Только между нами (СИ)

— Мне двадцать два, — говорю, когда заострившиеся соски Иры утыкаются мне в грудь.
Встав на цыпочки, она тянется ко мне губами, а я наконец кладу ладони ей на задницу. Кровь до отказа заполняет пах. Истинный кайф. Упругие, округлые… идеальные.
— Я думала, ты старше, — шепчет она, пробегаясь ногтями по моим плечам. — Мне двадцать семь. Чувствую себя старой.
Я помогаю ей избавиться от провокационной юбки и начинаю двигаться назад. Язык Иры мягко орудует у меня во рту, и я снова ей подыгрываю: имитирую страстный поцелуй. Я люблю секс, но не люблю целоваться. Странно будет сказать, что поцелуй для меня — это слишком интимно?
Спустя пару секунд голени упираются в кресло, давая сигнал, что я достиг своей цели. Слегка придерживая плечи Ирины, я сажусь. Она всё понимает без слов: грациозно упирается ладонями в подлокотник и по очереди опускает колени на пол.
Мне даже делать ничего не приходится: она сама расстёгивает ширинку на дорогущих брюках — единственная деталь, которую верно подметила Стелла, — и залезает ладонью в трусы.
— Такой большой, — не без доли умилительного благоговения шепчет она, поднимая на меня глаза.
Запрокидываю голову и с шумом выдыхаю — Ира начинает мне дрочить.
— Скажи, как ты хочешь?
Дав себе пару секунд для того, чтобы кайфануть, я подаюсь вперёд и глажу идеально ровный позвоночник до тонюсенькой полоски белья, делящей её великолепные ягодицы пополам. Эстетический кайф. Подцепляю ткань указательным пальцем и слегка тяну на себя, отчего Ирина, изогнув спину, протяжно стонет.
— Вот так, малыш. — Возбуждение забивает горло, заставляя слегка охрипнуть. — Хочу видеть твою задницу. Прогнись посильнее и начинай сосать.
  
4
 
Стелла
Защёлкнув колпачок мицеллярной воды, я выбрасываю потемневший от туши ватный диск в урну и принимаюсь за ночной крем. Наношу похлопывающими движениями по массажным линиям, сверху вниз. Именно так рекомендуют косметологи. Морщин у меня, к счастью, пока нет, но после тридцати будет не лишним прислушаться к советам профессионалов. Кто знает, вдруг эти нехитрые манипуляции действительно помогут продлить молодость кожи? Два пшика термальной воды в завершение ухода — и можно вставать. А вернее, ложиться.
— По-моему, празднование прошло хорошо, — замечаю я, откидывая одеяло.
Рома, всё это время разглядывающий экран своего телефона, мельком смотрит на меня с соседней подушки.
— Тебе понравилось? — спрашивает так, между делом.
— Еда была отличная. Кажется, твои сотрудники остались довольны.
— Может быть. Удивить их в любом случае несложно. Большинство из них не способны отличить утиный паштет от фуа-гра.
Я не обманывалась относительно человека, за которого выходила замуж, но почему-то в последнее время высокомерие мужа по отношению к каждому, чья сумма на банковском счёте хотя бы отдалённо не приближена к сумме на его собственном, начинает меня раздражать.
— Тогда, может, стоило выбрать заведение попроще «Рауля»? — ехидничаю я. — Если ты знал, что твой выбор всё равно по достоинству не оценят.
— Странно слышать это от человека, работавшего в международной компании, — сухо роняет муж, не отрывая взгляд от экрана своего телефона. — Ты как никто должна понимать, что означает деловая репутация.
— Я как раз таки всё понимаю. Ты устроил этот праздник для себя и для прессы. Именно поэтому не вижу смысла сетовать на недостаточные дегустационные навыки подчинённых.
— И с каких пор ты стала такой язвительной?
— Считаешь, я язвлю? Вовсе нет.
Не дожидаясь ответа, я щёлкаю выключателем прикроватного торшера. После всего, что произошло за последние месяцы, наши отношения с мужем объяснимо ухудшились. До скандалов, конечно, не доходит, но вот такие словесные перепалки случаются едва ли не каждый день. Моя собственная незанятость и постоянная загруженность Романа тоже играют в этом не последнюю роль. Мы с ним никогда не были лучшими друзьями, — слишком для этого разные, — но в остальном неплохо друг друга понимали. Может быть, стоит подумать о совместном отдыхе? Организовать нам обоим перезапуск?
 
Экран телефона наконец гаснет, и в спальне становится совсем темно.
— Тебе самой праздник как? — звучит примирительно. — Пообщалась?
— Немного. — Мысленно перебираю в голове вереницу лиц, встретившихся мне за вечер, их улыбки и ничего не значащие разговоры. — Я столько в офисе не появлялась. Тем общих ни с кем не осталось.
Повернувшись на бок, я прижимаюсь щекой к груди мужа:
— Ром, я хочу на работу вернуться. А то я в последнее время как выставочная болонка: то сплю, то по клиникам и салонам мотаюсь.
— Другие жёны тоже мотаются, и ничего. В спортзал запишись, картины рисуй, или чем там все остальные занимаются? За деньги развлечений много можно найти.
Терпеливо глотаю это пренебрежительное предложение, не желая снова ссориться. Мы с Романом женаты шесть лет, и лишь полгода из них я не работаю. Неужели нескольких месяцев достаточно, чтобы списать меня как безмозглый хлам?
— Если ты считаешь, что работа — это всегда необходимость зарабатывать деньги, то ошибаешься. Не нужно приравнивать меня к безделушке. Если не хочешь возвращать мне место в твоём офисе, я буду искать подходящие вакансии сама.
— Упрямая ты всё-таки. — Ладонь мужа треплет моё плечо и спускается на поясницу. — Ладно. В понедельник поедешь вместе со мной в офис и там подумаем, что и как.
Не успев получить удовлетворение от этих слов, я вытягиваюсь как струна, потому что рука Ромы собственнически проталкивается под резинку моих пижамных штанов.
— Давай-ка, Стелла. — Он нетерпеливым движением подталкивает меня вверх. — Поскачи на мне немного.
Непроизвольно морщусь, когда его суховатая ладонь гладит мою грудь под топом. Куда всё ушло? Раньше мне нравился наш секс. Сейчас же я не испытываю ничего, кроме фантомного напряжения в животе и неуютного стеснения. Я бы с гораздо большим удовольствием осталась обнимать подушку вместо нескольких минут бездушных фрикций.
Минут десять спустя Рома, отвернувшись, спит. В связи с последними событиями врач выписала мне трёхмесячный курс контрацептивов, так что теперь муж свободно кончает в меня.
Перебросив через плечо пижамные штаны, я вылезаю из кровати и иду в душ. До понедельника осталось два дня. Нисколько не сомневаюсь, что слова «решим, что и как» означают согласие. Но даже если нет, у меня найдутся и другие рычаги влияния на Романа. Торчать дома и разыгрывать безмозглую жену олигарха (предел мечтания которой — открыть салон красоты, чтобы самой же ходить в него на массажи) мне надоело, как и оплакивать свою слабую фертильность. Хочу вернуться на работу. Просыпаться по будильнику, стоять в утренних пробках, потягивая кофе, раздражаться, радоваться, уставать…
С этими оптимистичными мыслями, я возвращаюсь в постель и обнимаю подушку. С понедельника я снова стану собой. И тому наглому сопляку с террасы лучше не попадаться мне на совещаниях.
  
5
 
Стелла
— Стелла Андреевна. — Лицо Алисы, главного юриста «Родинский и партнёры», расцветает в неестественно широкой улыбке. — А вы… Снова к нам?
Она никогда мне не нравилась: ни её фальшивый оскал, ни силиконовая грудь. Дело, конечно, не в них, а в том, что я отлично осведомлена о её желании обосноваться в койке моего мужа. Взгляды, что она мечет в Романа на совещании, и нарочитые жесты выдают в ней оголодавшую хищницу, которую ничуть не смущает моё присутствие. Тридцать восемь, разведена, детей нет. Чем не повод отбросить принципиальность?
 
— Снова к вам, — без улыбки отвечаю я, делая акцент на последнем слове. — Приятно, что скучали.
Не затрудняя себя дальнейшим общением с ней, разворачиваюсь к своему кабинету. Тело переполняет бодрость. Даже встреча с сукой Елисеевой приносит удовлетворение. Как же мне всего этого не хватало: тесной офисной юбки, трущейся о бёдра, дребезжания офисной техники, снующих туда-сюда людей. До того, как занять кресло в «Родинский и партнёры», я работала в крупной международной компании, и лишь спустя год после свадьбы Роман уговорил перейти к нему. Убедил, что хочет меня не как жену, которую необходимо держать под боком, а как ценного специалиста. В итоге решил сделать из меня комнатную собачку, смысл существования которой — знать хозяйские команды и иметь блестящую шерсть.