Дочь ночи

Тии…
Да.
Ты далеко?
Здесь.
Ага, все, заметила.
Нейка, легкой тенью над головой сделала круг и плавно спланировала вниз.
Я бесшумно шагала, мысленно недовольно ворча, изредка нагибаясь, поднимая едва различимые в темноте сухие ветки. Хоть бы освещением снабдили. Вполне могли бы светлячок создать, стоит лишь потратить немного энергии. Нет, пожадничали. Мне же создавать светлячок было лень, итак все видно. Но они-то этого не знают. Почему же не пожалеть бедную девушку, которая бродит по лесу в гордом одиночестве? И в темноте.
Хорош ворчать.
Спасибо, Тии, ты сильно поддержала меня.
Не язви.
Я ворчу, а не язвлю.
Я оправдываюсь перед нейкой. Иногда забываю, что она соединена со мной и силой и строением сознания, стало быть, постоянно в моей черепушке.
Тишина. Легкий ветерок.
Что?
Опасность.
Почти кричу, заставляя нейку исчезнуть подальше.
Уходи. Быстро. Опасно. Серьезно. Пожалуйста.
На меня падают тени. Сухие ветки, старательно собранные, выпадают из моих рук, я сгибаюсь, стараясь стать меньше, незаметным движением вынимаю клинки. Два. Их двое. Лангоры.
Зачем?
Мысленно кричу, прорываясь сквозь их сознания, немигая смотрю на их руки, в которых холодное оружие.
Нет. Не сиди здесь, согнувшись, плача от ужаса. Ты, боевой лангор, едва ли не лучшая в ЗельЛане, ты не можешь корчиться у их ног.
Но почему именно они? Я плачу. По щекам текут дорожки слез.
Они…
Заставляю себя разогнуться, выпрямиться во весь рост. Я — воин. Я — лучшая.
Да.
Распрямляю плечи, поднимаю голову, откидываю волосы со лба.
Ну и что?
Вокруг нас, слегка потрескивая, разворачивается магия. Парочка щитов и блоков выстроены, сильнейшая защита. Но это не главное. Я пробью их, если захочу.
Зинн, Сейхат. Почему Зинн и Сейхат? Почему никто иной?
— Предатели… — шепчу я.
— Нет. — Зинн мотает головой.
— Нет. — Как мне хочется, чтобы это было правдой.
И он говорит мне имя. Единственное имя, потому что знает, что сейчас умру либо я, либо они. Это имя не будет иметь значения, если я умру, это имя не будет иметь значения, если они умрут.
— Тиссогран.
Ясно. Все ясно.
— Что? Почему? Вы с ним?
— Да… Нет…Ты предала нас, Юна…
— Зачем? — Я ничего не понимаю… Я — предала? Нет, это меня предали… О чем это они? Не понимаю.
— Мы должны.
— Не убивайте. Вы не понимаете…
— Он убьет.
— Вы.
Молчание. Не уговорить мне их. Скидываю плащ на землю, а за ним и рубаху, превращение занимает считанные секунды. Два широких крыла раскидываются за спиной. Боль в спине же молчит, понимая, опасность вокруг меня. Правильно делает.
Поехали, точнее полетели. Видит Созидатель, я не хочу их убивать…
В воздух. Мы убиваем друг друга. Я не успеваю за ними. Они не слишком быстры, но их каждое движение выверено. Они знают, как бороться против меня. Мы с ними сражались множество раз. Против двоих я выиграла лишь однажды. Повторить успех? Хорошо бы. Но мне сложно. Я отвыкла от крыльев за спиной, они мне мешают. Я бы с большим удовольствием провела бой на земле. Но нет, этот бой пойдет в небе.
Я проигрываю. Моей руки касается меч Зинна. Меня убивают.
Два арбалетных болта внезапно прошелестели рядом, уходя в небо, я, было шарахнулась, но быстро вернулась на курс. Стреляют снизу. Зинн резко останавливается, Сейхат тоже прекращает бой вслед за Зинном, и резко сложив крылья, камнем падает вниз. Я повторяю его маневр, распахивая крылья лишь в непосредственной близости от земли.
Ямик. Недовольно шевелю ушами, показывая, что он тут лишний. Он молчит, с интересом разглядывая нас, замерших в боевых позах. Мы насторожены и напряжены, Зинн и Сейхат рвутся продолжить бой. Я стою, внимательно смотря в белые глаза Ямика, не обращая стекающую по пальцам кровь. Липко, противно, и неудобно держать клинок.
— Нечестно. — Говорит Ямик, слегка кивая лангорам, в знак приветствия и осуждения одновременно.
— Уйди, человек. — Зинн нетерпеливо дергает крылом.
— Останьтесь на земле, я буду биться с вами.
— Жить надоело? — недовольно коситься на «защитника» Сейхат. Не нравиться им происходящее, абсолютно не нравиться. Их не устраивает все, начиная от жертвы, заканчивая «заказчиком».
 
— Нет. Надеюсь помочь барышне. — Ямик улыбается, и, кажется, отступать не намерен.
— Уйди. — Последний раз предупреждает Зинн.
— Уйди. — Говорю я, вслед за Зинном, без всяких задних намерений. — Лангор быстрее человека. Тебе не выжить.
— …
— Они не будут превращаться в людей. Они лангоры. Они убивают. Уйди.
Ямик, отложив арбалет в сторону, на землю, вытащил меч. Он со мной. Это значит победа. Я не хочу побеждать. Я не хочу, ведь они не должны умирать.
Звуки стали… Мне неприятно. Зинн, напротив меня, усердно машет мечом. Я же, обливаюсь кровью, защищаюсь. Я могу победить, я знаю. Зинн в недоумении, он не понимает, почему я не убиваю его. На нем всего парочка царапин, выглядит он довольно бодрым, готов сражаться еще и еще. Между блоками и уходами из-под ударов, наблюдаю за Ямиком. Как ни странно, он практически не уступает Сейхату, который развил приличную скорость, но никак не может выбить меч из рук Ямика. Минута, две. Я потихоньку теряла терпение. Я ждала, честно ждала, пока Зинн и Сейхат поймут. Но они не понимают.
Я ушла от очередного удара, и начала каскад из сложных ударов. Зинн, не ожидавший от уставшей меня такой прыти — стоило бы догадаться — немного растерялся. Я еще ускорилась, на ходу разворачивая пару огненных заклинаний, ударила. Зинна откинуло на ствол дерева, он шарахнулся, надеясь уйти от моего прыжка. Я же приземлилась рядом с ним, уперлась лезвиями клинков в его горло. Два резких движения, Зинн, слегка порезавшись об лезвия — я чуть убрала их — вскакивает в намерении продолжать бой. На заднем плане Ямик, явно увлекшись, заставляет отступать Сейхата.
— Все. — Я сказала это тихо. Но все услышали.
Зинн, все еще не отпуская меча, в недоразумении, остановился в шаге от меня.
— Зинн уходи.
Он не понимает. Не хочет понимать. У него задание, просьба, приказ. Убить меня. Или самому умереть.
— Уходите. — Повторяю я, в отчаянии, уже скрипя зубами от наступающей злости.
Они смотрят друг на друга, они хотят уйти, но это долг. Долг, который следует выполнить.
— Вас не осудят. Уходите.
— Мы не сможем вернуться. — Зинн, наконец, очнулся. Еще бы, небось первый раз слышит от меня такую просьбу.
— Вас не осудят. Тиссогран был не прав. Уходите.
Молчание.
— Уходите, или я убью вас.
Мечи скользят в ножны. Все?
— Извини. — Сейхат осторожно отступает. — Он был не прав. И мы были не правы.
— Что он вам наплел… — Вопрос застывает посреди леса, напротив меня уже нет собеседника. Две тени, закладывая плавные виражы, улетают.
Колени подгибаются, и я мешком оседаю на землю. Они ушли!!! Я рада. Рада тому, что они живы. Мне не пришлось их убивать! Потихоньку подползаю к своему плащу и рубахе, с надеждой, что они не очень запачкались, и мрачновато осматривая руки, которые в крови.
— Юна.
— Долгая будет ночь… — ворчу я, отчетливо понимая, что сейчас последует допрос.
— Кто они? — С места карьер, напрямик, как мамонт. Нет бы, вокруг походить, как у тебя самочувствие, спросить.
— Зачем ты полез? — Зло спрашиваю я.
— Ты хотела умереть? — недовольно, с сарказмом спрашивает он.
— Нет. Все обошлось. Зачем полез? — повторяю вопрос.
— Зачем… — Ямик фыркает. — Я уже ответил. Что-то не устраивает?
— Нет. Да. Уйди.
— Надоела. — Зло говорит Ямик, намекая на многочисленное «уйди» в моих фразах.. — Не надо гнать меня. Без меня ты бы не выиграла.
 
— А кто сказал, что я хотела выиграть? — Вкрадчиво интересуюсь я, медленно расплываясь в клыкастой улыбке. Ямик некоторое время созерцает мое зубастую рожу, затем отводит взгляд. Неприятно смотреть? Но очень скоро его взгляд возвращается ко мне, его лицо ничего не выражает… Ни интереса, ни отвращения… Равнодушие.