Истинная мама (СИ)

— Есь, это же отлично! Я так рада за мальчика! Ой, а у меня же новости про него как раз!
— Что случилось? Стелла объявилась? — Есения посмотрела на Ивэна, бросившего лопатку и сосредоточенно пытающегося подвинуть ногу, чтобы подобраться ближе к пакету с покупками. Если мать уже вернулась, то малыш совсем скоро окажется в любящих родных объятиях. От этой мысли на миг стало грустно, но Есения так же мысленно отругала себя. У ребёнка есть мать и, каким бы славным мальчик не был, его придётся отдать. Но одно Есения знала точно — она уже никогда не останется равнодушна к его судьбе и предпримет всё возможное, чтобы не прерывать общение.
— Нет, не Стэлла. Похоже, что папаша.
— Кошмар! Надеюсь, вы не сказали ему ничего?
— Нет конечно! Ну, то есть сказала, что была такая женщина с ребёнком, но давно ушли и не сообщили куда.
— А он?
— Постоял, глазюками страшными посверлил, оглядывался всё, прям вынюхивал. И, представляешь, хотел к карантинной комнате подобраться, где Стэлла жила, будто знал, что это её комната. Но там уже два дня, как новенькие обосновались. Кое-как его выпроводила, думала, придётся кнопку нажимать, охрану вызывать. Ты не представляешь, какой он страшный, Есь! Здоровенный, злющий! Прям мурашки по коже от одного его вида. Такой, как врежет — и не встанешь после удара. Бедная Стэлла.
Зоя Степановна расстроенно умолкла.
— Вы точно про мальчика ничего не сказали ему? — Есения с жалостью посмотрела на Ивэна. Трудно представить, что у него такой жестокий отец. И как рука поднялась на беззащитного?
— Точно, Есь. Что я, глупая совсем? Сказала — пожили несколько дней и ушли. Всё на этом.
Попрощавшись с Зоей Степановной, девушка присела на лавочку и рассеянно погладила воспитанника по голове, отчего мальчик сразу заулыбался и попросился на руки.
— Добрый день! А вы тоже за хлебом ходили?
Довольная жизнью Марго с выводком малышей подошла к Есении. Детвора тут же засуетилась, подбирая палки и организовывая игру, и Ивэн заёрзал на коленях у Есении, пытаясь сползти и принять участие в общем деле. Встал на ноги, держась одной рукой за лавку, наклонился, поднял подходящую палку и вручил её пробегающей мимо девочке.
— Ева, что нужно сказать?
— Пасиба! — звонко отозвалась девчушка и пристроила палку в общую кучу.
— А что они делают? — поинтересовалась Есения, наблюдая за строительством то ли шалаша, то ли вигвама.
— А… — махнула рукой Марго, сделала несколько глотков минералки и убрала бутылку в пакет. — Папа показал им вчера, как закладывают настоящий пионерский костёр, вот они и тренируются. Наивные — думают, я разрешу его разжечь. Зато у нас во дворе уже чистота и порядок, ни одной палки не найти. Теперь вот и до улицы добрались.
— Хорошо придумали вы с этим костром, — протянула Есения, припоминая, сколько мелких веток валяется у бабули во дворе. — Как все улицы приберёте, можете и к нам заглянуть со своими тимуровцами.
— Обязательно заглянем. А вы что же не приходите к нам в песочницу? Детворе вместе интереснее играть. Смотрите, как ваш разошёлся.
Ивэн и правда вовсю жестикулировал и лопотал, разговаривая со своими новыми друзьями, а дети Марго прислушивались и даже что-то отвечали ему.
— Да надо бы дойти до вас, — согласно кивнула головой Есения. — Но, то одно, то другое..
— Проблемы? — Марго покосилась на телефон, который Есения нервно крутила в руках, всё ещё не остыв после разговора с Зоей Степановной.
— Да так… Папаша объявился…
Есения продолжала крутить телефон и рассеянно поглядывать на играющих детей, потому и не заметила, как напряглась Марго.
— Правда? Папа Ивэна? А вы с ним в плохих отношениях?
Есения медленно повернула голову и посмотрела на свою новую знакомую. А этой-то что нужно? Неужели, она тоже любит развлечь себя сплетнями, как и изнывающие от скуки и отсутствия новостей местные жительницы пенсионного возраста?
— Простите, а вы с какой целью интересуетесь?
— Я? Да, собственно… Да я просто разговор поддержать… У вас, Есения, вид такой грустный был… Я и подумала, может, ну не знаю… Помощь нужна. Я только для этого и спросила, не хотела вас обидеть..
 
— Что-то в последнее время мне часто предлагают помощь. — Есения поднялась с лавки, усадила Ивэна в коляску и повесила пакет с покупками на ручку. — Нам пора, бабушка заждалась с оладушками. Но мы обязательно заглянем как-нибудь к вам в песочницу.
— Да-да, конечно приходите.
Есения уже ушла, а молодая женщина всё сидела на лавочке и о чём-то думала, пока дети не стали требовать зажечь огонь. Спичек, конечно, им никто не дал, что расстроило малышей, но предложение купить всем по дополнительной порции мороженого вновь вернуло им отличное расположение духа, и вся компания дружно направилась в магазин.
***
Людмила Степановна хлопотала у накрытого стола, расставляя стаканы для молока и плоские тарелки под оладушки.
— Ну наконец-то! Быстренько мойте руки и садитесь, стынет же всё!
— Не сердись, Ба. Мы немного погуляли, да, Ивэн?
— Да! — согласился мальчуган и подвинул к себе блюдо с оладьями.
— Куда тебе столько? Не лопнешь, деточка?
— Не!
— Да пусть ест, жалко что-ли? Ещё напеку. — Как и любая бабушка, Людмила Степановна умилялась при виде с аппетитом жующих детей. — Кушай, Ванечка, кушай. Не слушай Еську. У них, у молодых, сейчас всё по науке: прикормы, белки, жиры; то нельзя, другое рано давать. А я считаю — раз вкусно и нравится, значит полезно. Правильно я говорю, Ванечка?
— Да! — кивнул мальчик и растянул перемазанные вареньем губы в широкой улыбке.
— Вот умничка мой! Ешь, Ваняшка, ешь. Вырастешь большим и сильным.
Плотно пополдничав, Ивэн вернулся к любимому занятию — тренировкам. Раскачивался на непослушных ногах, терял равновесие, падал, но упорно поднимался и продолжал пытаться ходить, держась руками за подходящие опоры.
— Настойчивый какой. Того и гляди, со дня на день пойдёт, — заметила бабушка. Помолчала немного, продолжая наблюдать за мальчиком, и как бы невзначай продолжила: — Есь, а ты не хочешь себе ребёночка?
— Я? Ты про Ивэна сейчас? Бабуль, у него мать есть, я же говорила.
— Не, Есень, ты не поняла. Я спрашиваю — своего ребёночка хотела бы?
Есения вздохнула, опустила плечи и чуть склонила голову, отводя взгляд, а бабушка всё смотрела и смотрела, и столько надежды было в её выцветших глазах, столько нетерпеливого ожидания, что ответить всё-таки пришлось.
— Ты знаешь, Ба, — наверное хотела бы. И ребёнка, и семью крепкую. Но это всё в теории и в далёком будущем. Сейчас я не представляю себя с мужчиной. А без него лялька не получится. — Есения попыталась свести всё к шутке и даже улыбнулась, но улыбка вышла жалкой, и голос звучал совсем не весело.
— Есь… — Бабушка замялась. — Столько лет уже прошло… Так и не отпустило?
— Не отпустило, Ба. И не знаю, когда отпустит.
— А с матерью…
— Всё, Ба! Не хочу разговаривать на эту тему!
Людмила Степановна благоразумно умолкла.
Остаток дня прошёл в обычных домашних хлопотах. Бабушка привычно крутилась на кухне, а Есения с Ивэном взяли на себя заботы о живности и цветнике. Покормили птицу и кроликов, заглянули в малинник и обнесли все кусты, за что получили от бабули прозвище Саранча, а после, уже на закате, долго и обстоятельно поливали разномастные грядки с пёстрыми садовыми цветами. Причём Ивэн вытребовал себе право держать шланг самостоятельно и столь усердно поливал землю, что вскоре кое-где образовались солидные лужи. Шланг отбирали с уговорами и небольшим скандалом, пообещав дать завтра ещё что-нибудь полить. Ивэна туманное "завтра" не устроило, а применение настойчивости в отбирании шланга оскорбило, и только вовремя подоспевшие беляши с мясом помогли примирить враждующие стороны.
 
— Вот это характер! — восторг пополам с осуждением из бабушкиных уст звучал комплиментом. — Настоящий мужик растёт.
— Ага. Поработал, всех женщин в доме построил по стойке смирно и теперь невозмутимо ужинает.