Никогда не улыбайся незнакомцам (ЛП)

— Они выглядят довольно плохо. Ты чем-нибудь их обработал?
— Ничего страшного, Хейл. Поверь мне, выглядит хуже, чем есть на самом деле.
Хейли решила поверить ему на слово. Мужчинам не нравились женщины, которые придираются, к тому же у нее итак достаточно причин для беспокойства.
Убавив огонь на плите, она продолжала помешивать. Она съела бы только чашку гамбо. Как всегда, у нее имелось лишних пять фунтов вокруг талии, от которых она была полна решимости избавиться. Если она не могла контролировать ничего другого в своей жизни, то хотя бы вес поддавался ее контролю.
Мак встал, обошел стойку и поцеловал ее в щеку.
— Я собираюсь прилечь и немного вздремнуть. После этого свожу тебя за мороженым. Что скажешь?
***
Хейли складывала полотенца, когда полчаса спустя зазвонил телефон. Она взяла его, ожидая, что это будет Тиффани. Но нет. Это была Джулия Перрон, мать Тиффани.
— Разве ты не была с ней прошлой ночью? — огрызнулась миссис Перрон, когда Хейли сказала ей, что Тиффани у нее нет.
— Да, миссис Перрон, была. Мы ходили в «Провост».
— И она не у тебя? — снова скептически спросила пожилая женщина, как будто Хейли сейчас сказала бы «да».
— Нет, мэм.
На другом конце провода воцарилось короткое молчание.
— Хейли, это не имеет никакого отношения к небольшому спору, который у нас с ней случился вчера утром?
Мак пошевелился на диване.
Хейли понизила голос, не желая его будить.
— Я... я не знаю.
— Тогда не могла бы ты сказать, кому я должна позвонить? Она ведь не с этим мальчиком Чарльзом? — В ее устах имя Чарльз прозвучало как ругательство.
Месяцами ранее миссис Перрон запретила Тиффани встречаться с Чарльзом, одним из немногих чернокожих в Гранд-Треспассе и близлежащих городах. Такие семьи, как Перроны, белые, представители рабочего класса, а иногда и узкие в своих взглядах на то, что и кто приемлемы, не смотрели доброжелательно на меньшинства.
Когда миссис Перрон узнала, что Тиффани тайно встречается с Чарльзом, они поссорились, как пара бешеных рысей, и она потребовала, чтобы Тиффани больше с ним не виделась. Она не сказала мистеру Перрону ради его больного сердца, но пригрозила отречься от Тиффани, если узнает, что та встречается с ним за ее спиной.
— Нет, мэм, я так не думаю, — сказала Хейли, зажимая телефон между плечом и ухом и складывая одеяло, которое ее сестра Бекки оставила посреди пола.
Повесив трубку после разговора с матерью Тиффани, Хейли набрала номер мобильного телефона подруги, но попала на голосовую почту. Оставив сообщение, она прошла на кухню. Мак уже проснулся и ставил новую бутылку в холодильник.
— Похоже, Тиффани грозят неприятности до конца лета, — вздохнула она. — Это если от нее не отрекутся.
— Она не ночевала дома прошлой ночью? — пробормотал Мак.
— Да, думаю, что да. И ее мать в ярости.
Мак схватил кухонное полотенце и вытер руки.
— Она с Чарльзом?
— Наверняка. Не могу представить, с кем еще она могла бы быть.
«Но это не совсем правда, — подумала она. —Тиффани могла быть с парнем, о котором начала рассказывать в баре».
Глава 5
Мак свернул на обочину главной улицы и выключил зажигание. «Форд» несколько секунд трясло, потом стало тихо. Гадая, добралась ли Тиффани уже до дома, Хейли открыла пассажирскую дверь и вылезла на палящее солнце.
Ее босые ноги горели на залитом солнцем асфальте. Она делала медленные, обдуманные шаги, потому что, сосредоточившись на обжигающем жаре, могла не думать ни о чем другом. Ее отец, ее мать, бессонница, ее будущее... Асфальт был мучительным, но и в некотором роде терапевтическим. Южный антидепрессант.
Мертвые, высохшие черви, некоторые в форме буквы «Г», некоторые в форме буквы «С», были приклеены к асфальту. Она медленно перешла дорогу, стараясь не наступать на их искалеченные тела.
— Должно быть, гудрон обжигает. Черт, я чувствую, как жар поднимается до лодыжек, — сказал Мак, ожидая на другой стороне дороги. — Почему ты идешь так медленно?
 
— Не так уж и жарко, — сказала она и постаралась не поморщиться. — Правда.
Когда они стояли перед прилавком с фруктовым льдом, старым обветшалым трейлером, который был припаркован на обочине главной улицы с тех пор, как она себя помнила, Хейли заметила девушку своего возраста, стоявшую на обочине в нескольких ярдах от нее. Эрика Дюваль. Она смотрела в лес, рюкзак низко висел у нее за спиной.
— Как думаешь, что она делает? — спросил Мак, щурясь от солнца. Он протянул Хейли конус голубого льда.
— Не знаю.
— Она ужасно часто шляется по лесу, — сказал он, беря еще один рожок у прыщавого парня, который работал за прилавком. — Обычно девчонки нашего возраста вырастают из такого рода игр. Двигаются дальше и становятся юными леди.
— У нее нет друзей, — пробормотала Хейли, наблюдая, как Эрика исчезает в лесу. Хейли находила Эрику красивой и загадочной. Тиффани считала эту девушку просто жуткой.
— Вы двое хорошо ладите в закусочной?
Хейли откусила кусочек льда, едва почувствовав сладкий сироп на кончике языка. Она кивнула.
— Да, она тихая, но достаточно милая.
Несколько недель назад Хейли устроилась официанткой в закусочную, чтобы помочь своей семье со счетами. С тех пор как она работала, Хейли оказалась загипнотизированной тихой миниатюрной девушкой, которая также была там официанткой. Эрика сильно отличалась от других, всегда читала, всегда писала, всегда жила в другом мире, чем все остальные. У Тиффани, что тоже работала вместе с ними, сложилось совсем другое впечатление об Эрике. Она находила ее странной и немного дикой и, как и со многими другими людьми, смотрела на нее свысока.
Семья Эрики переехала в Гранд-Треспасс из Сан-Франциско, когда она училась в первом классе. Хейли вспомнила, как впервые увидела ее в школе. Эрика была маленькой и худенькой, и у нее были такие же длинные темные волосы, обрамлявшие ее крошечное личико. Ее одежда и глаза выглядели слишком большими для нее.
К сожалению, в тот день в классе у нее не появилось друзей, как, впрочем, их не появилось и по окончании Эрикой средней школы. Ни одного.
***
В четыре часа того же дня Хейли осторожно сняла жирную пену, осевшую на верхушке кастрюли с гамбо. Положив большую деревянную ложку обратно на плиту, она пошла в спальню матери и тихо открыла дверь.
Женщина, казалось, все еще спала. Единственной частью ее тела, которую Хейли могла разглядеть за покрывалами, была макушка головы. Она не выходила весь день. Это было так, как будто она пыталась сном отогнать реальности смерти своего мужа.
Хейли закрыла дверь и подошла к креслу. Тело Мака ростом шесть футов и один дюйм растянулось на большом диване у стены. Его пустой конус из-под мороженого валялся на полу рядом с ним, как и две смятые банки «Корс Лайт».
— Не думаешь, что тебе следует позвонить доктору Бруссарду? — спросил он. — Это продолжается уже слишком долго. Для нее нездорово оставаться в таком положении.
Хейли вздохнула.
— Он приходил всего пару недель назад. Ей нужны были какие-нибудь таблетки, чтобы уснуть. Теперь она остается в комнате и спит больше, чем раньше. — Хейли вздохнула. — Я не знаю, что делать.
Зазвонил телефон. Хейли вскочила и поспешила на кухню.
— Это, должно быть, Тиффани.
Когда она сняла трубку, то сразу же услышала ужас в голосе на другом конце линии.
— Пожалуйста, скажи мне, что Тиффани у тебя, — прохрипела миссис Перрон.
 
Хейли взглянула на часы, и ее сердце пропустило удар. Было уже пять минут пятого.
Глава 6
Через пять минут после телефонного звонка миссис Перрон забралась в грузовик Мака и ткнулась широким бедром в бок Хейли. Хейли прижалась ближе к Маку, и миссис Перрон захлопнула дверцу машины.