Любовь и удача

Арчи, само собой, принял мою усталость за приглашение и плюхнулся на диван, сбросив меня вместе с путеводителем на пол.
– Ты что творишь? – проворчала я, забираясь обратно на диван. Мне вдруг стало неуютно, что я держу в руке книгу, в названии которой упоминается «разбитое сердце».
Эта книга буквально сама прыгнула мне в руки, когда я обнаружила ее в крошечной библиотеке отеля неподалеку от зала торжеств. Местная библиотека обладала сразу несколькими достоинствами. Из нее было хорошо видно мою мать, все еще бушующую от гнева, там пахло приятной смесью лаванды и пыли, а полки ломились от оставленных посетителями отеля книг. Идеальное укрытие.
«Ирландия для путешественников с разбитым сердцем» сразу привлекла мое внимание. Правда, выглядела она непримечательно. Обложку украшали четырехлистники клевера в форме сердечек, а след от кофейной чашки перекрывал добрую половину чересчур длинного названия. Но обложка меня не волновала. Главное, что я в Ирландии и сердце у меня разбито. Это судьба.
– Что читаешь? – спросил Арчи, пока я пыталась запихнуть книгу за диванные подушки.
– «Маленький домик в прериях». – Я назвала первое, что пришло в голову. В детстве я читала очень выборочно, но если уж брала в руки книгу, то зачитывала ее до дыр. – Кстати, не прыгай на мебель. Диван выглядит слишком древним.
– Да тут весь отель древний. – Арчи махнул рукой на банкетный зал, набитый антикварной мебелью, мерцающими подсвечниками и хрусталем.
И все-таки пафосный особняк Росс создавал впечатление коттеджа в волшебном лесу – во многом благодаря зеленой лужайке с розовыми кустами и неизменно взбитым подушкам, на которых каждый день словно из ниоткуда появлялись шоколадки в золотистой фольге. Даже смотрители были очаровательными – милая пожилая пара, которая вечно набрасывалась на гостей с предложением выпить чаю с печеньем. Уолтер называл их садовыми гномами. Очень подходящее прозвище.
– Папе здесь ужасно не понравилось бы.
– Хорошо, что он не поехал.
Когда тетя обрушила на наш дом бомбу в виде новостей о свадьбе, папа твердо заявил: «Твоя сестра меняет женихов как перчатки. Я отказываюсь в очередной раз тратить целую неделю на игру в сказку».
Я вытянула шею проверить, как там мама. Я поглядывала на нее каждые минут пятнадцать. В данный момент она ходила по залу и освежала букетики, про которые около часа назад тетя Мэл принялась вопить, что они «танцуют над пропастью смерти». А ведь ни о каких танцах над пропастью смерти не могло быть и речи, когда на кону стояли рейтинги.
Пять лет назад тетя Мэл запустила свое шоу по домашнему дизайну на канале HGTV. С тех пор я время от времени плюхалась на диван с печеньем с земляничной начинкой и смотрела «Полчаса с Мэл», где она показывала зрителям, как с помощью отвертки и засохшего лака для ногтей превратить старый деревянный каркас кровати в элегантный книжный шкаф. То есть это я так себе представляла. Мне никак не удавалось досидеть до конца передачи.
Арчи кивнул на тетю Мэл:
– Интересно, как она окрутила этого бедолагу?
– Кларка? – переспросила я.
Наш новый дядя стоял у бара и пьяно покачивался. С самого объявления помолвки он походил на угодившую в сильное течение щепку. И не он первый. Дяди номер один и номер два выглядели точно так же. Однажды папа назвал тетю Мэл цунами. Мама очень рассердилась, хотя это была правда.
– Наверное, он повелся на ее деньги. И беспечный стиль «современная эклектика», – предположила я, подражая голосу тети.
– Да, но разве этого достаточно? Мама говорит, из-за нее он похудел на двадцать фунтов.
– И сбрил усы, – добавила я.
– Последнее – услуга для общества. Он выглядел так, будто ему под нос прилепили мокрую крысу.
Впервые за десять дней я искренне рассмеялась, и смех вышел скрипучим, как дверь, которую давно не открывали.
Арчи широко улыбнулся:
– Так-то лучше. Давно не слышал, как ты смеешься. Ты была какая-то подавленная.
Настроение у меня сразу испортилось. Арчи попал в точку. Стоило мне забыть о том, какой отвратительный год ждет меня впереди, как в голове тут же всплывал Кабби и утаскивал на дно отчаяния. Вот как сейчас. Ну почему я так глупо себя повела?!
 
– Вы с Иэном как следует поползали перед тетей на коленях? – спросил Арчи.
Я кивнула, радуясь, что мы сменили тему:
– Я – да. Иэн молча стоял рядом и хмурился.
Арчи закатил глаза:
– То есть вел себя как обычно.
– Вот именно. – Прямо как тогда, на утесе, когда я старалась оправдаться перед туристами, а Иэн притворялся мертвым. Что ж, по крайней мере, в этот раз он не лежал, а стоял.
– Кстати, а где Иэн? – спросил Арчи.
Я вскинула голову:
– Сейчас восемь? Сидит на том стуле, похожем на трон.
Иэн тоже нашел для себя подходящее укрытие. Он залез на вычурный древний стул и делал вид, будто он здесь, хотя мыслями витал далеко отсюда: он непрерывно строчил сообщения в своем смартфоне с довольным выражением лица.
– Он что, улыбается?! – возмутился Арчи. – После всего, что сегодня произошло? Ну и чудила.
Я закусила губу, чтобы по привычке не заступиться за Иэна. Мы всегда делились на два лагеря: Иэн и Эдди против Уолтера и Арчи. Периодически образовывались временные союзы, но мы все равно оставались преданы своим сторонам. Неужели я безвозвратно это уничтожила?
– Он прямо сияет с тех пор, как взялся за телефон после возвращения с утесов, – заметила я. – Не знаю, с кем он переписывается, но собеседник явно приятный.
– Может, с девчонкой? – предположил Арчи.
– Вряд ли.
В Иэна была влюблена чуть ли не каждая вторая ученица, но он редко выплывал на поверхность жизни и совсем не обращал на них внимания, так что мне приходилось оберегать братца от поклонниц, которые считали, что расположение младшей сестренки – верный путь к его сердцу. Ха.
Арчи потянул меня за рукав:
– Нет, правда, что за платье? Ты как будто с конкурса красоты для агентов по недвижимости!
На этот раз мне не пришлось прикладывать усилий, чтобы оскалиться.
– Перестань, Арчи. Ты сам видел, что стало с моим платьем. Выбора у меня особого не было. Пришлось надеть мамино.
– У нее не было ничего менее… риелторского?
– Э-э… Ты же знаешь нашу маму?
– Поверхностно. Это та тетенька, которая всегда на нас кричит? С короткими волосами? Чье фото попадается иногда на рекламных щитах?
Я поежилась:
– Надо ее наконец от этого отговорить.
– Ну, удачи! Эти щиты оплачивают мое обучение.
– Футбол оплачивает твое обучение. И Уолта тоже, – возразила я. – А Иэн, наверное, станет первым в истории студентом, которому будут платить за то, чтобы он играл. Мне единственной потребуются щиты для оплаты обучения.
Я говорила не из жалости к себе: это была чистая правда. На моих братьев ушли все гены «прирожденных спортсменов», а мне достались гены «спортсмена-любителя». Я была хороша, но не блистала. А это особенно обидно, когда твоим братьям посвящены настоящие алтари в школьном зале славы.
Лицо Арчи смягчилось.
– Эй, нельзя сдаваться раньше времени! За последний год ты стала играть намного лучше. У тебя есть шанс попасть в команду.
Я покачала головой: не было настроения выслушивать ободряющие речи брата.
– Если только мы с Иэном все не испортим.
– Все обойдется. Ты будешь проводить время с Линой, а Иэн будет… собой!
Быть Иэном – это как отдельный вид экстремального олимпийского спорта. Музыка, футбол, школа – всё на повышенной сложности.
– Ты не знаешь, почему он напросился со мной в Италию? Вроде ему даже не нравится Лина. Она полгода с нами жила, и он с ней почти никогда не разговаривал. Или ему нравится меня мучить?
 
Арчи пожал плечами:
– Малышка Лина? Уверен, она ему нравится. Она необычная и забавная. И волосы у нее безумные. Напомни, давно она уехала?
Я могла бы назвать точное количество дней, но понимала, что сошла бы за одержимую.
– В начале июня.