Светлячок и тень (СИ)

— Расскажи про свою магию, — спросила друидка, нарушив тишину.
Парень вздрогнул от неожиданности:
— Ммм?
— Ты выкрикиваешь какое-то заклинание, когда стреляешь…
— Ах, это, — полуэльф потер ладони у костра. — Ммм… небольшой фокус. Госпожа Нувия пыталась учить меня настоящей серьезной магии, но там нужно слишком много читать, запоминать, пальцы хитро выгибать… Ладно, руки у меня ловкие, но ты еще поди запомни, как и в какой последовательности эти фиги пальцами выделывать…
Ксаршей рассмеялась:
— А это, значит, несерьезная магия?
— Ну, чего там? Только слово сказал, картину в голове представил. Даже такой дурак как я может, — он улыбнулся. — Эта формула называется Метка Охотника. Что-то вроде проклятия. Смотришь на жертву, произносишь заветные слова, представляешь, как поражаешь ее клинком или стрелой, и все… Она словно сама стремится под твою саблю. Правда, не всегда хорошо срабатывает.
— Ах вот оно что! — друидка толкнула Уголька плечом. — А я-то думала ты умелый стрелок, а ты, оказывается, фокусник!
— Эй! — рассмеялся парень, толкнув ее в ответ. — Вот наложу на вас проклятие!
— А что, умеешь? — спросила девушка, отсмеявшись.
— Нет, — покачал он головой. — Не беспокойтесь. Как я уже говорил, я не силен в обращении с магией, и мой запас энергии не больше тлеющей лучинки… — он вдруг сделал хитрое лицо. — Зато могу сменить облик.
— Как это? — удивилась эльфийка.
— А вот так… Луэ-нин! — произнес Уголек, скрыв лицо ладонями, а когда развел их, Ксаршей ахнула — перед ней сидел Ригель, каким она его помнила. Волосы чуть тронуты сединой, сильные широкие плечи, добрая улыбка.
Эльфийка обескуражено протянула руку, и пальцы прошли сквозь призрачную плоть, так похожую на настоящую. Голова Ригеля качнулась из стороны в сторону:
— Это всего лишь иллюзия… Это не отец, и я не стал им. Даже голос, слышите? Даже голос эта магия не способна подделать.
Ксаршей отдернула руку как от огня. В самом деле, что на нее нашло? Это не более чем искусно наведенный морок, но отчего-то в сердце предательски кольнуло.
— Это так ты ходишь мимо дроу незамеченным? — хрипло спросила она, отведя взгляд.
Иллюзия кивнула и в следующее мгновение развеялась.
— Простите, мне не стоило этого делать. Я не знал, что это настолько вас потрясет.
— Нет, ничего, — ответила друидка, печально вглядываясь в языки пламени. — Ты не виноват. Беда всех эльфов в том, что давно минувшее для людей, для нас слишком свежо в памяти, и мы цепляемся за него, не желаем отпускать, — она слабо улыбнулась. — Надо быть гибче и меняться вслед за временем, но чувства не слишком просто уговорить, понимаешь ведь?
— Я не эльф и, наверное, никогда до конца не пройму, — тихо ответил Уголек, — но я пытаюсь.
Они оба замолчали, вглядываясь в костер, каждый в своих мыслях. Друидка не знала, о чем думает Келафейн. Может быть, о своей матери-эльфийке, не желающей смириться с переменами, или о сестре, которая сейчас неизвестно где и с кем, но вряд ли о себе самом. Близкие его занимают гораздо больше себя самого, и временами он проявляет несвойственную возрасту мудрость. Это девушка уже успела понять из их общения.
Переночевав без приключений, позавтракав чем придется, они потратили несколько часов, чтобы найти следы, и вернулись к тропе.
— Не очень оживленная местность, ни торговцев, ни разбойников, — хмыкнул полуэльф после нескольких часов молчаливого марша.
— Меня это устраивает, — ответила друидка.
— Зато чудишь как собак нерезаных, — пробормотал парень. — Медом им тут намазано? Должны же они на кого-то охотиться. Пауки не станут расставлять сети на безлюдной тропе. Да и сама тропа чересчур широка для обычной пешеходной. Нет, тут точно ходят караваны.
— Может, ходили? — предположила Ксаршей. — А потом что-нибудь случилось, и нашли путь в обход.
— Может быть, — задумчиво протянул парень. — А Талнисс и ее спутник зачем-то никому не хотят попадаться на глаза, вот и выбрали этот путь.
Невольно полезли в голову мысли: кем был этот спутник? Что он знает и насколько силен, и, главное, зачем ему девочка-полуэльф? Ксаршей покачала головой. Очевидно, ей ни за что не решить эту загадку, пока они сами не найдут Талнисс.
 
— У меня кончаются лекарства, — сказала друидка. — Расскажи, что из местного можно тут использовать для знахарства…
Как девушка и предполагала, парень сразу увлеченно затараторил, подкрепляя поток слов материальными примерами лекарственных грибов и трав. Ксаршей погрузилась в звуки его речи, и это удивительным образом ее расслабило, к тому же она расширила багаж собственных знаний и немного пополнила походную аптечку.
Увлеченный рассказ Уголька оборвался, когда они уперлись в абсолютно отвесную скалу, преградившую им путь. Полуэльф задрал голову, рассматривая вершину, а Ксаршей посмотрела по сторонам. Пожалуй, это была не одна скала, а целый кряж, тянущийся в обе стороны и теряющийся в темноте высоких сводов. Можно было бы попытать удачу и обойти, но, судя по хмуро сведенным бровям парня, такой план его не устраивал.
— Наверху есть лестница, — уверенно сказал он, — только кто-то заботливо ее свернул. Ну кто так делает?
“Тот, кто не желает, чтобы его преследовали,” — невольно подумала эльфийка, — но смолчала.
— Почему ты уверен, что там есть лестница? — спросила она. — Я думаю, это тупик.
— Следы упираются сюда, — объяснил парень, — тем более, тропы в Подземье и на поверхности сильно отличаются. Ездовым паукам и ящерицам ни к чему ровные дороги, они легко поднимутся по отвесной скале, а лестницы в таких случаях больше для подстраховки всадников.
Друидка удивленно покачала головой:
— Все здесь наперекосяк… Хорошо, тогда давай я обернусь пауком и подниму нас.
Уголек кивнув, все еще разглядывая вершину скалы. Обернувшись пауком и подняв парня на спину, Ксаршей начала осторожно карабкаться. Восхождение оказалось на удивление простым. Скала была не выше семидесяти футов, и наверху действительно оказалось два колышка с аккуратно свернутой веревочной лестницей. Макушка скалы была ровной как стол и напоминала скорее ступень огромной каменной лестницы, покрытой ковром лишайника, мха и пушистых грибов.
— Нельзя так делать — угрюмо пробормотал полуэльф, разворачивая лестницу, пока Ксаршей озиралась по сторонам. Вдалеке виднелась еще одна скалистая гряда, но до нее было еще далеко. На мягкой земле быстро обнаружилась утоптанная тропа. Все-таки Уголек был прав, такие отвесные подъемы и спуски тут явно не в новинку.
Несколько часов они преодолевали долину, периодически останавливаясь, чтобы собрать воды и съедобных грибов. Наконец, их путь уперся в еще одну стену скал, и на этот раз ни Ксаршей, ни Уголек так и не смогли разглядеть вершину в густом мраке. Немного пройдя вдоль стены, они поняли, что окончательно выбились из сил. Надо было разбить лагерь, но как назло, вокруг не было ни пещер, ни укромных уголков, ни, хотя бы, густой зархвудовой рощицы, только ровная как стол равнина. Мрачно насупившись, полуэльф принял решение разбить стоянку прямо в чистом поле.
— Это нехорошо, — сказал он. — Огонь разводить не будем, и, надеюсь, это нас убережет от беды.
На душе у друидки заскребли кошки. Слишком уж сильно напрягался парень и свежи были воспоминания о предыдущих столкновениях, но усталость от перехода давала о себе знать. Она не стала спорить, молча съела предложенные грибы и, не спросив, первая упала спать. Использование магии вытягивало сил не меньше, чем долгая ходьба. Темные объятия транса тотчас обволокли ее разум, убаюкали и утянули на дно небытия. Там было прохладно тихо как в могиле и, в тоже время, спокойно. Говорят, зрелые эльфы видят в трансе прошлые жизни, а молодые — непрестанно анализирует опыт прошедших дней, но Ксаршей давно поняла, что дроу другие. Их транс — непроглядная тьма черной сырой ямы. Это тишина и одиночество, к которым накрепко привыкаешь.
 
Из небытия ее вырвал громкий вскрик Уголка. Друидка тотчас вскочила на ноги, еще не до конца прогнав остолбенение транса. Первое, что она увидела — два горящих в темноте глаза. Они напоминали желтые огоньки, какие бывают у ночных зверей, однако вокруг совсем не было света, который они могли бы отражать, и это заставило кожу Ксаршей покрыться мурашками страха. Сияющие искорки рванули вперед, бесшумно передвигаясь по покрывалу из грибов, и Ксаршей успела разглядеть вытянутую морду, покрытую коротким лоснящимся мехом, и длинные оскаленные зубы. Создание стремительно неслось на ловких задних ногах, а в передних, к удивлению эльфийки, сжимало кривую саблю.