Фехтовальщица (СИ)

Начало беседы Женька, конечно, не застала, но и того, что досталось ее ушам с этой минуты, оказалось достаточно, чтобы понять, что дело не шуточное. Записка, которую прочитала герцогиня, была, как подозревала с самого начала фехтовальщица, вовсе не о любви, — ее прислал тот самый раненый брат де Белара, о котором упоминала Франсуаз. Валентин просил Кристофа срочно забрать у некой Жозефины де Лиль свои письма, которые писал ей в пылу юношеской страсти. Жозефина была помощницей графа де Монжа, поэтому связь с ней грозила Валентину арестом. По иронии судьбы отряд, в котором служил Валентин, прошлым вечером отправили на захват заговорщиков, где он был серьезно ранен. Пытаясь предупредить Жозефину и спастись сам, Валентин послал записку де Белару.
— Да, вчера в Булонже я сразу поняла, что что-то происходит, — сказала Франсуаз. — Мне передали, что там был Ришелье.
— Был. Я сам сопровождал его к королю. Потом мне привезли записку Валентина, но капитан не отпустил меня, — с досадой произнес де Белар. — После сообщения о заговоре охрана была усилена, и я освободился только к ночи. Если бы не ночное нападение этих бандитов, письма сегодня уже были бы у меня.
— Благодарение Богу, вы лишились только кошелька, но не жизни, Кристоф!
— Ладно, оставьте. Я не для того позвал вас, чтобы предаваться воспоминаниям о том, чего в сущности не было. У нас есть дела поважнее.
— Вам больше не стоит тревожиться. Де Лиль уехала из Парижа.
— Я все равно обязан сходить на эту квартиру. Парижский палач не зря ест свой хлеб. Если кто-то из арестованных заговорит, ее имя всплывет, и дом обыщут. Жозефина вряд ли взяла себе на память письма какого-то глупого мальчишки. Я должен сделать это раньше, иначе Валентина примажут к этому заговору в один миг.
— Тогда… тогда помогите и мне, Кристоф.
— Вам?
— Да, хотя бы в память о нашей…
— Ах, ваша светлость, перестаньте! Говорите, что вам нужно?
— Несколько неосторожных слов, сказанных мной о стремлении помочь Ла-Рошели, заставили Жозефину думать, что де Монж может рассчитывать на меня. Я знаю, что эта женщина вела дневник. Она угрожала мне, что подкинет дневник королю, если я откажусь помочь.
— Почему вы сразу не сообщили о намерениях де Лиль его величеству?
— Я не приняла их всерьез.
— Лукавите, ваша светлость.
— Кристоф…
— Ладно, я поищу дневник, но если найду, то уничтожу его.
— Я бы не стала этого делать, Кристоф. Там ведь, наверняка, есть имена и других пособников. Этот дневник может стать нашим щитом.
— Или орудием. Учтите, что мое терпение не беспредельно. То, что я молчу о ваших встречах с протестантскими пасторами…
— Я знаю, Кристоф.
— Ладно, это дело вашей совести. Теперь о девушке, что находится у вас в доме.
— Вы о Жанне? Да, я составила ей некоторую протекцию, а потом приютила на время. Вчера в Булонже она была ранена.
— Вот как?
— Это несколько пикантная история. Наш маркиз де Шале опять изволил повеселиться и попугал ее дагой.
— И она испугалась? Что-то я не заметил в ее лице черт бедной овечки.
— Да, госпожа де Бежар далеко не овечка, сударь. Это ведь она отхватила на днях пол уха графу де Жуа!
— Что? — Кристоф неожиданно рассмеялся. — Де Жуа? Это славно! Я сам давно хотел проучить этого дворцового наглеца. Но ведь теперь ее тоже должны арестовать.
— Должны, но вместо этого его величество настойчиво сватает ее за Люсьена де Бона и спроваживает в Англию служить принцессе Генриетте.
— Зачем?
— Я думаю для того, чтобы удалить ее из поля зрения своего фаворита. Ведь если дело кончится одним наказанием, девушка останется в Париже смущать своим присутствием душевное спокойствие маркиза де Шале.
— Разве душевное спокойствие маркиза де Шале можно чем-то смутить?
— Кажется, у госпожи де Бежар это немного получилось.
— Я смотрю, вы тоже с удовольствием ей протежируете.
— Мы землячки и когда-то были одной веры. Я хочу, чтобы она стала мне другом.
— Другом? Опять хитрите. Вы хотите, чтобы она возила ваши секретные письма Рогану? Вашего прошлого гонца ведь убили, кажется.
 
— Вы тоже верите этим грязным статейкам, Кристоф?
— У меня самого есть голова на плечах. Давайте лучше к делу. Эта девушка не помешает нам?
— Каким образом? Вы можете выйти в любое время и ни перед кем не отчитываясь.
— Хорошо. Теперь мне нужно узнать о брате. Перед уходом я попросил одного своего приятеля перевезти Валентина на другую квартиру.
— Я пошлю слугу.
— Я бы не вмешивал в это дело слуг.
— Но мне тоже опасно появляться в обществе человека, связанного с Жозефиной. Вы ведь понимаете, Кристоф?
— Понимаю, я поеду сам.
— Кристоф, вам надо отлежаться, чтобы рана хоть немного зарубцевалась.
— Верните мне одежду и велите приготовить лошадь.
— Я не дам вам одежду и лошадь!
— Тогда я пойду голый и пешком!
— Погодите, успокойтесь! Давайте пошлем узнать о Валентине госпожу де Бежар. Она все равно знает о его ранении.
— Откуда?
— Я была вынуждена сказать, когда она заметила мое волнение.
— Вы думаете, этой девушке можно довериться?
— Затрудняюсь ответить. Это, так сказать, «Anima vilis» — змея в траве, но она сейчас сама в сложном положении.
Женька спрыгнула вниз, осторожно опустила лестницу на траву и быстро оттащила ее за угол. Потом она обогнула дом и прошла на террасу. Там ее нашла Мари-Анн и позвала к герцогине.
— Ну, что вы решили, Жанна? — спросила де Шальон.
— Вы про три дороги?
— Да.
— Я решила выбрать «незаконное положение с неопределенными последствиями»?
— Что ж, я так и думала. В таком случае съезжайте из гостиницы и перебирайтесь ко мне.
— К вам?
— Я дам вам денег на оплату долгов, чтобы скандалы не помешали вашему переезду, и прикрою первое время, но взамен попрошу выполнить одно важное поручение.
— Какое?
— О нем вам расскажет господин де Белар. Поднимитесь к нему. Дело таково, что не терпит отлагательств.
Женька направилась наверх. Несмотря на холодное обращение с ней, она продолжала испытывать по отношению к мушкетеру с лицом Иисуса легкий трепет. Этот же трепет одновременно и раздражал ее, — он звал к поклонению, а она, как натура сильная и независимая, кланяться никому не хотела.
— Мне нужна ваша помощь, сударыня, — наконец вполне по-человечески обратился к девушке де Белар.
— Да, говорите.
— Я дам вам записку для моего приятеля. Мы вместе служим у де Монтале. Узнайте у него о моем брате Валентине. Он был ранен прошлым вечером.
— Как зовут вашего приятеля?
— Люис де Ларме. Вы видели его вчера в Булонже.
— А, который с лисьими глазами?
— Это верно, с лисьими, — усмехнулся мушкетер. — Герцогиня даст вам свой экипаж. Люис должен быть дома. Если его не будет, постарайтесь дождаться. Записка на столе. Поезжайте как можно быстрей, это важно.
Женька взяла записку, а потом присела рядом и тронула мушкетера за руку.
— Как ваша рана? — спросила она.
Де Белар перехватил ее пальцы и сжал их.
— И вот еще что, сударыня.
— Что?
— Помалкивайте там.
— Можете не беспокоиться об этом, сударь, мне самой грозит арест.
— Да, герцогиня говорила, только знаете, как она вас назвала?
— Как?
— Змея в траве.
— Потому что кусаюсь?
— Потому что в траве.
— Что ж… может быть, она права.
День сюрпризов
Герцогиня, видимо, не шутила, называя свою гостью таким прозвищем, так как вкупе с экипажем она дала фехтовальщице сопровождение в виде дюжего Жикарда. Он был приставлен к девушке под предлогом ее охраны, но, видимо, мог быть, как охранником, так и карателем, в том случае, если госпожа де Бежар вздумает сказать или сделать что-нибудь лишнее. «А может быть, это де Белар посоветовал ей послать со мной Жикарда, чтобы… Нет, он не мог, — решила Женька, вспоминая библейское лицо королевского мушкетера и горечь, притаившуюся в глубине темно-серых глаз. — Такие, если и убивают, то не исподтишка».