Истинная мама (СИ)

Раздражённо повела плечом, покосилась хмуро на нарушителя спокойствия, сверилась с листом назначений и продолжила раскладывать таблетки по ячейкам.
— И что это мы такие серьёзные? Я считаю, что красивым девушкам нужно на законодательном уровне запретить хмуриться.
Незваный визитёр не желал успокаиваться и продолжал наступление, чем изрядно нервировал необщительную медсестру терапевтического отделения. Как же надоели настойчивые типы, вроде этого. Судя по виду — интерн кардиологии или хирургии. Там полно таких самовлюблённых хлыщей. Старожилы, наверное, подначили, растрезвонили про красотку-недотрогу, да ещё и на спор подбили, как бывало не раз. Вот и пришёл поглазеть и попробовать свои силы. Молодой, бойкий, уверенный в собственной неотразимости и не понимающий, как кто-то может им не заинтересоваться.
Вчерашний выпускник мединститута, тем временем, подошёл ближе и опёрся руками о стол за которым работала Есения. От мужчины пахнуло приятным свежим ароматом дорогого парфюма, но девушка тут же отодвинулась, увеличивая расстояние между собой и плюющим на личные границы интерном.
Коллеги давно уяснили, что подходить вплотную к диковатой медсестре без толку — она всё равно сразу отшатнётся, но новые люди, конечно, об этом не знали и часто попадали в неловкую ситуацию, как и молодой человек, взирающий сейчас недоумённо-обижено и размышляющий, не пахнет ли у него дурно изо рта.
— Вы что-то хотели? — строгим профессиональным голосом Есения сразу обозначила рамки общения.
Но темноволосый молодой человек в новеньком белоснежном халате явно настроился на непринуждённую беседу. Чётким отрепетированным движением поправил стильно уложенную причёску и широко улыбнулся.
Есения только вздохнула. Судя по всему, перед ней сейчас представитель семейства нарциссов класса павлинов. Такую незамысловатую, но точную классификацию она придумала давно, ещё в старшей школе, и большинство мужчин легко втискивались в её рамки.
Парень же, не известно по какой надобности забредший в процедурный кабинет скучного терапевтического отделения, даже не догадывался, как его мысленно окрестила симпатичная медсестра, и продолжал белозубо улыбаться, разглядывая Есению.
— Я как вас увидел, чудесное создание, так сразу и забыл, зачем пришёл.
"Просто верх остроумия".
Так хотелось закатить глаза и хмыкнуть, но Евгения считала себя воспитанным человеком и, потому, делать этого не стала, а спокойно сказала:
— Вы, наверное, Геннадия Петровича ищете? Его в приёмный вызвали, сходите туда.
На этом посчитала свой лимит на общение с противоположным полом выполненным и, прихватив стойку для капельницы, отправилась в четвёртую палату, где дожидалась лечения постоянная пациентка отделения — пожилая, но всё ещё бойкая Анастасия Павловна.
— Доброе утро. Как у нас тут дела? Рукав закатываем, готовим руку, — Есения подложила обёрнутую непромокаемым материалом подушечку под локоть женщины и ловко затянула жгут. — Кулачком поработаем.
— Доброе утро, Есенька. Дела не важные — печень что-то прихватывает.
— А вот мы сейчас как раз и подлечим вашу печень. Геннадий Петрович анализы уже видел и назначил вам гепатрин. Покапаем немного и сразу легче станет.
Анастасия Павловна удовлетворённо кивнула.
— Спасибо, Есенька. Что, уже всё? Поставила? Рука у тебя лёгкая такая, я и не заметила. Вчера Лида была, вот уж противная баба. Три прокола сделала, пока вену нашла.
— Да ладно вам, Анастасия Павловна. Нормально Лида ставит. У вас вены просто сложные, приноровиться нужно.
Женщина собралась было поспорить, но её бесцеремонно перебил мужской голос.
— Есенька? Какое у вас интересное имя, оказывается.
— Обычное. — Неприветливость выбранного объекта совершенно не смущала обнаглевшего интерна чужого отделения, по-хозяйски расхаживающего по палате и собирающего своей персоной любопытные взгляды её обитательниц.
— А вы, молодой человек, кто? Наш новый врач? — Анастасия Павловна устроила руку с капельницей удобнее и, прищурившись, посмотрела на новенького.
 
Остальные женщины тоже замерли в ожидании ответа и их можно было понять — появление свежего лица в отделении неизменно вызывало жгучий интерес у соскучившихся по событиям больных.
— Почти. Я интерн из кардиологии. Шёл себе спокойно по скучным больничным делам и внезапно влюбился в вашу замечательную медсестру.
"Клоун".
В душе спокойной и уравновешенной Есении медленно закипала злость на беспардонного балагура. Вот чего прицепился, спрашивается?
— В нашу Есению Владимировну влюбиться недолго, — подала голос ещё одна постоянная обитательница отделения — Галина Семёновна. — Она у нас умница и красавица. А вам, молодой человек, не мешало бы представиться.
— Виноват, исправлюсь. Реутов Артур Сергеевич. Будущее светило отечественной кардиологии к вашим услугам.
"Скромности тебе не занимать, светило".
— Ой, правда? — Галина Семёновна оживилась и даже привстала на кровати, опираясь на локти и устраиваясь полулёжа. — А вот скажите, доктор, почему у меня сердце сначала стучит так сильно, прям бухает, а потом как замрёт, словно споткнулось и опять — бух, бух, бух?
Есения спрятала злорадную ухмылку и бочком протиснулась к двери, оставляя растерянного молодого специалиста в компании любящих обсуждать проблемы со здоровьем женщин.
"Ничего, тебе полезно будет. Опыт так и нарабатывается. И фонендоскоп новенький пригодится, сейчас бабульки заставят всем по очереди сердце прослушать".
*
Сдав смену, Есения вышла из пропахшего лекарствами и дезинфицирующими средствами отделения в прохладу летнего утра. Дежурство прошло спокойно и ночью даже удалось вздремнуть пару часов.
— А я тебя заждался. — От неожиданно раздавшегося голоса Есения вздрогнула.
На служебной парковке возле её старенького Рено пристроился, сияя полированными боками, дорогой автомобиль известной японской марки. Рядом с ним, небрежно облокотившись о стойку двери, стоял вчерашний знакомый — Артур. Одетый в брендовую рубашку поло и модные зауженные джинсы, он, как и вчера, сверкал безупречной улыбкой, рекламируя своего стоматолога.
— Мне жаль, что вы зря потратили своё время. — Переходить на "ты" со случайным знакомым Есения не собиралась, как и продолжать это малоприятное знакомство.
— Ну почему же зря. — В глазах Артура мелькнула тень досады, но мужчина быстро совладал с собой и безмятежная улыбка вновь приклеилась к красивому лицу. — Думаю, я заслужил чашечку кофе в хорошей компании.
— Конечно заслужили. Не заставляйте вашу компанию ждать. И я тоже, кстати, тороплюсь. — Есения достала ключи из сумочки, разблокировала двери машины и села за руль.
В зеркале заднего вида отразилась фигура мужчины, застывшего в растерянности и Есении даже стало его немного жаль, но и давать надежду на развитие отношений она не хотела, потому спокойно нажала на газ, выруливая с парковки и надеясь, что Артур достаточно проникся её нежеланием водить с ним дружбу.
  
Глава 3
 
— Добрый день, Зоя Степановна. Как дела в центре, что у нас нового? — Есения немного припозднилась и разминулась с фельдшером, дежурившим ночью. Маша уже давно убежала домой, но это ничего — пока в "Надежде" работает бессменная и очень ответственная Зоя Степановна, обитатели центра живут, как за каменной стеной.
— Ой, Есь, да всё в порядке, вроде. — Тяжеловесная женщина слегка запыхалась, поднимаясь по лестнице следом за спортивной медсестрой, но не отстала ни на шаг, торопясь доложить все новости, накопившиеся за три дня. — Леночку с новорожденным обещают сегодня выписать, так что в ряду крикунов у нас пополнение. К Зубковым папаня приходил мириться, я думала, Светланка его с лестницы спустит. Молодец, девка, быстро отошла. За ней с детьми тётка едет из Сибири, так что, скоро заберут их.
 
— Новенькие поступали? — Есения открыла комнату отдыха, повесила сумку на крючок, накинула белый халат и зашла в санузел вымыть руки.