Подонок в моей постели. Книга 2 (ЛП)

 — Что это было, Рэйчел? Моей нетронутой девушке нравится грязный и дикий секс?
Моё лицо пылает. Не в силах сказать ни слова, я киваю, чтобы сообщить ему, что мне нравится вот такое и хочется, чтобы он продолжал. Это похоже на то, как будто быть с двумя Диланами — мысль, которая заставляет меня согнуть руки, чтобы ущипнуть соски, исполняя проносящиеся в голове изображения. Дилан подо мной, толкается в меня, играет с моей грудью. Другой Дилан сверху, клеймит меня там также, в то время как потирает мой клитор.
Он прекращает двигаться, и я бессвязно что-то выкрикиваю.
— Скажи это, Рэйчел.
У меня только с третьей попытки получается что-то произнести:
— Сказать что?
— То, что тебе нравится это, — он вращает руками и бёдрами.
— Мне нравится это.
— Попроси.
— Пожалуйста, — я хныкаю.
Он убирает член и палец, и я задыхаюсь от пустоты.
— Я сказал, проси, — рычит он.
Слова яростно вырываются из меня, словно прорывает дамбу.
 — Пожалуйста, трахни меня сильно и грязно. Я чертовски люблю всё, что ты делаешь. Просто, пожалуйста, не останавливайся больше. Пожалуйста, Боже, пожалуйста. Я умру, — я слегка качаю бёдрами, надеясь, что он начнёт снова.
Но Дилан не двигается.
В отчаянии я продолжаю, будучи порочной, возбуждённой.
— Мне нравится чувствовать твой палец в моей заднице. Я…
Нельзя говорить ему, что я воображала секунду назад.
— Ты что?
Закрываю глаза.
— Мне нравится, потому что я могу притвориться, что есть два тебя, и вы берёте меня одновременно, клеймя меня везде. Занимаетесь развратом.
Он наполняет меня снова, медленно и глубоко.
— Тебе кажется это неправильным?
Мое сердце останавливается от облегчения.
— Нет.
Оставаясь во мне, он трётся об мои бёдра своими и полностью входит в меня пальцем.
— Как это ощущается?
— Чертовски хорошо.
— Как это ощущается?!
Я смотрю на него через плечо.
— Как будто я твоя.
Он трахает и трёт клитор пальцами так быстро, что я кончаю почти сразу. Спазмы, выкручивающие моё тело настолько глубоко внутри меня. Такое чувство, что он нашёл прямую линию к моей душе и заставляет кончить и её. Силы покидают мое тело, растворяются и дальше с пульсацией его члена, который входит снова и снова. Я кричу его имя в матрас, прошу не прекращать трахать меня, потому что каждый раз прекрасней предыдущего, мне нужно больше от него, ещё больше.
— Я не закончил, детка, — его палец оставляет мою задницу, которая также чувствует себя прекрасно, и его пальцы запутываются в моих волосах, откидывая голову.
Боль проносится по скальпу, смешиваясь с той, что в теле, пропитывая удовольствием, обостряя мои ощущения настолько, что я становлюсь сверхчувствительной. Дилан использует мои бёдра, чтобы натянуть меня на свой член, будто я тряпичная кукла — вещь для его удовольствия, и он собирается использовать меня.
Я упиваюсь им.
— Потри чёртов клитор, — рявкает он через сжатые зубы.
Я более чем готова подчиниться этому требованию.
Он разрывает меня своим членом, снова и снова врезаясь в меня, каждый толчок болезненный, но восхитительный, звук шлепков его кожи о мою — лучшая музыка, которую мы когда-либо играли — стимулирует моё удовольствие всё сильнее, играя быстрее, пока я снова не оказываюсь на грани.
Его следующие слова прерываются толчками его члена.
 — Когда-нибудь я трахну твою задницу, используя твой же вибратор. Не потому, что твоя чёртова киска не прекрасна, а потому что так ты никогда не забудешь то, что я могу с тобой сделать. Так ты увидишь, что ты — моя развратная Рэйчел. Так что, когда будешь притворяться невинной пай-девочкой, мы оба будем знать, что ты не та, кем действительно являешься. Хорошие девушки не кричат так, когда кончают.
Слова обрушиваются на меня вместе с жестоким освобождением, которое забирает мои мысли, удовольствие вырывается из моего центра. Я не могу прекратить дрожать и стонать. Моё тело сжимает его член, и я теряюсь от ощущения блаженства, которое охватывает мое тело непосредственно перед тем, как Дилан изливается в меня и падает рядом на кровать.
   
 Глава 5 
В горле неприятно пересохло от стонов и дыхания. Проходит пара минут прежде чем я могу отдышаться и понять, что Дилан не заботится обо мне так, как заботился раньше, когда мы уснули вместе. Теперь, после того, как мы занимались сексом, он отклоняется от меня, сознательно не позволяя нашим телам соприкасаться.
Ну, хорошо. Поскольку, он задолжал мне парочку ответов. Это немного задевает, но часть меня рада тому, что не придётся отталкивать его, прежде чем я обвиню его в том, что он не сообщил мне, кем являлся всё это время. Объятья в этом разговоре не уместны, но объяснения не избежать. По крайней мере, я не соврала о себе. Мои секреты не смогут повлиять на его жизнь, если выйдут наружу.
Я делаю глубокий вдох.
 — Ты знала всё это время, не так ли? — голос Дилана звучит ровно, как будто он подавляет тонну гнева.
Так вот почему он зол? Я думала, причина в том, что он не знал, приду ли я, и начал злиться из-за необходимости ждать.
Я сажусь лицом к нему.
— Знала что? Что ты солист известной группы? Нет. Не знала. И пошёл ты нахрен за то, что не сказал мне.
— Не знала? — его голос становится спокойнее. Он, наконец, поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Ха. Я забираю назад все поганые мысли о тебе, которые у меня были.
Я укрываю свое обнаженное тело уголком одеяла, даря себе чувство безопасности.
—Ты думал плохо обо мне, и всё же…
— Трахнул тебя? Да. — Он ухмыляется моему неверию. — Ты выглядишь довольно шокированной для той, кто только что умоляла меня трахнуть пальцем её задницу.
Румянец опаляет моё лицо.
— Не отходи от темы. Ты должен был сказать мне, кем являешься.
— Зачем?
— Люди заслуживают знать правду.
— Я никогда не говорил, что был кем-то другим, но меня радует, что ты не притворялась. — Он невыносимо спокоен.
 Теперь мяч на моей стороне.
— Конечно, я не притворялась! Да что с тобой не так? Ты дал мне ключ от этой комнаты, делал всё это с моим телом несмотря на то, что сердился на меня?
 Он усмехается.
— То, что я был раздражен, не значит, что я не хотел тебя трахнуть.
 Боже, это горячо.
— На самом деле… — Он проводит двумя пальцами по моему бедру. — Нам нужно это повторить, теперь, когда я поостыл. Всё будет совершенно по-другому.
Я не соглашаюсь, но колеблюсь и плотно скрещиваю руки. Как он может переключаться так быстро? Потому что его чувства не так глубоки? Потому что ему всё равно?
Дилан вздыхает и уходит в ванную, закрывая дверь за собой. Я вспоминаю время, которое мы провели вместе. Он прав. Он о многом умолчал, но никогда напрямую не лгал мне.
Да у меня и своих тайн хватает.
Возможно, мне не нужно ничего, кроме того, что мы сделали. Тьфу, насколько же все это запуталось? Он только что признал, что по сути для него это был перепихон из ненависти, а я захотела большего?
Я заворачиваюсь в одеяло и замечаю его гитару в углу комнаты. Чёрную «Гибсон». Гитары не моя стихия. Я чувствую мягкость роскошного ковра под ногами, когда подхожу к инструменту, стоящему возле стула. Вероятно, Дилан написал песню обо мне именно на этой гитаре.
Дверь ванной открывается в тот момент, когда я беру гитару и устраиваюсь на стуле.
— Что ты делаешь?
Пожимаю одним плечом и начинаю играть, перебирая тональности и чувствуя ноты, придумывая небольшой переход в ре миноре. Так странно играть на горизонтальном инструменте, а не на вертикальном, как мой. Ощущение такое, словно весь мой музыкальный мир опрокинут на бок, но между гитарой и виолончелью есть много общего.
Дилан откашливается.
— Ты знаешь, у меня имеется другой инструмент, который я мог бы дать в твоё распоряжение, если хочешь занять руки.