Путь ведьмы (СИ)

— Скажи, ты точно хочешь это изучать? — загадочным голосом спросила я.
— Ты что, издеваешься? — опешил он.
— Нет, я серьезно. Отвечай.
— Да, точно, — протянул он, подозрительно меня оглядывая.
Я не мешкала. Наложила заклинание, убирающее боль, себе на руку. Вытащила из-за пояса маленький, но предельно хорошо заточенный нож. И, пока Ант не успел сориентироваться, рубанула им вдоль своей руки. Получился длинный, широкий порез, проходящий по венам.
Ант наверняка подумал, что я сумасшедшая. Люди, и даже большинство магов, с ним бы согласились. Зато любой целитель понял бы, что происходит. После распределения специализаций, нас, будущих целителей, на втором занятии заводили по одному в маленькую комнатку. На первом занятии мы проходили основы основ. На втором, то, что действовать иногда нужно, даже не думая.
Внутри комнатки обнаружились студенты постарше. Тоже целители. Мы приветливо здоровались, садились друг напротив друга, и старшие ученики проделывали тот же фокус, что я сейчас. Это должно было дать понимание, что человеческие жизни будут в наших руках. Гуманизм во мне с профессорами хотел поспорить, но раз уж я пообещала Анту передавать знания со всех своих лекций, то собиралась покорно так и делать.
Загвоздка пряталась еще в том, что сами себя лечить маги не могли. Разве что небольшие царапины. Энергия силы взаимодействовала с энергией своего хозяина совсем по-другому. Это искусство мы изучали только на последних годах, и то, оно не всем давалось.
Я резко вернула себе чувства и, не сдержавшись, застонала от боли сквозь сжатые зубы.
Ант мгновение стоял, как вкопанный, а потом подскочил и начал делать то, чему я успела его научить. Пытался запаять мелкие частицы плоти, чтобы остановить кровь. И не упустил возможности выказать свое недовольство. Надо отдать ему должное, он не прекращал работы над раной. И в первую очередь наложил обезболивающее заклинание заново. У него оно, правда, работало с перебоями, но все равно получилось хорошо, как для первой живой практики.
— Ты совсем сбрендила?! — отвлекся он в первый раз, когда кровь перестала скатываться ручьем.
— Нет, правда, окончательно сдурела, что ли?! — второй раз, когда края кожи наконец-то поддались и медленно начали стягиваться.
Когда он взялся сплетать потоки, «зашивая» рану, я облегченно вздохнула. Ант был крайне увлечен всем этим целительским делом, но получилось бы у него собраться и закрыть рану? Я не могла сказать точно. Под конец на руке остался только страшный рубец. Ант придирчиво прокрутил запястье туда-сюда, рассматривая результат своей работы. А потом наложил повторное обезболивающее заклинание, немного другое по формулировке, снимающее менее интенсивную боль, но дальше — всё, как я учила.
Закончив, парень поднял на меня потемневший взгляд.
— Что это, нечисть тебя за ногу, было? — обманчиво спокойно спросил он.
— Ты же сказал, что всерьез хотел бы это изучать, — таким же тоном отвечала я. — А это то, что мы все проходили на втором занятии. Целитель должен реагировать быстро и правильно. И понимать, что от действий зависят жизни.
Ант медленно выдохнул. Надеюсь, поняв, что тут мою уверенность в своих действиях не пробьешь.
— Скажи хотя бы, что что-то подобное ты вычудила в последний раз.
— Такое — да. Зато как интересно дальше будет… — пробормотала я. — А знал бы ты, что мы сейчас учим.
— И делая вот эти все сложные завязи за считанные мгновения, ты мне будешь рассказывать, что мизинец в нужную сторону выгнуть не можешь?! — напустился он на меня. Видимо, решил, что о новых интересных темах лучше раньше времени не слышать.
***
Днями позже мы с Антом снова занимались. День выдался солнечный, теплый и, к моему великому счастью, пришла моя очередь учиться, а не учить. Настроение было прекрасное, до поры до времени. Ант показал очередную связку заклинаний. Он любил выбирать для меня самые сложные в исполнении. Самые эффективные, по его словам. В этот раз большой палец нужно было уложить между средним и указательным, протянуть нить энергии и перевязать ее в заклинание, перед тем как сбросить. И с этим у меня возникли проблемы — сколько бы я не пыталась повторить эту сумасшедшую связку, либо я путалась в умудренных движениях, либо нить обрывалась.
 
Ант сидел в тени под деревом, занимаясь свои делами. Тем не менее, когда я начала пинать всё, что попадалось под руку, сломала палец на ноге об пень и села сращивать кость, Ант заинтересовался.
— Что произошло? — спросил не то с насмешкой, не то с беспокойством. Так бы и пнула и его тоже.
— Ничего, — я процедила, не отрываясь от кости. Боль мешала работать и я злилась на саму себя.
— Это похоже на что-то.
— У меня не получалось. Я разозлилась, и… Не твое дело!
— А чего ты меня не позвала, если не получалось?
— Я переспросила три раза и так! Уйди и не мешай работать, а?! — крикнула я, неудачно дернувшись и сместив кость.
Во взгляде Анта проскочили жадные нотки.
— Может я? — спросил он и кивнул на палец.
Когда Ант сидел на траве и под моим чутким руководством пытался разобраться с костью, на поляне показалась Тара. Она обещала принести мне еды за то, что я убралась вместо нее в комнате.
Тара замерла, с интересом разглядывая развернувшуюся сцену. Она бросила мне и Анту корзину, из которой доносился безобразно соблазняющий аромат свежих булочек и запеченного мяса.
— Вы друг друга стоите, — пробормотала Тара. — Одна разнесла всё вокруг и умудрилась покалечиться, а второй тут же бросается лечить все вокруг. За что вы не меня свалились? — она задала риторический вопрос небу и развернулась уходить.
— Стой! — закричал Ант, не отрываясь от пальца. — Откуда ты знаешь, что Рия разнесла поляну?
Интерес был мне понятен. Если Тара стояла где-то за деревом всё это время, и Ант ее не заметил, это его непозволительно фатальное упущение, как для воина. Тара полу развернулась и пожала плечами.
— А ты бы видел, что с ней происходит, когда она долго не может в чем-то разобраться. Бедная наша комнатка… — подло пробормотала она и ушла.
Я знала, что жить со мной сложно. Но еще я была уверена, что Тара меня любит и не злится. По крайней мере, пока я заглаживаю вину, помогая ей ловить всяких ужасно опасных, но крайне нужных диких зверенышей.
Ант поднял взгляд. И, похоже, закончил с ногой. Я наконец-то выдохнула спокойно, до этого изо всех сил сдерживаясь, чтоб не вопить от боли.
— Ну, давай, говори уже, — сказала я.
— Уверен, ты и без меня знаешь, что на поле бое несдержанность может тебя убить. Что еще тебе сказать?
— Не знаю. По тебе видно, что что-то сказать хочешь. Что характер у меня ужасный, например, — я провоцировала Анта, сама не понимая, зачем.
— Чем больше я узнаю, тем больше восхищаюсь твоим характером, — с озорными нотками сказал он. Я не могла понять, серьезно он говорит или издевается.
Ант подал руку, поднял меня на ноги и принялся заново объяснять заклинание.
  
Глава 7. Противостояние
 
Один из преподавателей отличался особой жестокостью по отношению к своим ученикам. Профессор Боголан, преподающий один из разделов целительства. Он учил нас не оказывать первую помощь — этим занимался другой, более добрый преподаватель, — а тому, что делать после. И, ко всему прочему, профессор крайне невзлюбил именно меня. Как он говорил, у меня не хватало сочувствия к людям.
Занятие начиналось спокойно. Тема, поддержание крови и энергии после закрытия раны, была весьма нудной, но многообещающей. Что толку от с таким трудом зашитой раны, если после этого кровь окажется отравленной, а энергия будет течь, как с водопада?
 
Только вот профессор сегодня, похоже, встал не с той ноги. С первых минут занятия он начал на меня наскакивать.
— Кто нам скажет, как удостовериться, что в крови не осталось ничего лишнего, после того, как вы закрыли повреждение? — вопросил он и взглядом хищника обвел зал. — Вот Рия нам и скажет. Что, не знаешь? — продолжал он, не давая мне и слова вставить. — Раствор махаонки зеленой, даже его капля, добавленная в кровь перед работой, поможет…