Голос сердца (СИ)

— Рамаль, — прошептала я.
— Рамаль. Именно поэтому мой предок провел ритуал призыва там. Остатки божественной силы помогли достучаться до их хозяина и попросить помощи.
— Может быть когда-нибудь раны на теле мира окончательно заживут, — тихо произнесла я, глядя в завораживающие золотые глаза. — И больше не будет никаких тварей, не будет боли и смертей.
— Мне бы очень этого хотелось, Дионея, — так же тихо ответил император и осторожно погладил меня пальцами по щеке.
Слишком нежно, слишком чувственно, слишком… Просто слишком. Я усилием воли опустила глаза и снова повернулась к карте.
— А как же те, кто живет на Вирне? — спросила немного хрипло.
Второй материк располагался слишком далеко, чтобы туда можно было попасть порталом. А корабли плыли через океан больше недели.
— Они научились сосуществовать с тварями, — ответили мне. — Их города, деревни и даже хутора похожи на хорошо укрепленные крепости. Люди прячутся в случае опасности за толстыми каменными стенами, утыканными самострелами, или в подвалах собственных домов.
— Их спасает то, что ни прорыв, ни сами твари не могут существовать в Отрае дольше нескольких дней?
— Именно. После того, как осада заканчивается, люди выходят наружу, и снова живут, как ни в чем ни бывало.
— Это необычно, — задумчиво протянула я. — Но все же хорошо, что у нас есть династия де Агадерр.
— Радеете о благе императорской династии? — как-то вкрадчиво спросил мужчина.
— Разумеется, Ваше Величество, — ответила осторожно.
— Это хорошо, Дионея, — в золотых глазах мелькнули хитрые искорки.
Ну вот почему мне кажется, что вопрос был с каким-то подвохом? Зачем он вообще у меня это спрашивал? Как же жаль, что не могу чувствовать его эмоции.
Пока я сверлила императора подозрительным взглядом, тот снова поднял руку, заставляя карту погаснуть, а потом потянул меня в сторону выхода.
— Вы хотите показать мне что-то еще?
— Нет, — ответил он спокойно, — я хочу пообедать.
— А…
— Алессандра уже должна ждать нас в малой столовой.
Секретарь проводил нашу пару невозмутимым взглядом и легкой ноткой интереса, приправленного одобрением. А ведь сейчас нам идти по коридорам.
— Мне нужно отлучиться, — сделала я попытку сбежать, — привести себя в порядок перед обедом.
— Не стоит, — слегка улыбнулся император. — Вы и так прекрасно выглядите.
— Взгляды мужчин и женщин по этому поводу могут кардинально различаться.
— Вы не доверяете моему вкусу? — тут же последовал провокационный вопрос.
— Ну что вы, конечно, доверяю.
— Вот и славно. Не будем заставлять Алессандру ждать нас.
Потерпев фиаско, я попыталась хотя бы незаметно отобрать руку, которая все еще лежала на локте мужчину. Но не вышло.
— Дионея, — тихонько произнес мужчина, чуть склонившись ко мне, — будете сопротивляться, я вас понесу.
Недоверчиво покосилась на него, но проверять серьезность угрозы не стала.
— Не стоит смущать обитателей Эльнуира этим зрелищем, — обреченно вздохнула я.
И мы неторопливо, что никак не вязалось с нежеланием заставлять принцессу ждать, направились в столовую. Император был совершенно невозмутим, а я купалась в целом океане эмоций. Причем по большей части они были отрицательными. Зависть, злость, разочарование, злорадство. Плюс интерес, плюс какое-то непонятное предвкушение. И мне бы отключиться от них, чтобы не портить себе аппетит, но я честно слушала. Слушала и запоминала тех, кто излучал особенно сильный негатив по отношению ко мне. Кажется, за эти несколько минут у меня ощутимо прибавится врагов. А их нужно знать в лицо.
Увлекшись сканированием окружающих, я даже не заметила подошедшего к нам мужчину в длинном, немного старомодном сюртуке, и обратила на него внимания только тогда, когда мой спутник остановился.
— Ваше Величество, — почтительно поклонился Аймрик Исс-Элетус, — думал, успею застать вас в кабинете.
— Что-то срочное, лорд Исс-Элетус? — поинтересовался император, а я во все глаза рассматривала первого министра.
Передо мной стоял глубокий старик. Это выражалось даже не в возрасте, который перевалил далеко за сотню лет. Не в абсолютно седых волосах и сеточке морщин на лице. А в его эмоциях. Равнодушие, усталость, апатия. Они были настолько приглушенными и вялыми, что нужно было подойти совсем близко, чтобы различить их среди общей какофонии. Ни капли удивления или интереса, даже когда взгляд министра безразлично скользнул по мне. Никакой озабоченности делами, о который он рассказывал императору сейчас. Ничего. Именно так выглядит самое настоящее выгорание. Выгорание старого человека, который слишком устал от жизни, чтобы находить в ней хоть какой-то интерес.
 
Мне стало немного жаль Исс-Элетуса. Наверное, это очень грустно, когда нет ни цели, ни смысла, и даже любимая работа не приносит радости. И при этом он еще старается что-то делать, а не уходит на покой.
— Зайдите ко мне вечером, и мы все обсудим, — из раздумий меня вырвал голос император и я поняла, что слишком увлеклась своим анализом.
— Обязательно, Ваше Величество, — слегка поклонился министр, — леди, хорошего вам дня.
Развернувшись, он неторопливо пошел прочь и его эмоции быстро утонули в уже знакомом мне негативе.
Впрочем, к человеческой грязи я давно привыкла, так что, войдя в столовую, где ждала принцесса, негатив слетел, как будто его и не было. И я, стойко выдержав порцию умиления и радости от Алессандры, позволила проводить себя к одному из стульев.
К счастью, обед прошел мирно и спокойно. Император не стал задерживаться с нами надолго, а мы, расправившись с едой, снова отправились в кабинет принцессы.
И только вечером, после ужина, когда мы остались одни и устало расположились с бокалами вина на террасе, Алессандра спросила:
— И все же, Дионея. Что у вас с Аэргаром вчера случилось? Он тебя обидел?
— Нет, — я замялась, но не стала врать. — Его Величество оказался галантным мужчиной и приятным собеседником.
— И все же?
— Уже в Эльнуире он поцеловал меня, — созналась, гипнотизируя взглядом вино в бокале. — И сделал это так… так деликатно, что я даже не смогла на него обидеться или разозлиться.
— Если Аэргар что-то для себя решил, он добьется этого, во что бы то ни стало, — тихо произнесла принцесса.
— Хорошее качество для правителя.
— Аэргар он… Ему не все давалось легко. Когда погибли родители, он не был готов принять власть. Я болела, народ паниковал из-за страшной трагедии, Рижда опять начала косится в нашу сторону, а некоторые лорды решили усилить свое влияние путем интриг и козней. Я, конечно, всего этого не помню, но знаю по рассказам брата и Ридеона. И знаю, что они во многом смягчали то, что говорили мне.
— Неудивительно.
— Лорд Аймрик, первый министр, был так сильно потрясен случившимся, что слег почти на год. У него всегда было слабое сердце. С Аэргаром остались только Ридеон, лорд Мариус и лорд Фенвик, тогдашний начальник Службы безопасности. Но брат справился. Несмотря на все сложности и преграды, иногда принимая жестокие, но необходимые решения.
— Знаю, Его Величество правит мудро и справедливо, — сказала я. — Тебе не нужно убеждать меня в его талантах
— Я не убеждаю, — принцесса внимательно посмотрела на меня. — Просто хочу сказать, что Аэргар сильный. Очень сильный. Но он до сих пор не нашел женщину, которая стала бы ему надежной опорой и поддержкой. А я очень хочу, чтобы он бы счастлив.
— Алессандра, я…
— Ничего не говори, — перебила меня она. — Просто… Просто прислушайся к моим словам.
Молча кивнула и сделала глоток вина. Это звучало слишком просто и одновременно слишком сложно. Но разбираться с этим предстояло мне самой.
   
ГЛАВА 8
 
Следующее утро начиналось совершенно обыденно. Я проснулась и сразу привычно проверила покои на наличие посторонних. Не обнаружив никого лишнего, поднялась и направилась в ванную, отказавшись от помощи горничных. День сегодня обежал быть теплым, поэтому достала из шкафа легкое платье приятного золотистого оттенка и уложила волосы.