Любовное прозрение

— Да? — Его взгляд ласкал ее, скользя по округлостям грудей в вырезе халата. — Ты созрела, Дженнифер. Тебе сколько? Двадцать девять? Женщина, очень красивая женщина. Я мог бы возненавидеть тебя за все те годы, что ты провела вдали от меня, те годы, когда я мог бы наблюдать, как ты превращаешься из девчонки, которой была, в столь соблазнительное существо, которым ты стала сейчас...
Его слова больно кольнули ее. Как часто она страстно желала, чтобы он оказался рядом, чтобы делил с ней радости и горести, чтобы можно было ночью прижаться к его горячему сильному телу. Тогда она почти ненавидела его именно за то, что он заставил ее покинуть его.
— Я тебе сказала, что не готова говорить об этом, — как-то чересчур робко пробормотала она, потягивая шоколад. Он был густым и вкусным.
— Тогда давай ни о чем не говорить. Смотреть друг на друга тоже приятно.
Дженнифер слегка вздрогнула под его изучающим взглядом, чувствуя, как кровь прилила к щекам, как сладкая истома разлилась по телу. Она потупила глаза и уставилась на пушистый ковер под ногами.
— Удивительно, что ты отрастила волосы, — вкрадчиво произнес наконец Ричард. — Помню, когда я однажды это предложил, ты сказала, что не желаешь выглядеть как все.
— Так и есть. — К ней вернулось присутствие духа, и она подняла глаза. — Сейчас все стригутся коротко, вот почему и я отпустила волосы.
Ричард кашлянул.
— Да, в тебе по-прежнему сидит дух противоречия. Ты допила?
Она кивнула. Он взял обе чашки и, поставив их на прикроватный столик, сел рядом с ней.
— Ну и что дальше? Что ты хочешь? — осведомилась она.
— Съесть тебя, — насмешливо ответил он.
Дженнифер видела, что препираться с ним нет смысла, поэтому нырнула под одеяло.
— Кажется, я тебя возбуждаю, — с отвратительным самодовольством заявил он. — Ты даже забыла снять халат. Надеешься избежать грехопадения?
— Я всегда сплю в халате, — соврала она.
— А не жарко? Ну, впрочем, твое дело... — Он натянул ей одеяло под подбородок, как ребенку, и склонился над ней. Уж не поцеловать ли меня он собирается, подумала она, и тут же его губы слегка коснулись ее лба.
— Спокойной ночи, малышка Дженни!
Звяканье чашек, его шаги по ковру, затем темнота. Холодная, одинокая темнота и пустота в груди. Вернись! — молча взмолилась Дженнифер, но что-то помешало ей сказать это вслух.
Она приехала к Юджину Ингрэму в десять часов утра. Как легко было предположить, ее звонок Фрэнку Берджу часом раньше принес информацию, что «он задерживается». Секретарша не смогла сказать, надолго ли.
Провожая Дженнифер на работу, Ричард сказал ей в дверях, что позаботится о деле и чтобы она не задерживалась.
— Трудно сказать! — процедила она сквозь зубы. — Этот тип придет неизвестно когда! А, может быть, вообще не появится!
— Посмотрим, — произнес Ричард.
Теперь она сидела, праздно болтая с Юджином Ингрэмом. Он, очевидно, плохо провел ночь: под глазами у него были темные круги, и он бессвязно бубнил о своих хворях и недугах. Дженнифер, пожалуй, предпочла бы слышать от него фривольные замечания.
В десять тридцать в дверь позвонили. Это был сам мистер Макконнел. Ему было под пятьдесят, и он казался человеком очень мягким с его бледно-голубыми глазами, средним ростом и черными волосами, слегка тронутыми сединой. Но Дженнифер знала, что эта мягкость обманчива.
Она встала, чтобы обменяться с ним рукопожатием, немного смущенная тем, что противостоит такой важной персоне. Мистера Макконнела часто упоминали как кандидата на пост судьи благодаря его блестящей репутации, проницательности и умению подмечать детали.
— Сожалею о причиненных вам неудобствах, — сказал он. — Я не знал, что мистер Бердж так ведет себя. Приступим к делу?
Они включили магнитофоны и сели рядом со свидетелем. Медленно, иногда с долгими паузами, Ингрэм начал отвечать на их вопросы.
Мистер Макконнел старался высветить колебания старика, напирая на то, что его память уже давно ослабела и он вряд ли может уверенно судить, пьян был Монти на вечеринке или нет.
 
Дженнифер, наоборот, старалась подчеркнуть сильные стороны свидетеля, но ей стало ясно, что лишь на основании показаний Ингрэма дело клиента не выиграть. Похоже, Ричард был прав.
С мистером Макконнелом они расстались довольно дружелюбно. Он проявил к ней больше внимания, чем она ожидала. Ей хотелось думать, что это произошло благодаря ее профессионализму, но более вероятно — в результате его разговора с Ричардом.
— Все прошло великолепно! — сообщила она Ричарду, ведя свой «камаро» к центру города, после того как завернула домой и захватила его. — Надо же, сам Макконнел! И как хорошо, что это уже позади!
— Отлично. Бердж вел себя, конечно, безобразно. Терпеть не могу сопляков; буду очень рад, если ему достанется.
— Твои показания очень важны, — сказала она. — Полагаю, будет лучше всего, если тебя допросит один из наших старших партнеров.
— Боюсь, не выйдет, — возразил Ричард. — У меня ужасная память. Ты единственная, кто сможет заставить ее работать. Кроме того, я знаю, где лучше всего давать показания, но твоему боссу это место может показаться совершенно неподходящим...
— Что-то мне не нравится то, что ты говоришь, — ответила Дженнифер, въезжая на стоянку. — И где же это?
— Увидишь! — Он выскользнул из машины, обежал ее, чтобы открыть ей дверцу, затем взял ее кейс, и они вошли в здание.
Ричард с интересом оглядел интерьер.
— Ты давно здесь работаешь?
— Четыре года, — сказала Дженнифер.
— Я пытаюсь представить себе, как ты все это время каждый день проходишь по этому коридору, садишься в этот лифт... — задумчиво произнес Ричард. — Да я бы уже с ума сошел от такой монотонности бытия! Мне нравится путешествовать, встречать новых людей...
— А я предпочитаю стабильность, — возразила Дженнифер.
Супруги обменялись понимающими взглядами. Дженнифер припомнила, как они, бывало, посмеивались над основательной разницей своих темпераментов в наивной убежденности, что они прекрасно дополняют друг друга, что их отношения должны выжить именно потому, что Ричард витает в облаках, а она твердо стоит на земле.
Войдя сквозь двойные стеклянные двери в офис фирмы «Бойтано, Бойтано и Грейсон», они прошли через холл в кабинет Дженнифер. Ни Кетча, ни старших партнеров не было видно. Но Бетти торжественно восседала за столом в старомодных роговых очках, через которые она строго уставилась на Ричарда.
— Бетти, я рада представить вам моего... мужа, Ричарда Эллиса, — сказала Дженнифер. — Ричард, это миссис Дебрум.
Реакция секретарши живо напомнила ей поведение комического персонажа из какой-то старинной пьесы. Обнаружив, что Дженнифер замужем и услышав имя «Ричард», она вытаращила глаза и разинула рот.
— Я... э... очень рада с вами познакомиться, мистер Эллис. — Бетти осторожно протянула руку, словно опасаясь, что ее может ударить током.
— Я тоже очень, очень рад, миссис Дебрум! — Ричард сладко улыбнулся и уверенным движением поднес ее руку к губам. И где он научился таким манерам, удивилась Дженнифер.
— Э... — Секретарша стала заикаться от волнения. — Э... да, миссис Эллис!
К изумлению Дженнифер, она уважительно выделила звание замужней женщины. Обычно Бетти произносила слово «мисс» с легким оттенком презрения.
— Меня просили передать, как только вы придете, что в кабинете мистера Грейсона назначено совещание и чтобы вы туда подошли как можно скорее!
Ух-ох! Хорошее настроение Дженнифер мигом улетучилось.
— Я сейчас же иду.
Ричард проводил ее до приемной мистера Грейсона. Секретарша старшего партнера показала Дженнифер на вход.
 
В большой комнате, обшитой дубовыми панелями, стоял огромный стол для совещаний, и Дженнифер увидела вокруг него трех старших партнеров, стенографистку и Кетча Блейкли.
Когда она вошла, Кетч, сидевший к ней спиной, что-то говорил. Она уловила, что речь идет о частном детективе.