Путь ведьмы (СИ)
Я лихорадочно пыталась составить разбросанные кусочки мозаики в цельную картину. Пока что ничего не складывалось, только несвязанные факты о сотне заклинаний, которые могли применить для такого.
— И, что, — не сдавалась я, — никаких подозреваемых? Неучтенные маги? Кто-то, кто хотел бы сеять в землях панику и разруху, вам назло?
— Каждый пятый? — ответила баронесса. — Пойдем, завтра возьмешься за работу.
Поспать у меня не получилось. За окнами разразилась гроза. Мысли метались с одного варианта на другой. К утру я решила, что для начала нужно убрать последствия и наложить хоть какую-то защиту на поселение. И, уже в процессе, желательно, найти и устранить источник неприятностей.
Поле — то есть, посевы, — не поддавались. Вблизи, при нормальном свете, я смогла рассмотреть их получше — и результат меня не обрадовал. Растения будто сначала высохли, рассыпались порошком, а потом уже загнили, превратившись в вонючее болото. Я обтерла о траву пальцы, вымазанные в этой жиже. Идей, кто и как это мог сотворить, у меня не нашлось.
Задавив внутренний голосок, визжащий «практику провалим, людей подведем, и магом полноценным тебе не стать», я решительно выдвинулась в сторону поселка. Селяне были, удивительно, на полях. Побродив с одного двора к другому, я наконец-то нашла хоть одну живую душу. Беременную молодую девушку, которая вымешивала тесто. Я крайне сомневалась, что она что-то полезное могла сказать. И в целом мне с селянами говорить не хотелось. Обычно они тыкали в магов пальцами, разбегались с дорог, крутя свои религиозные знаки, и два слова связать не могли.
Голосок, твердящий о грядущей неудаче, снова пробудился. Я постучала в дверную раму, привлекая внимание девушки. Та присмотрелась ко мне и с перепугу схватилась за огромный живот. Я скривилась — началось.
— Я тут хотела спросить, — начала я самым милым голосочком, который только смогла выдавить, — не знаешь ли ты ничего о вчерашнем событии?
Девчушка помахала головой, вжимаясь в стол. Я заскрипела зубами и предприняла попытку очаровательно улыбнуться.
— Может, какие-то подозрительные личности тут появлялись? — я не сдавалась. — Хоть какие-то подозрения? Или, хотя бы, где тот парень, которого привязывали?
Девушка перекривилась, и мне бы стоило обратить внимание на этот нехороший знак. Она заревела, все еще баюкая живот.
— Это мой Лу-у-ука! — провыла она. Потом, немного поплакав, добавила, икнув: — мы не знаем, что с ним делать.
— Может, я смогу ему помочь. Но мне нужно для этого понять, что происходит, хорошо? Мне нужна твоя помощь.
Я сделала шаг вперед — девушка завизжала, скрючившись. На подавление порыва что-нибудь поджечь ушла вся моя выдержка. Выставив руки — и напугав ее еще сильнее, — я отошла.
— Ходили тут какие-то, — наконец-то пробормотала она, — в черном все, страшные такие. Как ты, — с добрым лицом добавила.
Я скривилась.
— И как эти страшные выглядели? Что они делали? Куда ушли?
Девушка сморщила лицо так, что я уже приготовилась к новому потоку истерики. Оказалось, девица так думала.
— Ну, как люди и выглядели. В черном, страшные, угрюмые, — повторилась она и снова сморщилась. — Ходили кругами. Когда старшина подошел — какой-то палкой пригрозили, так он чуть не убежал. Сказал «клятые заклинатели!», но шепотом.
А потом девушка грохнула скалкой по столу, оторвавшись от своего огромного живота. Мука взлетела в воздух. Тесто дернулось. Я тоже.
— Так что с моим Лукой? — она грозно спросила.
Теперь пришла моя очередь кривиться. Что с тем парнем, я не знала, еще даже не смотрела. И что-то мне подсказывало, что решение и проблемы с полями, и с сумасшедшими людьми крылось в одном месте. Понять бы в каком. Заверив селянку, что обязательно займусь ее Лукой, я поспешно ретировалась.
Поселок пустовал. Все жители разбрелись заниматься делом. Кто-то на пока еще целые поля, кто-то заниматься скотиной. Бродя туда-сюда по утоптанным дорожкам, я набрела еще на одну беременную девушку, несколько пожилых женщин (грозного, надо сказать, вида) и на старого кузнеца. Последний, похоже, занимался еще и поделками из дерева. Особо разглядеть я не смогла, погрязнув в размышлениях.
Тут ходили чужаки подозрительного вида. И они напугали главу — и он назвал их заклинателями. И днем поселок почти пустовал — твори, всё, что в голову взбредет, никто и не заметит. Еще немного покрутившись, рассматривая всё вокруг и пытаясь выложить догадки в цельную картину, я заработала осуждающее шипение бабок. Именно они мне и могли пригодиться.
Натянув самую милую улыбочку, которую физически могла выдать, я направилась к самой ближней одинокой старушке. Она сидела в неогороженном дворе — забор там был, но распался еще до моего рождения. Само воплощение человеческой богини семьи, доброты и всего причитающего, с платочком с цветами, бабулька создавала приятное впечатление. Но я всю жизнь относилась к многообещающим началам с подозрением. И не зря.
— Чего тебе надо? — рявкнула старушка, стоило мне попасть в поле ее зрения.
Что ж, без обиняков, так без обиняков.
— Кто тут недавно подозрительный ходил и что он делал?
— Ты тут подозрительная ходила, — пробурчала бабулька. — Ишь, всё село облазила. Чего интересного нашла? Иль чего утащила?
На миг старушка представилась мне со змеиным раздвоенным языком и по-змеиному шипящая. Я помахала головой, прогоняя фантазии. С детства таких терпеть не могла.
— Даже при желании, мне у вас тут таскать нечего, — не осталась я в долгу и тут же прокляла свой длинный язык. — Хотите без посевов остаться?
— А у меня их и нет.
На заднем дворе зато весело помыкивала молодая коровка.
— А кто знает, вдруг они потом за скотину возьмутся?
Я решила, что лучшая защита это нападение. В глазах у старушки промелькнул страх, но так просто она сдаваться не собиралась. Я придушила желание пойти к ее какой-нибудь соседке — там могло быть и хуже.
— С чего я буду помогать ведьме, когда тут и так твой вид лазает и козни воротит, — отрезала она.
— Ну, я ведь тоже плохой стать могу, — промурлыкала я, потеряв остатки самообладания. — Ведьмы легко коровок в землю сводят. Пакости творят, жизни не дают.
Вдаваться в подробности потребности не было. Слухи сделали всю работу за меня, и тут моя ленивая личность была им даже благодарна. Старушка представила, что я могла учудить. Вредительствовать я, конечно, не собиралась, но ей об этом знать не обязательно. Да и угрозами бросаться я тоже не собиралась, но уж как-то не получилось сдержаться. Села, и их специфические жители в особенности, плохо на меня влияли.
— Шастали тут одни. Мужика три, страшные, як смерть. Ходили, что-то балакали себе под нос, главу напугали! После них у Магуны куры передохли, — с нотками злорадства добавила старушка. — Потом ушли и вот это вот все началось. А! — воскликнула она. — Тарун всё за кем-то гонялся, а потом с ума сошел и всю семью порезал. С детками, жаль их, конечно, но жена у него была такая…
— И когда они последний раз тут появлялись? — перебила я, не желая выслушивать все подробности.
— Дня два назад. И скоро вернуться, частят они к нам, гады, — плюнула она.
— Спасибо вам за оказанное содействие, — я вежливо откланялась и поспешила обратно в имение баронессы. Сформировать план и убраться подальше от селян, у меня от них мурашки и желание свернуть кому-то шею.
— Ишь как заговорила, умная какая… — донеслось издали недовольное бурчание старшего поколения.
***
Баронесса мне не мешала думать, тихонько посипывая чай. Она раскинулась в кресле, умудрившись не смять очередное прекрасное платье. Я уже начинала верить легендам о том, как она вымачивает шелк в крови своих жертв, чтобы получить настолько яркую ткань. Именно такую историю я сегодня смогла выпытать у селян — хоть сборник делай и в научный труд оформляй.
Я решила сначала выждать в поселке этих подозрительных — черных, страшных и так далее, — личностей, а потом уже разбираться со всем остальным. Оживить целое поле посевов я не могла. Да и, если не лукавить, определить, что с ним случилось — тоже. И второе невероятное задевало мое самомнение.