Травница (СИ)

Травница, в который раз за утро, сама себя одёрнула, поправила косу и положила зеркало в бабушкин сундучок. Пора бы начать своим его   называть, но всё как-то язык не поворачивался.
Но едва повязала голову платком, как кот вспрыгнул на лавку и затанцевал, прохаживаясь взад-вперёд.
- Мр-мяу! – протянул Малёк, потёршись о спину ведьмы. – Мня-у!
- Что опять? – вздохнула Ижея, понимая, что не к добру кот волнуется.
Яррей насторожённо выглянул в окно. И только после обернулся к Ижее.
Залаял Шустрик – прежде, чем чужак успел что-то сказать.
Ижка цапнула тёплый платок, завернувшись в него на ходу, выскочила из дома, чувствуя на себе взволнованный взгляд Яррея.
У калитки стояла мать Ивека, тётка Дарена. Женщина она была ещё не старая. В прошлом году мужу седьмого ребёнка родила. И снова мальчика.
Вообще, тётка Дарена была не лучшего характера женщина. Мимо неё не проходила ни одна сплетня, ни одна склока, да и сама она часто причиной всяких ссор становилась.
Потому появлению её в своём дворе Ижка не обрадовалась, чтобы не сказать хуже.
Точно из-за сына скандалить пришла.
Но и травница сдаваться не собиралась. Замуж нужно по любви ходить, а не всю жизнь потом от мужа нос воротить.
- Ижейка! Доброго тебе утра! – миролюбиво поздоровалась мать Ивека.
Отчего Ижка немного сбилась с настроя. Как-то не так она представляла себе встречу с Дареной. Чего угодно ожидала, даже что тётка с ухватом на неё побежит, но только не такого.
- И вам… - насторожённо отозвалась Ижка, пока не решаясь приближаться.
- Ой, Ижеюшка, когда же оно доброе будет, утро-то?! – завела Дарена, войдя во двор и захлопнув за собой калитку.
Шустрик вмиг залился лаем, а Малёк, потёршись о ноги, сел рядом на крыльце, словно желал лично выслушать просительницу.
- Что случилось?! – нахмурилась Ижея, но только теперь заметила и тёмные круги под глазами, и сероватый цвет лица. – Нездоровится вам?!
- Нездоровится… - вздохнула тётка. – Уже неделю младший наш как от захода солнца проснётся, так с первыми петухами только уснёт. Всех измучил. Ни сна, ни покоя. И что ни делала… Днём спать не даю. Ночью укачиваю. А нет. Не спит.
- А днём как себя ведёт? – спросила Ижка.
- Хорошо ведёт. Спит или играется.
- И ест хорошо?
- Да. И ест, и пьёт. Богатырь вырастет. Если спать начнёт ещё нормально, - затянула тётка, намереваясь тут попричитать, но Шустрик ей в тон завыл, и тётка передумала. Собралась и посерьёзнела.
Ижея поджала губы. Так сразу сказать сложно было. Листая бабушкину книгу накануне, она что-то и видела о том, что есть нечисть такая, что детям ночью спать не даёт. Но разве днем её увидишь? Да и выяснить ещё надо… Может, просто болит чего!
- Тёть Дарена, вы ступайте домой, а я с заходом солнца приду и посмотрю, что сделать можно.
- Ох, спасибо тебе, Ижейка… - начала Дарена.
- Пока не за что благодарить, - отмахнулась Ижка, намекая, что пора бы тётке и домой уже. К детям.
Благо тётка была сообразительна. И, раскланявшись, шмыгнула в калитку, малым не бегом направляясь к деревне.
А у Ижейки внутри всё сжалось от дурного предчувствия.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 13
Солнце катилось к закату, на улице стремительно темнело, а у юной травницы в  груди затягивался тугой комок тревоги.
И не потому, что она думала плохо о Дарене или даже Ивеке. Не оттого, что боялась не справиться с нечистью или болезнью, мучившей маленького Тамира. А переворачивалось что-то в душе от тяжёлого взгляда Яррея.
- Ты куда собралась в ночь? – мрачно поинтересовался Ярр, глядя как Ижейка в сумку складывает зелья, заготовленные ранее, книгу ведьминскую и ещё кое-какие мешочки. В этом деле что угодно могло пригодиться, учитывая, что Ижка и не знала, с чем дело имеет.
- Тут недалеко, - прочистив горло, ответила Ижея. – Ребёнок приболел, посмотреть нужно, - девушка старалась говорить спокойно, как о любой работе, но голос дрогнул. – Я быстро!
- Не ходи в ночь! – стиснув зубы, не то попросил, не то прорычал Яррей. И приблизился к Ижке каким-то быстрым текучим движением, навис над ней так, что у неё перехватило дыхание, – Пойдёшь на рассвете, – от его хриплого голоса по телу побежали мурашки.
 
Стоило взглянуть чужаку в глаза цвета светлого мёда, и вовсе слова все выветрились. Ижка впервые подумала о том, что хотела бы, чтобы он её поцеловал. И чтобы мир закружился, как рассказывала Цветка.
Глупые мысли. Нехорошие. Нельзя к нему привязываться. Самой же хуже будет потом.
Ижка закусила губу, застыдилась глупых мыслей своих, даже не заметив, каким огнем полыхнули глаза Яррея.
- Я… кхм… не могу я… - пробормотала Ижея, пытаясь увеличить расстояние и не смотреть ему в глаза. – Есть долг…
И сама девушка не понимала, почему так тяжело давались эти слова.
- Тогда я провожу, - начал Яррей. – Чтобы с тобой ничего не случилось!
Но травница замотала головой:
- Не надо! – даже улыбнулась, чувствуя как в душе разливается приятное тепло – заботится. Или волнуется. Хотелось бы верить, что так. - Увидит кто… не надо! Я же нашу деревню вдоль и поперёк исходила и днём, и ночью. Ничего со мной не станет!
Ярр скрипнул зубами, хотел что-то ещё добавить, но Ижея быстро закинула сумку на плечо и уже на выходе добавила:
- Ужин там, в печи, Белёнку я пораньше подоила, молоком с Мальком поделись, чтобы не обижался.
И только на улице резко выдохнула, тряхнула головой так, что слетел платок.
- Светлая Лада, что со мной творится?!
Ответа Ижка не знала.
Она быстро выскочила со двора, прикрыв калитку, чтобы спущенный на ночь Шустрик не гонялся по деревне, и чуть не бегом поспешила к дому тётки Дарены.
Густой туман опускался на деревню, путал дороги и кошачьи тропы. Стелился меж домов, пробирался в неспокойные сны засыпающей долины. И казалось – прячется кто-то в этом тумане, подглядывает за спешащей в ночь травницей.
Ижея передёрнула плечами, словно пыталась сбросить это липкое предчувствие или сам туман, и ускорила шаг. Вскочила во двор, лишь мельком удивившись тому, что не залаял ни один пёс, и тут же постучалась в дверь.
- Ижеюшка, - сразу открыла тётка Дарена, пропуская травницу в дом. И шёпотом продолжила: – Спит уже маленький. Специально пораньше уложила. А старших всех к матери своей отправила. Правильно?
Девушка кивнула, немного досадуя на то, что забыла об этом тётке сказать. Если нечисть, то такая, что может от одного ребёнка отцепиться, а к другому прилипнуть.
- Вы тоже ступайте! – обронила девушка, в ответ получив недоверчивый взгляд. – Как будет что-то известно, позову вас.
Дарена, как ни сомневалась в способностях девушки, а всё же вышла вон. Может, и ходила под окнами, заглядывала, проверяла, но Ижке главное, чтобы под ногами не путалась.
Тамир спал, сопя во сне. То хмурился, то улыбался, но не плакал. Так любой ребёнок спит. Здоровый мальчик, больной бы морочил, вертелся. А этот спит, только сопит маленьким носиком. Может, всё же нечисть? Или… Ижка подумала: не обманула ли её Дарена?! Не вздумала ли затащить в дом, дабы потом слух пустить дурной? Но разве мать будет такие шутки о своём ребёнке шутить? Неосторожно брошенное слово вернее беду накличет, чем наведённый проклен. Потому вряд ли врала.
Ижея принялась быстро, но стараясь не шуметь, раскладывать на лавке книгу и всё, что ей понадобилось бы.
Бабушка когда-то говорила, что в её рубашке обереги зашиты от всех напастей.
Ещё несколько дней назад Ижка в это просто на слово верила. Теперь же... То там, то там видела знаки, обереги, чувствовала силу их, что словно обволакивала, укутывала в тёплый пух, мягкий, ровно кошачий.
 
Девушка дунула на лучину, и дом погрузился во тьму.
Тихо так стало.
За окном – темень непроглядная. И этот стылый густой туман, как пролитое молоко. Взгляд Ижки прилип к чёрному стеклу. Казалось ей, что прячется там кто-то, следит за Ижеей, словно выжидает. Или не за ней следит?! Что если туман этот наведённый? Что если и правда под этим плотным покрывалом прячется кто-то, кто ищет не Ижку, а того, кого она с того света вытащила?