Карбон (СИ)

Сопровождаемые лишь тишиной, они вышли на стоянку.
Ну и местечко!
Борис уверенно направился к машине Давида. Но с комфортом посидеть в уютном, мягком салоне ему никто не дал.
Резко взвизгнули тормоза, и на парковке остановился тёмный, незнакомый автомобиль.
И застыл он ровнёхонько рядом с Давидом. Открылась дверь, и без всяких расшаркиваний Давида попытались затащить в машину.
Серьезно?
Борис спокойно оглядел парковку, заметил единственную камеру, которая была разбита, вытянул из кармана обычные нитриловые перчатки и бросился в бой.
Он обещал себе, что пока будет жив, никто не посмеет причинить Давиду боль. Для некоторых это было, похоже, шуткой.
Пусть. Их проблемы.
Борис отпихнул в сторону Дома, который бросился на помощь другу, и остановил на лету дверцу автомобиля, которую пытались захлопнуть.
Борис ловко прыгнул в салон, когда машина сорвалась с места.
Да ладно!
- Выкинь его! Живо! - закричал впереди водитель.
Борис не должен был убивать. Это принесёт лишь проблемы. Так что задача автоматически усложнялась.
В салоне, кроме Давида и Бориса, было трое мужчин, - два на переднем и один на заднем. Последний - здоровый такой. Не удивительно, что он сумел скрутить Давида и затащить его в машину.
Да он даже сумел залепить пленнику рот!
Давид сидел, сцепив зубы и держась за правый бок. Ударили в печень. Сволочи.
Борис уже нарушал свое обещание.
Давиду причинили боль.
- Пристегнись! - скомандовал Борис Давиду.
Ноль реакции. Тогда Борис сделал это сам.
Похитители, наконец, отошли от шока и начали разбираться. Разбираться! Не пытаться выкинуть Бориса из машины! Что за дилетанты?
Если бы это были бойцы Карбона, то мозги Бориса с высокой вероятностью сейчас стекали бы по сидению. Какое облегчение, что это был не Карбон!
- Не двигайся! Мы будем стрелять! - закричал один из похитителей.
Будто ребёнок пролепетал… Смешно!
Хотели бы, давно пристрели. Да и опасно это - стрелять в таком закрытом, небольшом пространстве.
Борис ничего не ответил. Молча распахнул ногой дверцу машины и, извернувшись, молниеносным движением схватил здоровяка на заднем сидении за шею и просто перекинул его через себя, выбрасывая из автомобиля. Рука задрожала - вес не маленький, но Борис не обратил на это внимание.
Машина набирала скорость.
Формально Борис никого не убивал. Просто… Если что, это был несчастный случай. И чистое невезение. Для похитителя, разумеется! Дверцы надо хорошо закрывать! Безопасность - превыше всего.
Оставались ещё два.
Борис пожал плечами и надавил сильно, почти до упора на механизм рядом с водительским сидением. Кресло резко отъехало вперед, и похититель ударился лицом о панель. Борис перегнулся, схватил водителя за волосы, ударил его о поверхность салона ещё раз, одновременно заезжая локтем в лицо второму похитителю.
Машина потеряла управление. Борис перелез через сидения и взял все на себя. Вцепившись в руль, он вдавил в пол педаль тормоза.
Отлично. Никто не пострадал. Ну, кроме похитителей…
Кстати, о них.
Борис схватил за шкирку того похитителя, которого он ударил локтем (единственный был в сознании), вытащил его из машины и просто сказал:
- Кто послал?
Мужчина дрожал и тяжело дышал, но ничего не говорил.
Ясно. Верный.
А пытки в цивилизованном обществе были запрещены.
- Передай своим товарищам, - равнодушно сказал Борис, умещая голову похитителя между автомобилем и его дверцей, - Что в следущий раз я убью твоего хозяина и твоих ребят… Всех. Займусь этим делом вплотную. Ещё хоть один раз… Ты понял? А пока - живи.
 
Впрочем, не очень счастливо.
Дверца машины захлопнулась.
***
- Нас всех затаскают по судам, - тяжело вздохнул Давид, который сидел на переднем сидении своего автомобиля.
За рулем расположился Дом. Давид, хоть и выглядел спокойным, очевидно перенервничал. Кутался в плед и мелкими глотками пил кофе. Лишние двести миллилитров…
- Не затаскают, - возразил Борис сзади, - Что они напишут в заявлении? Что пытались украсть Давида Феретти, а на них совершенно внезапно и необоснованно напал его личный помощник? Бедные какие… Не беспокойся, они замнут это дело. А вот затаскаешь ли ты по судам тех, кто напал на тебя, - это вопрос. Будешь обращаться в полицию?
Если подобное повторится, то разбираться надо точно.
Борис никогда не занимался подобными расследованиями, но в связи с ситуацией готов был начать.
- Посмотрим, повторится ли, - озвучил мысли Бориса Давид, - Не хочу раздувать скандал. Да и не уверен, что полиция сильно поможет. Лучше напрягу семейные связи. Моя семья довольно влиятельна.
- К тому же, - Давид понизил голос, - Ты выбросил одного из них из машины на полной скорости… Травмировал ещё двоих. Если начнут разбираться, то не повредит ли это тебе? Мне кажется… Мне кажется, ты несколько превысил самооборону.
- Обо мне не беспокойся, - твердо произнес Борис.
- Майкла Брауна даже не существует, - мрачно добавил про себя он.
- Ты выбросил человека из машины? - недоверчиво уточнил Дом.
- Конечно, - пожал плечами Борис, - На войне все средства хороши. Нежничать я не собирался. Да и скорость не высокая была. Выживет. Хотя… Нет, наверное.
Подготовка у похитителя была так себе.
Повисло тяжёлое молчание, а потом Дом с подозрением добавил:
- И ты…. Был в перчатках?
- Конечно, я же не совсем дурак, - ответил Борис, прислоняясь виском к стеклу, - Повезло, что так и не выложил их…
- Не выложил? - осторожно переспросил Дом.
- Да, я же совсем недавно перестал работать уборщиком, - пояснил равнодушно Борис, - Перчатки были необходимы, как воздух. Не буду же я собачье говно убирать голыми руками?
В салоне повисла тишина.
Конечно, Дом хотел услышать не адекватное оправдание, а признание в том, что Борис расчленяет людей, поэтому без перчаток он, как без рук.
Но настоящая причина была ещё банальнее, чем ложь про уборщика. Перчатки - это просто стандартная экипировка бойца. Ничего более.
- Ясно, - дернул недоверчиво плечом Дом, - Ясно. Единственное что тут ясно, так это то, что пьянка отменяется. Печени Давида на сегодня хватит.
Он чуть повернулся к Давиду и тихо сказал:
- С тобой остаться?
Давид замялся.
- Понял, останусь, - едва заметно кивнул Дом, но потом у него звякнул телефон, он скосил глаза на экран и выдохнул, - Хотя нет, не останусь. Прости.
- Мама? - переспросил Давид.
 
Дом тяжело вздохнул.
- Ей стало лучше, - полушепотом объяснил он, - Но ты сам понимаешь, что ей мое присутствие сейчас важнее. Я к ней.