Век святого Скиминока

– Папа, ты же говорил, что черти хорошие?
– Ничего подобного! Хорошие черти не воруют маленьких Скиминоков и не приучают их к азартным играм.
– А твой друг поручик Брумель?
– Брумель – хороший.
– А эти плохие?
– Плохие.
Черти, заискивающе улыбаясь, стали активно изображать, что они тоже очень хорошие. С их-то рожами… Один рискнул-таки бегло глянуть в сторону оружия, но, встретившись с холодным взглядом Луны, предусмотрительно передумал.
– Все, мы пошли. Скажи дяденькам «до свидания». У нас еще полно дел. Парни, полагаю, вы меня знаете… Что вам будет приятнее: посидеть часок связанными с кляпом во рту или мне укоротить вас сантиметров на пятьдесят сверху?
– Вяжите… – буркнули черти. Мы с наемницей быстро завернули им лапы за спину, стянув их же собственными хвостами. Очень удобно… Для кляпов пришлось задействовать карты.
– Крапленые… – мимоходом определила Луна.
– Подумаешь! – фыркнул Иван. – Я осенял их крестным знамением и выигрывал.
Три черта возмущенно подпрыгнули, бешено вращая глазами. Ага, не нравится…
– Мы читали с ним «Пропавшую грамоту» Гоголя, – пожал плечами я. – Наверно, он запомнил, там есть похожий эпизод… Да, забыл вас представить. Луна, это Иван, мой сын. Иван, это тетя Луна, моя… мой…
– Я сама ему все расскажу.
Наемница обняла его за худенькие плечи, и они направились к выходу. Тогда грянул гром! По залу заметались молнии, заклубился желтый дым, а в воздухе едко запахло серой. Боже мой, даже здесь, в Аду, нельзя спастись от дешевой театральщины! Все эти спилберговские спецэффекты, может, и способны впечатлить темного средневекового крестьянина, но закаленному социальными фокусами гражданину России попросту смешны. Естественно, я и так знал, что лезу в ловушку, ну и что? Да мало ли мы в них лазили?! И вообще, я ведь очень храбрый, храбрый, храбрый…
– Вот ты и попался, ландграф!
Изо всех дверей горделиво вышли одетые в нарядные доспехи черти. Ну надо же! Такой парад в честь меня устроить… Впервые вижу чертей в червленых латах, но им идет…
– Папа, кто это?
На коленях козла, как в мягком итальянском кресле, развалился сам Люцифер! Спутать невозможно – огромный рост, потрясающая мускулатура, огромные рога, лицо с чеканным римским профилем, чуть испорченным шириной пятачка, пальцы унизаны перстнями, на рельефной груди татуировка, изображающая масонскую звезду, высокие брови и горящие голубые глаза с вертикальными зрачками.
– Мое имя – Люцифер! На колени – перед Всемогущим, Устрашающим, Ужасным, Всепоглощающим, Непобедимым, Опустошающим, Обуревающим, Всесильным Владыкой Ада!
В иное время я бы благоразумно заткнулся и не постыдился преклонить колено перед вышестоящим начальством, но сейчас… Когда рядом стояла невозмутимая Луна, а мой взъерошенный сын смотрел на меня такими уверенными глазами, мне оставалось лишь вспомнить Лиину манеру разговора и разразиться ответной хвастливой речью:
– С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени! Не знаю, зачем вы меня сюда заманивали, – себе дороже… Но лично я очень хочу дать в глаз тому дебильному мерзавцу, который запланировал похищение невинного ребенка, ну и заодно… разнести здесь все по кирпичику!
– Каков наглец! – искренне восхитился Владыка. – Теперь я даже затрудняюсь сразу придумать тебе достойную казнь… Но время еще есть. Я вижу людей насквозь – ты не настоящий рыцарь! В твоей душе слились два мира, и твое сознание взорвалось. Удивительно… Ты умудрился, не прилагая никаких весомых усилий, победить могущественного мага. Как же ты, ничтожный, дерзнул подняться против самого Ризенкампфа?!
– Мой папа не ничтожный! Ты сам ничтожный! Глупый бес под кобылу полез… Э-э-э! – Пятилетний барбос показал Люциферу язык. Я едва не грохнулся в обморок. Дитя! Не понимает, что и кому говорит… Ну зачем я воспитывал его как рыцаря? Люцифер нахмурился…
– Иван! Не груби старшим. Ладно, раз время есть, поговорим о смысле жизни. Может быть, вам издалека Ризенкампф и казался величиной многозначительной, но в Соединенном королевстве мы без проблем били ему морду.
– Но ты посмел помыслить об уничтожении Зубов! Ты затронул сами корни Зла, ты нарушил Великое Равновесие. Дух покойной Гнойленберг вынужден скитаться вечно без отдыха и прибежища! Наследник трона в изгнании! Темная Сторона уже не является символом Тьмы! И все это из-за тебя и твоего дурацкого меча…
– Ну… было дело, поучаствовал. Что, собственно, в этом такого? Вы меня не сбивайте! Зачем надо было красть мальчика?!
– Не твое собачье дело! – огрызнулся Люцифер.
Я схватился за меч, Луна – за меня.
– Прекратите сейчас же, петухи! Вот только драки мне здесь не хватало. Какой пример вы подаете ребенку?! Взрослые мужчины, а ведете себя, как…
Черти осуждающе закивали. Мне стало стыдно. Люциферу тоже. Потом он опомнился:
– Я у себя дома! Творю что хочу! Мне никто не указ! А мальчишка все равно будет мой. Вы двое умрете мучительной смертью, а из младшего Скиминока я воспитаю такого страшного Ризенкампфа, что Вселенная содрогнется! Ясно вам? Взять их…
Ряды бронированных рогоносцев с вилами наперевес окружили нас тройным кольцом.
– Да-а-а… – обиженно протянул мой сын, – папа один, а вас вон сколько. Так нечестно!
– Не волнуйся, малыш, твой папа – Скиминок, и он обещал тете Лие показать тут всем… – успокоила Луна, прижимая к себе Ивана.
– Да? Папа, а что ты им будешь показывать?
– Кузькину мать! – твердо решил я.
– Я тоже хочу. Дай мне меч, я немножко подерусь, а потом отдам.
– Нет, сынок. Здесь нужна практика. Видишь, сколько на них железа? Похоже, мне придется забыть о клятве Гиппократа и хоронить одним ударом семерых… Эх, размахнусь – улочка, отмахнусь – переулочек! Па-а-гово-ри хоть ты со мной-й, подруга семиструн-н-на-я…
Черти оторопело замерли. Зубастые вилы подрагивали в трех шагах от наших крещеных душ. Люцифер недовольно завозился на троне и сбивчиво предложил:
– Ну, ты это… в смысле… сдавайся, Скиминок.
– Ха, не уловивши бела лебедя да кушаешь?! Решил поделить мишкину шкурку, а я еще вон какой живой!
– Да он просто сумасшедший… – буркнул Владыка.
Вместо ответа я выпучил глаза и крутнулся на месте, издав длинный переливчатый вопль. Нападающие отшатнулись… Судя по всему, они убедились в правильности диагноза.
– Ладно, уговорили. Конечно, настоящие ландграфы умирают, но не сдаются… Позволим одну маленькую поблажку в честь знакомства. Итак, какие перспективы нас ждут в этом случае?
– О! Совсем другое дело! За то, что ты сдашься, мы милостиво одарим тебя легкой смертью. Потом мумифицируем, положим в стеклянный гроб и поставим в красном мавзолее. Обещаю каждый час менять почетный караул. Из твоего сына будет воспитан величайший царь и властелин. Он подчинит себе все Срединное королевство и окраинные княжества, его руку признает Темная Сторона и Запущенные Земли, ему покорятся племена варваров, Голубые Гиены и Валькирии моря. Здесь, в Аду, он будет моим верным вассалом и ставленником. Он возродит новую династию, и имя лорда Скиминока Обновленного будет вызывать больший ужас, чем Ризенкампф, Гнойленберг…
– Гитлер, Сталин, Муссолини, Мао Цзэдун, Пиночет… – едва сдерживаясь, продолжил я, а маленький «Обновленный», хлюпнув носом, покрепче прижался к Луне.
– Твоя подружка будет жить до тех пор, пока хоть кого-нибудь из нас будет интересовать как женщина, – гаденько улыбнулся Люцифер. – Уверен, что мы ей понравимся. Такие милашки – наша слабость…
– Это заметно по наличию и размеру рогов! – презрительно фыркнула беглая монахиня. Владыка Ада густо покраснел, а прочие черти начали ревниво тыкать друг друга, сравнивая качество рогов, а промежуточными зуботычинами уточняя, кто и кому их наставил. Постепенно все воззрились на Люцифера… Под подозрительными взглядами своего же народа Всемогущий, Ужасный и Всепоглощающий окончательно смутился, но крыть было нечем – его рога весом, размером и оригинальностью формы переплевывали все остальные. Когда в рядах чертей раздалось первое неуверенное хихиканье, я понял, что нам хана! Не простивший прилюдного позора Владыка Ада вскочил с трона, гулко стукнул себя кулаком в грудь и заорал: