Калейдоскоп моего сердца (ЛП)
— Чего ты хочешь, Оливер? — шепчу в его губы. — Чего ты от меня хочешь? Хочешь поцеловать меня? Хочешь трахнуть меня? Хочешь войти в мою жизнь, как ураган, которым ты являешься, и разрушить все, что я так долго восстанавливала, а затем ты снова исчезнешь?
Его губы слегка прижимаются к моим, просто момент, но он держится, как будто он собирается уничтожить меня. Но он не хочет. Он никогда не пойдет на убийство. Он просто бросает приманку, втягивает меня, а затем перерезает линию. Как и ожидалось, его руки падают, и он отдаляется от меня так же быстро, как и приблизился. Во мне пылает огонь, который я так отчаянно пытаюсь не чувствовать.
— Прости, — тихо говорит он, качая головой. Его взгляд мягок, и я почти слышу его мысли: «Никогда не должен был целовать ее. Я никогда не должен…»
Мои брови поднимаются при его извинении. Есть много вещей, которые я готова высказать ему, но внезапный, побежденный взгляд в его глазах закрывает мне рот. Наконец, я выдыхаю и отталкиваюсь от стены, чтобы сохранить между нами достаточное расстояние.
— Все в порядке… Не делай этого снова. Поцелуй на днях был ошибкой.
Я перестаю говорить и прохожу мимо него, убирая бюстгальтер в ящик для нижнего белья. На этот раз, когда я чувствую, что он подходит ко мне, я опускаю голову и выдыхаю. Ему действительно нужно перестать подкрадываться ко мне.
— Оли... — Я начинаю задыхаться, когда чувствую его мягкие и теплые губы на своей шее. Мое сердце стучит, и я замираю на месте, мои руки все еще внутри ящика. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на дыхании, когда он оставляет еще один поцелуй. Раньше я не знала, что задняя часть моей шеи настолько чувствительна. Пульсация проходит через мое тело.
— Это не было ошибкой, — говорит он хриплым голосом, от которого моё тело покрывается гусиной кожей. — Ты никогда не была ошибкой. Ты хочешь, чтобы я рассказал твоему брату о своем желании встречаться с тобой? Это то, что нужно?
Я вытаскиваю руки из ящика, чтобы ухватиться за край шкафчика, и стон вырывается из моих губ.
— Этот звук, — рычит он, когда прижимается к моей спине. Я чувствую твердость его груди…его…на мне. — Этот гребаный звук сводит меня с ума, Элли, — говорит он, посасывая мою шею. Я начинаю задыхаться, и мне все равно. Я больше не знаю, чего хочу. Я не знаю, что мне нужно. Я не знаю, имеет ли значение то, что Оливер заставляет меня чувствовать это. У меня даже нет времени, чтобы винить себя, потому что даже сейчас это чужое чувство. Во мне возникает буря похоти, и мое сердце живет своей жизнью, когда его губы снова и снова опускаются на меня.
— Я не могу повторить это снова, — шепчу я. — Я не могу... О Боже, тебе нужно остановиться.
Я стону, когда он ведет своими руками вниз по моим бокам, кончики его пальцев задевают соски. Он снова надавливает на меня, толкая к комоду.
— Я был ошибкой для тебя?
— Оливер, — мягко умоляю я. Мои глаза закатываются, когда его руки начинают чувственно дразнить, сжимать так, как будто у нас есть все время в мире для его соблазнения. Как будто мы оба не знаем, что как только он выйдет из этой комнаты, все, что мы делаем, закончится… как всегда.
— Что ты хочешь, Элли? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? Ты хочешь притворяться, что я единственный ураган в твоей жизни?
Он рычит, хватая меня за задницу. И еще один стон вырывается из меня.
Его слова доходят до меня, и мои глаза открываются. В этот момент я выскальзываю и поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. Его глаза приоткрыты, когда он оглядывается на меня, его волосы взъерошены и сексуальны. Черт, все в нем сексуально. Оливер Харт - это определение сексуальности в моей книге, но я слишком сердита, чтобы отвлечься сейчас.
— Я ураган? — говорю я, указывая на себя. — Я? — Я смотрю на часы и понимаю, что уже опаздываю, благодаря этому…что бы мы ни делали.
— Ты думаешь это не так? — парирует Оливер, сужая глаза.
— Ты заблуждаешься.
Я поворачиваюсь к нему спиной и стягиваю рубашку над своей головой. Я слышу его резкий вдох, и я не наслаждаюсь этим, как обычно. Прямо сейчас он вернулся в мой список засранцев.
— Нет. Ты заблуждаешься, Эстель, — говорит он, делая шаг вперед, чтобы быть ближе ко мне, и начинает шептать на ухо. На этот раз он меня не трогает. — Ты чертовски безумная, и сейчас я безумно хочу к тебе прикоснуться и вытрахать все безумие из тебя. — Дрожь пробегает по всему телу, когда я натягиваю другую рубашку.
— Этого не будет.
— Не сейчас, но это произойдет. Не ходи на это свидание, — говорит он. Мольба в его голосе немного успокаивает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом.
— Почему? Почему мне не идти на это свидание?
— Потому что, — дышит он, зарываясь рукой в своих волосах. Его глаза быстро разглядывают мою комнату, как будто он ищет ответ на моих гребаных стенах. Мой гнев бурлит, как какое-то дежавю, его глаза снова приоткрываются, и взгляд в них настолько силен, что я застываю. — Потому что я не хочу, чтобы ты это делала. Потому что теперь моя очередь. Потому что я давал уйти тебе миллион раз, и я не хочу упускать этот шанс с тобой. Сходи со мной. Позволь мне показать, каким я могу быть хорошим, и я не говорю о гребаном сексе, а имею в виду себя. Одно свидание, Элли.
Когда мое сердце снова начинает биться, я вздрагиваю.
— Одно свидание, — Оливер улыбается. Эта улыбка, заставляющая потерять сознание, широкая улыбка, показывающая его ямочки. — Одно свидание.
— Наши понятия о свиданиях отличаются, — говорю я, оглядывая комнату. Я смотрю на все что угодно, лишь бы не обратить свой взор на Оливера, но затем мои глаза ловят его.
— Хорошо, мы обговорим это.
Я рассмеялась.
— Хорошо, я подумаю над этим. Но если я скажу да, то мы должны обговорить некоторые правила.
Он хихикает.
— Напиши мне эти правила.
— Сделаю.
Когда я спускаюсь вниз, то слышу на кухне их с Виком голоса и заглядываю, чтобы попрощаться. Глаза Оливера сканируют меня медленно, как будто я кусок пиццы, на которую он вот-вот набросится, поэтому я быстро отворачиваюсь.
— Ты к Фелисии? — спрашивает Вик.
— Ага. Я скоро вернусь. Пока, ребята.
— Фелисия? — спрашивает Оливер, когда я уже на полпути к двери.
— Да, мама Уайта, — отвечает Вик.
— Что? — спрашивает Оливер, сбитый с толку.
Я, смеясь, иду к машине, когда сажусь в нее, вижу сообщение от Оливера.
Ты играла со мной.
Я улыбаюсь, но не отвечаю.
Какие правила?
Не прикасаться.
Не целовать. Если я придумаю что-нибудь еще, я дам тебе знать.
В пятницу тебе удобно?
Я еще не согласилась.
Но ты согласишься.
Я не отвечаю. Интересно, действительно ли он скажет Вику, что хочет пригласить меня на свидание. От этого бабочки в моем животе оживают. Потом из меня вырывается стон, когда я вспоминаю, куда еду и зачем. Может, Миа права. Оливер - последний человек, с которым я должна играть в эту игру. Он придумал чертову игру, а я просто новичок, надеющийся на победу.
Глава 12
Оливер
Прошлое…
С самого детства другом, с которым я больше всего общался, был Дженсен. Мы оба из неблагополучных семей. Наши семьи не были богаты, как у Виктора или Джуниора, и к пятнадцати годам мы уже подрабатывали. Несмотря на то, что мы с ним похожи, у нас были частые разногласия. Ему всегда была нужна девушка, когда последнее чего мне хотелось — быть привязанным к кому-то. Возможно, развод моих родителей повлиял на это, да и тот факт, что когда мы с моей старшей сестрой останавливались в доме моего отца каждые выходные, он открыто нам говорил о своих проблемах с моей матерью. Его главная проблема, по словам моей сестры, заключалась в том, что наши родители были слишком молоды, когда поженились, и не успели насладиться свободой. Ей было шестнадцать, когда она сказала это мне. Мне было девять. По непонятной причине ее слова запомнились мне. Вероятно, потому что я всегда искал «настоящую причину» их расставания.