Хочу, чтобы мы были вместе (ЛП)

Спрашивает ли она, потому что чувствует нечто большее, чем дружба между нами?
Конечно, нет. Кэмерон просто нервничает. Она напугана грядущими переменами.
Мне хочется обнять ее и поцеловать, показать все причины, почему она должна отказать Эйдену, но я не могу, потому что единственная реальная причина, что у меня есть – это отчаянная любовь к ней. Однако ее недостаточно, и никогда не будет достаточно.
- Не-а, у меня нет ни одной причины. Эйден идеально тебе подходит. Уверен, вы двое будете счастливы вместе, а если нет, то, похоже, есть очередь из мужчин, одобренных твоей матерью, которые с радостью займут его место.
Я силюсь улыбнуться, произнося эту чушь, и тут же хочу забрать свои слова обратно, когда вижу боль и печаль в глазах Кэмерон. Я не должен быть таким холодным, не должен быть таким мудаком с ней. Этим я лишь подтверждаю правоту отца Кэмерон, а ведь я так старался измениться.
Если любишь – отпусти. Разве не так говорят?
Кэмерон никогда и не должна была быть моей. Она – только глупое желание, написанное на дурацких бумажных звездах. Поэтому когда она отворачивается от меня и возвращается в дом без единого слова, я отпускаю ее и наблюдаю, как мечты о ней исчезают прямо у меня на глазах.
 Глава 12 
 Эверетт 
«Как же она красива», - это единственная мысль, которая крутится в голове прямо сейчас, когда Кэмерон, вздернув подбородок, обходит меня.
Четыре с половиной года, что я был вдали от нее, сейчас ощущаются, как пятьдесят. Я хочу схватить ее и никогда не отпускать, восполняя то время, что мы провели врозь, но знаю, что она, скорее всего, снова ударит меня. И, судя по взгляду и тому, как быстро Кэмерон отошла от меня, когда я пытался ее обнять, в этот раз она использует сжатый кулак, а не открытую ладонь.
Сегодня утром, пока я принимал душ, Кэмерон позвонила Джейсону, и он решил, что это будет отличным поводом для меня приехать в лагерь и поговорить с ней. Первой моей реакцией было волнение. Мне не терпелось, наконец, увидеть Кэмерон, услышать ее голос. И с каждой милей, приближающей к лагерю, волнение нарастало, поскольку я понимал, что Кэмерон не собирается просто взять и принять меня обратно в свою жизнь.
Теперь я осознал, что лучше было бы все хорошенько обдумать заранее, учитывая, как сильно она на меня злилась.
Когда Кэмерон уходит, мой взгляд тут же устремляется к ее попке, и я не могу не задаться вопросом, как так случилось, что спустя почти пять лет эта женщина стала еще сексуальнее, чем я помнил? Ее ноги в высоких сапогах выглядят невероятно длинными, а обтягивающие джинсы плотно обнимают каждый изгиб. Логотип Camp Rylan, напечатанный на ее зеленой футболке, словно неоновый знак, вспыхнул перед моими глазами, умоляя взглянуть, насколько хорошо грудь Кэмерон заполняет верх этого тонкого куска хлопка. И, несмотря на соломинки, застрявшие в ее длинных светлых волосах, мне приходится бороться с желанием дотянуться и провести пальцами по спутанным прядям, которые струятся по ее плечам и далее до самого пояса.
Кэмерон Джеймс в двадцать шесть была женщиной, не осознающей силу своей красоты. Кэмерон Джеймс в тридцать – это женщина, полная боли, гнева и злости, умеющая огрызаться. А то, как ее бедра уверенно виляют во время ходьбы – самая сексуальная вещь, которую я видел в жизни.
 
 Я нуждалась в тебе. Но тебя не было здесь. Я оплакивала его одна. Я похоронила его одна. Я, черт тебя побери, похоронила нашего лучшего друга одна! 
Эти ее слова заставили меня пожалеть, что я бросил пить, а когда я увидел слезы в ее глазах, то чуть не рухнул на колени, рыдая как дитя. Я знал, что оставаясь вдали, причинял Кэмерон боль, просто не понимал, насколько сильную, пока не столкнулся с ней. Пока не увидел, как Кэм проглотила слезы и показала вместо них свой гнев. Она имела полное право злиться и бросить мне в лицо обвинения в том насколько херовым другом я был. Я хотел объяснить, почему не пришел к ней сразу. Рассказать об алкоголе, депрессии, чувстве вины и о том, что не мог позволить ей увидеть меня таким. Я должен был предстать перед ней трезвым человеком, которым являюсь сейчас, а не спившимся неудачником.
Половину своей жизни Кэмерон провела, стараясь помочь и поддержать меня, но теперь с этим покончено. Настала моя очередь помогать и поддерживать. Всем, чем только смогу.
Джейсон сказал, что сейчас Кэмерон управляет лагерем, и, учитывая, что все здесь выглядело таким же прекрасным, как и раньше, я понятия не имел, чем смогу ей пригодиться. Но черта с два я возьму и просто уйду, как она мне велела. Даже спустя девять месяцев Кэм все еще страдала от потери Эйдена. И я прекрасно понимаю ее, так как сам едва ли смирился с этим горем, а он ведь был не только ее лучшим другом, но и любимым человеком. Боль от подобной потери не проходит не то, что за девять месяцев, а порой и за всю жизнь. Меня не было здесь, чтобы помочь Кэмерон с похоронами Эйдена, но я буду здесь, чтобы сделать все возможное, и хоть немного уменьшить ее боль.
- Кто бы это мог быть?
Кэмерон останавливается в паре футов передо мной и смотрит на подъездную дорогу, по которой движется черный лимузин.
- КЭМЕРОН! ТРЕВОГА!
Мы оба поворачиваемся в направлении главного дома и видим, как к нам на полной скорости бежит женщина, примерно того же возраста, что и Кэм.
- Брекстон Стратфорд приехал! Брекстон Стратфорд приехал! – снова кричит женщина, махая руками над головой.
Кэмерон медленно поворачивается в сторону приближающегося лимузина, и я не могу не задаться вопросом, что здесь происходит и кто, черт побери, этот Брекстон Стратфорд?!
- Дерьмо! Нет-нет-нет! Только не сейчас! Сукин сын! – шепчет Кэмерон.
Ее руки взлетают к волосам, чтобы пригладить их и убрать соломинки. Затем она нервно поправляет футболку, потянув ее за край, и смахивает пыль. Я подхожу, чтобы встать с ней рядом, когда лимузин притормаживает в нескольких сотнях ярдов.
 
- Кто это?
Кэмерон резко дергает головой и шокировано смотрит на меня, словно она забыла, что я был здесь. Правда вскоре шок сменяется гневом.