Сердце Зверя

Захотелось встать и подойти к Фиару, положить руку на плечо. С самого начала было понятно, что история будет невеселой, но сейчас меня просто затрясло. Я с трудом сдерживала себя, чтобы не попросить волка остановиться, и одновременно понимала, что не отстану от него, если вдруг остановится.
— Я нашел ее умирающей, истекающей кровью, — глухо сказал Зверь. Я не удержалась, вскрикнула, поспешно закрыв рот ладонью. Фиар продолжал: — Это была магия иллюзии. Ментальная магия Церкви. — Мое сердце зашлось в бешеной скачке. Я ведь и сама применила магию иллюзии, чтобы сбежать от него, применила прямо в его замке. Каково ему было узнать об этом? И все же он нашел в себе силы бежать за мной… и спасти. Голос Зверя стал глухим: — Она едва дышала в моих объятиях… Я ясно видел, что она умирает. У волков есть возможность поделиться силой. Правильнее будет сказать — отдать свою силу тому, кому она нужнее. Для этого нужно воззвать к Луне и очень-очень любить того, с кем хочешь поделиться силой волка. Я взывал к Луне, когда она вонзила мне нож в сердце.
Я вскрикнула, тут же закрыв рот ладонью. Глаза защипало, мир отделила пелена.
— Это был не просто нож, — продолжал волк. Голос его из глухого стал бесстрастным, словно хозяин растерял последние остатки эмоций. А я вспомнила Зверя в своих видениях и поняла: в них я видела его после. Неудивительно, что после такого в твоем сердце не остается места для чувств.
Я всхлипнула.
— Это был не просто нож, — повторил Фиар. — Это был осколок Источника. Частица магии в ее истинной форме… И оскверненная силой Церкви. То, что назначено богами давать жизнь, теперь было предназначено, чтобы забирать ее. Изымать истинную сущность.
— Я, — не скрывая слез, пробормотала я, — не понимаю тебя…
Зверь пожал плечами.
— Ей нужно было подобраться к волку, Лирей, — пояснил он. — Ей нужно было убить волка. Лишить силы альфу Стаи Семи Лесов. Такое у нее было задание от Церкви. Зачем им тот, кто объединяет стаи? Кто бьется за Источник… то есть бился за Источник. Тот удар в сердце решил все.
— Что произошло дальше? — плача, спросила я.
— Она убила моего волка, — сказал Зверь. — То есть это тогда я думал, что она убила его. Так думали и остальные. Слухи о том, что альфа Стаи Семи Лесов лишился волка, быстро разлетелись не только по королевству, но и по Заповедным землям. Единая стая распалась. Каждый клан возомнил себя стаей, и, вместо того чтобы продолжать бороться с настоящей угрозой — с людьми, стаи начали грызться между собой. Когда пришли люди, мы были разобщены. Можно сказать, нас истребили поодиночке, как и истинных магов, покровителей стихий.
— Забытый город, — вырвался у меня шепот, а перед глазами стояли руины, через которые мы шли с Виллой, Лил и Фоссой.
Зверь хмуро кивнул.
— И другие наши города. Люди вытеснили нас с плодородных земель, воспользовавшись гостеприимством и наивностью. Но в тот раз они отрезали нас от Источника.
— Источника? — переспросила я.
Зверь кивнул.
— Источника истинной магии, которую Церковь обратила во зло.
Я кивнула, словно поняла. Но меня волновало другое.
— А что было дальше?
— Дальше? — Зверь пожал плечами. — Люди нападали, волки отбивались. Не очень успешно. Трудно действовать врозь. А люди… церковники — в своей ненависти к нам они были едины.
— Нет, — вытирая слезы, покачала я головой. — Что было с тобой?
— Со мной? — казалось, волка удивил мой вопрос. — Со мной все было кончено.
Его слова резанули сердце. Но он не заметил. Продолжил:
— Утратив свою силу, я не мог стоять на страже Заповедных земель. Не мог вразумить сородичей и даже убедить их не затевать грызню между собой в то время, когда наш главный и единственный враг не дремлет. Потеряв волка, я потерял все.
— Ты ушел, — прошептала я. — Из стаи?
Зверь кивнул.
— Будучи всего лишь человеком, я не мог оставаться среди своих. Обычно, когда убиваешь волка, погибает и человек. Но я, проклятье Луны, я оказался слишком силен и выжил. Хоть и не хотел этого. Я долго скитался в лесах, но меня выследили церковники.
 
Он замолчал, а у меня сердце сдавило, когда только попыталась представить, каким пыткам аббаты подвергли его, когда выследили. Своего главного врага, который утратил силу.
— Они ушли, думая, что добили меня, — сказал Зверь, защитив меня от подробностей, и, слыша это, захотелось не то что заплакать — прямо завыть в голос!
Но следующая фраза Зверя послужила ушатом холодной воды.
— А кто такой Андре? — спросил он.
Какое-то время я хлопала ресницами, пытаясь прийти в себя. Впервые я вспомнила о потерянном женихе без… жалости к себе, что ли. Я казалась себе такой несчастной, когда думала, что злая судьба лишила меня любимого. Но, услышав историю Зверя, устыдилась собственных мыслей. Он тоже утратил возлюбленную. Но если у меня осталась светлая память об Андре, то у него не осталось даже этого. И неважно, что Альбина жива, а Андре…
— Андре, — задумчиво проговорила я, не зная, с чего начать.
— Ты повторяла его имя в бреду, — сказал Зверь.
Я закусила губу, а потом просто сказала:
— У меня был жених. Он погиб. Когда на нас напали волки, чтобы… отбить меня.
Зверь нахмурился. Казалось, он крепко призадумался над моими словами. Но у меня было что сказать ему.
— Я не все рассказала тебе. Я узнала ее голос. Это она передала мне заклинание невидимости. И карту, которая привела меня к тем…
Язык не поворачивался назвать тех оборотней священниками.
И Зверь зарычал. Я думала, что уже привыкла к чрезмерному выражению эмоций свободным народом. Но сейчас отшатнулась, зажмурилась — таким страшным, леденящим душу было это рычание. Я неловко взмахнула рукой и бокал с вином, к которому я так и не притронулась, жалобно звякнул, разлетаясь на осколки. Мозаичная плитка пола окрасилась багровым.
— Эя, — раздалось совсем рядом, и я обернулась.
Оказалось, что Зверь успел встать из-за стола и каким-то образом преодолеть расстояние в несколько шагов, что разделяло нас.
— Эя, — хрипло проговорил он, и я зажмурилась, больше по привычке, чем от страха.
— Я напугал тебя, — сказал Зверь. Он не спрашивал. Утверждал.
Я помотала головой, и на лице волка проступило облегчение.
— Я не хотел пугать тебя, — сказал он, и от этого внутри каким-то странным и приятным образом потеплело.
— Я понимаю, — пролепетала я.
Твердые пальцы взяли меня за подбородок, поднимая лицо. Фиар склонился надо мной. Так низко, что я затаила дыхание, а еще побоялась, что сердце вот-вот проломит грудную клетку и выскочит из груди.
— Волк никогда не поднимет руку на самку, — сказал Зверь. Я сглотнула. — Я мог бы простить ей то, что чуть не убила меня. Пусть и не простить, но это было давно, и я успел забыть об этом. Но она чуть было не лишила меня тебя, Лирей. За это…
Не говоря больше ни слова, Зверь склонился еще ниже и прижался губами к моим губам.
Это произошло так внезапно, что я поначалу даже не поняла, что произошло. А когда поняла, отказалась верить в происходящее.
А когда поверила и, задыхаясь, открыла глаза, Фиар покидал обеденный зал.
За ним захлопнулась дверь, и я осталась одна.
Положив руку на грудь, какое-то время приходила в себя.
А потом коснулась губ. На них еще горел поцелуй волка. И вместе с тем произошедшее было слишком невероятным, чтобы поверить.
  
Глава 8
 
Зверь покинул замок тем же вечером.
Джейси и Эльза, которые помогали мне подготовиться ко сну, то есть по большей части щебетали, теребили, расспрашивали, так и не добились от меня никакого толка.
 
Утром, едва проснувшись, я сжала пальцы на риолине и вздрогнула от непривычного холода камня. Я поняла, что слишком привыкла к его теплу. Особенно за время, что провела в постели после второй попытки побега, а Фиар был рядом. Не всегда зримо. Насколько я успела узнать хозяина замка, он не хотел, чтобы я его боялась. Но все же, судя по теплу камня, Фиар не отходил от меня ни на шаг. И риолин, драгоценный магический камень, прозрачный, как слеза младенца, с гербом моего дома внутри, тот самый риолин, который, по словам Велеса, хранит магическую силу моего рода, грел. Согревал мое сердце. Отогревал его после горечи утраты, и вместе с ним отогревалась моя душа. И я начинала чувствовать.