Аллергия на №1 (СИ)

Но стоило мне это произнести, как в ресторан быстро вбежали работники мед. службы с складными носилками. Похоже, больница была недалеко, раз так быстро приехали. Вот, что нужно строить, а не ларьки с куревом или же магазины с алкогольной продукцией.
— Кто-нибудь из родственников или друзей здесь есть? Его кто-нибудь сопровождал? — громко спросил низковатый мужчина, когда Льва начали грузить на носилки.
Я с отчаяньем посмотрела на то, как Макс Акоста расплачивается за свой заказ и отсчитывает чаевые для официантки, а затем на бледного, бессознательного братца, которому уже ввели в вену иглу от переносной капельницы. А лицо парня казалось совсем безжизненным, ведь даже ресницы не шевелились и ноздри не поддергивались от дыхания. Блин, я же себе не прощу, если профукаю Акосту…
— Да, есть, — вздохнула я.
  
Глава 2
 
У каждой "думающей" девочки был дневник. Дурацкий такой. По-девчачьи розовенький и миленький, а если будет ещё и с кодовым замком, то вообще сказка. Вот мне настало пятнадцать И я решилась на такой взрослый и ответственный шаг, как ведение личного дневника. Вон у Кати Феклисовой есть такой! Даже с анкетами своих друзей и многочисленных парней, ну и с пометками, что она о них думает. А я что хуже неё? Ну может немножко, так как единственное из романтичного, что произошло у меня за последнее время это то, как какой-то парень на меня грохнулся в метро, дотронувшись губами до целого носа! Да… не густо, но ведь уже что-то?
Поэтому вдохновенно разодрав защитную плёнку на нежно-голубом ежедневнике, что я купила в ближайшем книжном магазине, я вытащила соответствующую ручку для ведения моих мемуаров; усыпанная сверху блестками и с идиотской беленькой опушкой сверху. Но что поделать? Регламент всё же как-никак.
Нацарапала аккуратно дату сбоку и гордо написала витиеватую надписью сверху "Дорогой дневник"… так, что дальше? В смысле, о чём писать, если мой маршрут каждый день такой: школа и дом. Ну иногда я гуляю с Димой, моим единственным другом в гимназии, в которую меня насильно впихнули мама с отчимом. А так-то в жизни ничего и не происходит… Хотя… может, настрочить про то, как моя жизнь изменилась после того, как мама вышла за муж за дядю Андрея? Ладно, всё равно надо с чего-то да начинать.
Но стоило мне только написать полстраницы, как дверь сзади скрипнула и просунулась лохматая темноволосая голова сводного братца. Вот о нём можно было бы написать в дневнике… вот только мне одного дневника не хватит, так как половина будет о матершинных проклятиях в его честь, а вторая… а вторая не так интересна, как первая!
— Слушай, щекастая, тут ко мне придёт кое-кто. Могла бы ты не высовываться кое-какое время? — с легкой насмешкой сказал Лев, нагло заваливаясь на мою кровать. Ладно хоть не с ногами.
Ну да, ему же не вынести, что его сводная сестра — не легкомысленная худышка, которой стоит появиться в компании, как все начинают завидовать ему, говоря, мол, у тебя крутая сестра и т. п и т. д. Типичный позёр. Как он только не начал ходить по дому в нижнем белье, чтобы показать какие у него крутые трусишки, а у меня таких типа нет?
Захлопнув ежедневник, я откатила его в сторону и хмуро сказала:
— Да я и не собиралась…
— Круто! С меня тортик, Сань, — паскудно улыбнулся парень, быстро вставая с кровати и поправляя задранную чёрную футболку.
Да, тема лишнего веса всегда будет для меня болезненной… ну пока не похудею… когда-нибудь. Но я уже на пути! А сейчас не показываем уязвлённого вида насчёт его комментария о том, что я думаю только о еде.
— Иди к чёрту, я на диете, — буркнула я, кидая в него плюшевую коалу.
Лев перехватил на лету игрушку, вздёрнул ехидно темную бровь и протянул:
— Это на какой же? Где утром мужественно давишься салатом, а ночью под одеялом точишь ветчину?
Раздраженно посмотрела в прищуренные зелёные глаза с хитрыми смешинками внутри и процедила:
 
— Знаешь, что?
— У-у, попахивает угрозой. Ты же не видишь меня сейчас пончиком под глазурью? А то я всерьёз начинаю опасаться за собственную шкурку.
— Только пиньятой, — подло улыбнулась я, а потом резко выбежала из комнаты, по пути намеренно отдавив придурку одну ногу. Услышав сзади шипение и ругань, удовлетворённо улыбнулась. — И да, я буду в гостиной!.
— Слониха!..
Голова резко скатилась на грудь. Я настолько сильно вздрогнула, что чуть не свалилась с сиденья под ехидными взглядами медсестричек, что стояли у стойки. Всё же унылое место — больница. Вот блин! Когда там кто-нибудь из родственников приедет, чтобы я могла со спокойной совестью спихнуть ответственность за состояние того, кто испортил мне дважды жизнь (второй раз сегодня)?
— Эдуард Владиславович! — окликнула я проходящего мимо доктора, что занимался лечением Льва. Да, как я и думала это был передоз, но, к счастью, не такой, что врачам приходилось бороться, чтобы отобрать никчёмную жизнь братца у костлявой с косой.
— Да? А, точно, я как раз вас хотел найти, Александра, — сказал врач, садясь рядом. — Вашему брату стало сейчас лучше. Хорошо, что вы с ним разговаривали, не давая впасть в кому, да и не оставили его без наблюдения. Кстати, неплохо был бы и сейчас это сделать. Сестра же вам сказала, что вы можете к нему зайти, — с укором проговорил мужчина, поправляя очки.
Да, говорили и про состояние, и что в его крови было не такое опасное количество наркоты, и передоз скорее всего вышел из-за непривычно большого количества психотропных веществ для неподготовленного организма.
А уже почти было восемь утра и никто так и не приехал, хотя отчиму я сразу же позвонила! Обидно, что всю ночь я просидела здесь, даже не взяв интервью у Макса Акосты. Ладно хоть Димка привёз мне еды и сменной одежды.
— Да мне и тут нормально, — натянуто улыбнулась я. — Не хотелось бы тревожить его и всё такое.
Но доктор не внял моим словам, лишь строго сказал:
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Вообще-то, полезнее будет, если с ним будет находиться знакомый человек, который не даст ему впасть в депрессию.
Лев? В депрессию?! Ой, да я вас умоляю! Он виртуоз, чтобы вгонять туда людей, а не наоборот!
Против воли пренебрежительный смешок сорвался с губ. Уж меня он точно не будет рад видеть.
— А может я его отсюда поддержу, а? Буду присылать там мемы всякие и видосики с котиками? — пробубнила я. Доктор чуть приспустил очки и зыркнул на меня, как на сатанистку, что потрошит пушистых зверюшек прямо у него в отделении. — Ладно. Но не удивляйтесь, что вам придётся таскать валерьянку и валидольчик.
— Вы что, собираетесь довести брата?
— Я разве это сказала? Это всё мне понадобится.
Встала, решительно подошла к палате, затем отважно подавила желание забросать динамитом палату и зашла, искренне понадеявшись, что кретин спит. Но, как известно, зло всегда бдит!
— Надо же. Сама Александра Громова здесь! И с чего это я удостоился чести лицезреть вас с утра? — саркастично проговорил парень, наклоняя голову набок.
Эх, и зачем я только пошла к той группке людей? Ну сдох бы и сдох. Все мы когда-нибудь откинемся, а придурков в нашей стране и так достаточно, так что не жалко. Так нет же… я добрая, блин. Вот теперь и буду отгребать за эту доброту.
— Я не собиралась заходить, но врач сказал, что без присмотра ты снова уйдёшь в депрессию, — высокопарно проговорила я, садясь на край кровати. — Кстати, как ты?
 
Лев надменно фыркнул. Затем запустил в каштановые волосы руку и сжал густую волосню в кулаке, словно собираясь оторвать клок волос с головы.
— Нормально, жить буду. Единственное, куда я могу уйти, Саша, так это в запой. Но с капельницей под боком это сейчас невозможно, — проговорил он. Сводный брат был до сих пор бледным, а лицо стало осунувшимся, сильнее выделяя острые скулы. Полные губы потрескались и приобрели бледно-розовый оттенок, а зелёные глаза потускнели. — Да уж, прозвучало ну очень мужественно.