых невооруженным глазом признаков и примет, благо я неплохо знал эти места. Нет, нельзя сказать, будто современные приборы недостаточно точны. Они точны. В общем и целом. И все равно я привык больше доверять своим глазам, чем экранам.
Глава 6
Небо, как и вчера, оставалось ясным, луна поднялась уже высоко, и наша лодка отбрасывала на поверхность воды четкую темную тень. Участок Берегового канала, по которому мы двигались, проходил по преимуществу между частными владениями, поэтому он был освещен не так хорошо, как в Дайтоне, Сент-Огастине или Джексонвилле. Да, острова Флорида-Кис [9] заслуженно считаются самыми живописными в водах Флориды, однако мало кто знает, что небольшие островки на реке Матанзас между Сент-Огастином и водным заказником Томока Марш ничем им не уступают. Не менее красивы прибрежные острова, расположенные близ Ормонд-бич и Дайтона-бич. Именно в тех местах находится первый в мире океанарий «Маринленд», знаменитый тем, что именно там снимались в пятидесятых годах прошлого века ставшие классикой голливудские фильмы «Тварь из Черной лагуны» и «Месть твари».
Примерно в получасе от Сент-Огастина я миновал Креснт-бич, оставил по левую руку форт Матанзас и оказался на участке, где шоссе А1А пролегает непосредственно по берегу Канала. Ходовые огни у меня на корме, на носу и на крыше были включены, но подсветку электронных экранов я убрал, чтобы она не мешала мне видеть середину Канала и буи. Когда слева от меня показался «Маринленд», я взял курс на зюйд-зюйд-вест и вскоре заметил небольшие, исчезающие на глазах волны, которые показались мне похожими на кильватерный след небольшого моторного судна. Даже в темноте разглядеть белые клочья пены на черной, как обсидиан, воде было совсем не сложно.
Я не сомневался, что это след той женщины.
Но она была на воде не одна. Навстречу ей – и мне – шло по Каналу какое-то очень большое судно.
Главный недостаток Берегового канала заключается в том, что на этом участке он сужается до какой-нибудь сотни ярдов. Дело осложняется тем, что у обоих берегов образовались илистые наносы, которые сделали главный фарватер совсем узким и мелким – не больше сорока ярдов шириной и семи футов глубиной. В солнечный и ясный день пройти по нему не проблема. Другое дело – ночью, когда в темноте трудно разглядеть водовороты на мелководье, а тебе навстречу к тому же движется с большой скоростью что-то вроде океанской яхты.
Довольно скоро я различил в темноте белые усы пены по обеим сторонам форштевня встречного судна. Судя по ним, длина судна составляла не меньше сотни футов. Женщине в моторке хватило здравого смысла податься к правому берегу, однако она отошла от фарватера все же недостаточно далеко. Несомненно, ей было невдомек, как может подействовать на ее крошечную лодчонку кильватерная струя океанского монстра. От носа яхты она увернулась, но волны настигли бы ее в любом случае.
Не спуская глаз с идущего навстречу судна, я прибавил газ.
То, что произошло дальше, было и поразительно, и ужасно. Наивная женщина, чья лодка продолжала идти со скоростью двадцати – двадцати четырех узлов, удачно разминулась с носом яхты, но ее тут же подхватила могучая волна, которая двигалась со скоростью тридцати узлов. И, в отличие от пены перед форштевнем, она была такой же темной, как и вся остальная вода в Канале.
Маленькая моторка подлетела на волне. Сильный удар подбросил женщину высоко в воздух. Вылетев из лодки со скоростью пушечного ядра, она описала в воздухе дугу высотой футов в пятнадцать. На несколько мгновений гребной винт лодки оказался в воздухе, отчего обороты двигателя стремительно возросли. Через пару секунд моторка уже зарылась носом во вторую волну, которая разломила ее пополам. Женщина еще летела, вопя и размахивая руками, а обломки ее лодки уже исчезли среди водоворотов.
В свою очередь увернувшись от носа встречной яхты, я убавил газ и, развернувшись носом к берегу, закачался на шестифутовых волнах. Вот прошла первая волна, вторая, а за ней и третья. Оказавшись в более или менее спокойной воде, я снова увеличил обороты двигателя и в считаные секунды оказался возле того места, куда, по моим предположениям, отбросило женщину. Мой глубиномер показал пять футов, потом – четыре. Потом – два. Как будто не глубоко, но, учитывая высоту ее полета, при падении женщина могла потерять сознание, и тогда… В лучшем случае удар мог сбить ей дыхание. Не исключен и перелом одного-двух ребер. Как бы там ни было, моя задача – подойти к ней достаточно близко, чтобы увидеть ее на поверхности или под ней и в то же время не задеть женщину винтом. На минимальном газу я продвигался вперед, одним глазом наблюдая за Джекки. Внезапно он сел и навострил уши, глядя куда-то вправо, потом поднялся на все четыре лапы и залаял, и я щелкнул кнопкой фонаря.
Сначала я ничего не увидел и, заглушив двигатель, повернул штурвал вправо. Продолжая двигаться по инерции, я водил лучом фонаря по поверхности. Когда Джекки бросился на корму и залаял еще громче, я повернулся в ту сторону и почти сразу заметил в воде колышущиеся руки и волосы. Не теряя ни секунды, я скинул рубашку и прыгнул за борт. Течение относило женщину от меня, мне пришлось сделать несколько сильных гребков, чтобы приблизиться к ней.
В несколько взмахов я преодолел разделявшее нас расстояние – и едва не получил крепким кулачком по носу. Женщина отчаянно брыкалась, бешено размахивала руками и отплевывалась. Здесь было достаточно глубоко, и она с головой ушла под воду как раз, когда я подоспел, но я просунул руку ей под мышку и потянул на себя. Как только ее лицо оказалось над водой, женщина глубоко, судорожно вздохнула, но сразу поперхнулась и закашлялась. Силясь сделать еще один глоток воздуха, она инстинктивно опиралась на меня, так что я, в свою очередь, оказался под водой. Пока женщина боролась со мной, втащить ее в лодку не представлялось возможным, и я нырнул, извернувшись таким образом, чтобы оказаться у нее за спиной. Обхватив ее одной рукой за пояс так, что ее затылок опирался на мое плечо, я вынырнул на поверхность и поплыл на боку к лодке. Женщина продолжала яростно сопротивляться, и, если бы расстояние оказалось чуть большим, она утопила бы нас обоих.
Увидев нас, Джекки тотчас прыгнул в воду, описал вокруг нас круг и поплыл обратно к лодке, словно показывая дорогу. Оказавшись у борта, я прижал женщину к лестнице купальной платформы, в которую она тут же вцепилась мертвой хваткой. Женщина хрипела, кашляла и так сильно дрожала, что я испугался, как бы она не потеряла сознание. Подталкивая снизу, я помог ей подняться в лодку и усадил на кормовой диванчик. Там она обхватила себя руками за живот и разрыдалась, раскачиваясь вперед и назад. Джекки тем временем тоже пытался выбраться на купальную платформу, но его задним лапам не хватало опоры, поэтому я без церемоний схватил его за шкуру на загривке и на спине и поднял на борт. Отряхнувшись, пес первым делом принялся обнюхивать ноги женщины, которая продолжала горько рыдать, наклонившись вперед и уткнувшись лицом в колени. Даже в темноте я заметил, что вся спина у нее в крови. Джекки попытался вылизать ей лицо и уши, но я отпихнул его подальше, а сам достал из носового отсека большое махровое полотенце и накинул женщине на плечи.
Потом я включил подсветку консоли и освещение хард-топа.