Интервью с ректором (СИ)

Ловко замаскировав еще один пас, я уже подготовилась направить чары в Шварц, они почти слетели с моих пальцев, как вдруг! 
— Остановитесь! — между мной и Шварц буквально из ниоткуда выпрыгнул Честер. Запыхавшийся, словно бежал, но буквально сияя праведным гневом. 
Я в последний момент успела перенаправить чары в землю, оставляя подле себя небольшой кратер. Грязь опала и на меня, и на Честера, и на Шварц, и — что приятно — на стоявших поблизости студентов. 
Гул сменился звенящей тишиной. 
— Ты что устроила? — Честер повернулся к Шварц. — Ты что, правда считаешь, что Браунс в ответе за дела своего отца?! Не думал, что ты настолько глупа. 
А я почему-то сразу подумала, что глупа. Стоило ей только коснуться меня взглядом, так мгновенно и поняла. 
— А ты? — сурово спросил он, обращаясь уже ко мне. — Если бы твои чары попали в цель… 
То Шварц отделалась бы парой синяков, эка невидаль. На факультете боевой магии в АВМе даже пословица ходила: “Прошло занятие без синяков? Значит, хреново занимался”. 
— Позвольте поинтересоваться, что тут происходит? — над толпой разлетелся требовательный мужской голос. — Браунс? И тут вы. Почему я не удивлен? 
Я-то откуда знаю, почему вы, господин ректор, не удивлены. Я вот очень удивлена! Честное слово. 
— Браунс со Шварц из-за Честера подрались! — кто-то из толпы мерзенько так хихикнул. 
Мне оставалось лишь молча скрипнуть зубами. 
Я вышла из защитной стойки и повернулась к ректору. Что, опять обвинять будет? 
Он же оценивающим взглядом прошелся по оставленному мной кратеру, осмотрел Шварц на предмет повреждений — а между прочим это она нападала, а не я! — и вернулся ко мне. 
— Все трое ко мне в кабинет, — процедил он. 
А мы что? Мы ничего. Слово ректора — закон. Даже если это ректор какого-то идиотского ВАКа, где студенты сами моют туалеты и питаются хуже скота в неблагополучных деревнях. 
На ковре — в переносном смысле, ведь никакого ковра в этой комнате не наблюдались — мы стояли уже через десять минут. В тот момент я во второй раз порадовалась, что я измазалась в грязи. Буквально наслаждалась, ощущая, как она плюхается на идеально чистый пол. 
— Очень внимательно слушаю вашу версию событий, студент Лекс. 
Лекс? Не слышала такую фамилию среди аристократов. А ведь парень явно ведет себя так, будто является потомком знатной семьи. Неужели это просто из-за самоуверенности? 
— Я не могу сказать, из-за чего началась драка. Могу только предположить, — сдержанно ответил Честер, глядя на ректора. 
— Мне не нужны предположения, мне нужны факты, — сухо отрезал Дарен Неррс. 
— В столовую вбежал один из студентов и сообщил, что на улице женская драка. 
— Кто именно? Вбежал и сообщил. 
— Не могу знать. — Честер явно соврал. Вот прям ушами чую, соврал. 
— А цвет формы? 
— Не могу знать. — И снова врет. Я бы тоже соврала. Закладывать своих? Это низко. 
— Дальше. 
— Когда я добрался до… кхм… очага, они обе уже успокоились. 
Успокоились? Интересная интерпретация. 
— И мило беседовали о модных нарядах? — ректор позволил себе ехидство. 
— Не могу знать, — уже традиционно ответил Честер. — Я не вслушивался. 
— Студентка Шварц, ваша версия событий. — Ректор перевел взгляд на блондинку. 
Та, если и измазалась в грязи, то совсем немного. 
— Браунс поскользнулась в грязи, упала и отчего-то посчитала, что я ее толкнула. Она тут же бросила в меня боевыми чарами, и мне пришлось защищаться. После чего я попросила ее остановиться. К этому моменту и подоспел студент Лекс. 
Браво! Отчего-то именно такую версию событий я и ждала. Интересно, а врать в глаза ректору тут такая милая традиция? И ведь Неррс прекрасно понимает, что врут — но почему ничего не делает? 
— Студентка Браунс, я жду вашу историю. 
— В тысяча пятом году состоялась битва при Грандолине, — совершенно спокойным тоном начала я. — Соотношение сил было неравным, но дретонцам удалось взять верх в той битве. На стороне галуасских войс было численное превосходство, однако дретонцам было не занимать в хитрости и военной смекалке. Они воспользовались непогодой, выставили сооруженные наспех чучела, чтобы создать иллюзию большого… 
 
— Отлично, студентка Браунс. Плюс пять баллов за знание истории и минус десять за пререкание с ректором. — Ректор театрально захлопал в ладоши. — Однако меня интересует история, которая произошла пятнадцать минут назад. 
— Я могу предположить, что пятнадцать минут назад в столовой повесилась мышь, — все тем же показушно равнодушным тоном отчеканила я. 
— Мышь? — Неррс, мягко говоря, удивился. 
— От того, что ей было нечего есть, господин ректор, — предельно вежливо пояснила я. 
— Еще минус пятнадцать баллов, Браунс. В этот раз за неприкрытое хамство. Не напомните, сколько их уже у вас? Баллов. 
— Минус двадцать баллов за угрозу жизни декану Росс, плюс пять баллов за знание истории, минус тридцать баллов суммарно за пререкание с ректором  и минус пятнадцать за неприкрытое хамство, — рапортовала я. — Итого: минус шестьдесят баллов. 
— Молодец, Браунс, хвалю. Начисляю пять баллов за прекрасное знание арифметики. 
— Итого: минус пятьдесят пять баллов, — услужливо пересчитала я. 
— А за сколько дней, не напомните? 
— А вы поставите мне пять баллов за то, что я разбираюсь во времени? 
— Браунс, вы откровенно нарываетесь. 
— За полные сутки, — ответила я. 
— Не находите это несколько… кхм… провальным? — иронично поинтересовался Неррс. 
— Никак нет. Я горжусь своими баллами. За то время, что я их зарабатывала, я умудрилась спасти жизни двух человек, раскрыть дело о преступной халатности декана факультета искусств и найти неопровержимые улики, подтверждающие укрывательство своего педагогического состава ректором. А также блестяще ответить на вопрос по истории и арифметике. И все это за одни полные сутки. Боюсь представить, что будет дальше. 
Скорее всего, дальше ничего не будет. Все, происходящее в ВАКе, начиная со вчерашнего дня, раздразнило настолько, что я была готова вылететь из академии со свистом, лишь бы не иметь отношения к этому цирку. Лишь бы не копошиться во всей несправедливости, с которой мне довелось столкнуться всего за сутки. 
Ничего. Перепоступлю потом в любую другую академию, пусть на несколько рангов хуже, пусть даже если отца не выпустят. Лишь бы не тут. 
— Ничего не забыли перечислить? — поинтересовался ректор, в ожидании изогнув бровь и наклонив голову набок. 
Забыла? Это вряд ли. Умолчала. Но если вы так настаиваете, господин ректор… Хотели про драку, а получите про унитазы. А ведь я их еще даже не мыла! 
— Ах да, конечно, еще я узнала об эксплуатации труда студентов в низкой сфере занятости. 
— Характером вы явно пошли в бабушку. 
— Не считаю этичным говорить гадости за спинами тех, кого рядом нет, — огрызнулась я. Какой бы моя бабушка ни была, ругать ее не позволю. 
— Ну что вы, студентка Браунс, это был комплимент. Но ваша реакция о многом говорит. 
Я прикусила язык. Пожалуй, настало время промолчать. Все, что я хотела, уже сказала. 
— Вам стоит пройти на пары. В этот раз я закрою на произошедшее глаза, посчитав это все простым недоразумением. Но если впредь подобное повторится, судить буду по двойной строгости. Надеюсь, с этого момента вы посчитаете, что решили все возникшие разногласия. 
Недоразумение? Он что, издевается? То есть, за пререкания с ректором с меня списали тридцать баллов, а за участия в драке… Ничего? Даже выговора не будет? 
— Конечно, — тщательно скрывая ехидство, протянула я, — я даже готова к примирительным объятиям. 
 
Я даже руки пошире, чтобы продемонстрировать всю свою готовность помириться в полном объеме. А заодно и подсыхающую корку грязи на и без того отвратительной форме. Шварц брезгливо отшатнулась. 
— Господин ректор, я бы хотел отметить, что сомневаюсь, что Браунс стала инициатором драки, — внезапно добавил Честер, чем меня несказанно удивил.