Гонщик

Когда я закончила гонять по тарелке крошащийся кусок кекса, скармливая его нашему ретриверу, папа протянул мне листок бумаги.
– С днем рождения, детка. – сказал он с улыбкой.
Этот человек не работал уже много лет, так что я знала, что подарок на самом деле от мамы, но тот факт, что он сиял от уха до уха, вручая его мне, говорил о том, что он сам его выбрал – что бы это ни было.
Когда я развернула листок, нахмуренная морщинка между моими бровями разгладилась, и они поднялись высоко на лоб. Там были нарисованы четыре сияющих автомобильных колеса из твердых сплавов. В купленном мной «мустанге» стоял самый позорный набор пластиковых колес с вытертыми почти налысо шинами, но мне даже в голову не приходило попросить заменить их.
– Мама хотела, чтобы у тебя были просто надежные колеса, но я уговорил ее на небольшой апгрейд, – сказал папа, подмигнув. – И у тебя в понедельник назначено время в A&J Auto, чтобы их заменили.
Тот, кто сказал, что счастья за деньги не купишь, просто никогда не дарил набора твердосплавных колес на шестнадцатилетие девочке из рабочей семьи. Думаю, я улыбнулась впервые за несколько недель. Улыбнулась? Господи, да я завизжала. Я запрыгала. Я обняла их обоих.
Потом я побежала к себе наверх, сунула в рот сигарету и позвонила своему последнему другу, чтобы рассказать новости. Когда Джульет, перекрикивая вопли младенца, спросила, хорошо ли прошел день рождения, я сказала да. И, к собственному удивлению, была практически искренна.
 
Глава 2
 
Понятно, что A&J Auto был самым дешевым гаражом в городе – и не без причин. Место было мрачным, и его, казалось, декорировал слепец где-то в 70-х годах. Низенький, лохматый, похожий на тролля мужик поприветствовал меня глухим фырканьем, взял мои ключи и исчез, оставив меня у стойки.
Не зная, чем заняться, я прошла в дверь, которая, как я думала, вела в прокуренную комнату ожидания, но вместо этого обнаружила, что попала в основной гараж. Я тут же развернулась бы и ушла, но машина, стоящая на ближайшем ко мне подъемнике, приковала мое внимание.
Это была любовь с первого взгляда. «Мустанг» конца 60-х, с гоночным корпусом, матово-черного цвета, затемненными окнами и большим окном на крыше. Он выглядел так, словно попал сюда прямо из кино.
– Я могу вам помочь?
Обернувшись, я встретила заинтересованный взгляд широкоплечего голубоглазого механика с каким-то прямо юным, невинным, почти детским лицом. Его светло-русые волосы были стянуты сзади в большой пучок. Руки выше локтя покрыты густой сетью татуировок. В нижней губе торчало колечко. А на рабочей майке с эмблемой гаража, обтягивающей мощную грудь, было вышито его имя.
Приве-е-е-ет, Харли.
– Простите, – начала запинаться я. – Я знаю, мне, наверно, сюда нельзя, но я… – Я обернулась на зверюгу, стоящую на подъемнике, и мою грудь стиснула тоска. – Я не могла от нее уйти.
Харли – если это вообще было его имя – хихикнул и сказал:
– Так вам нравятся девочки?
– Что? Нет! – воскликнула я.
– Хорошо, – улыбнулся механик, и лукавый блеск в его глазах напомнил о том, как мне когда-то нравились мальчики.
Стараясь вернуться от обсуждения моей сексуальной ориентации к машинам, я огляделась и указала на свой выцветший черный пикап на дальнем подъемнике.
– Я вожу детскую версию вот этой.
Харли глянул на мое самое ценное имущество и одобрительно кивнул:
– Пятерка? Неплохо. Ручник или автомат?
– Ручник, – простонала я.
– Че, правда? Твой парень научил тебя водить эту штуку?
– Нет, – сказала я, приоткрыв рот в притворной обиде.
– А-а, – кивнул Харли. – Ты встретила его уже после покупки машины.
– У меня вообще нет парня, – сказала я, закатив глаза.
Он был симпатичным. Лицо как у Джеймса Дина, а тело как у Дина Кейна. И этот выговор. На юге южный выговор слышен на каждом шагу, но у Харли он был настолько легким, что это было ужасно мило. Мило, мило, мило.
Ухмыльнувшись, Харли спросил:
– Значит, это твой старик разбирается в тачках?
 
– Угадал, – улыбнулась я. – Я с детства смотрела все его журналы про старые машины. И всегда вырезала картинки с «мустангами» и вешала на стенки, но скотч их портил, и тогда мама купила мне такую прозрачную занавеску для душа с кармашками, и я…
Харли поднял руку, чтобы я замолчала.
– Я должен остановить тебя, – просиял он. – Потому что сейчас не могу думать ни о чем другом, кроме как о тебе в душе, и поэтому все равно не воспринимаю ни единого твоего слова.
Боже мой!
Я почувствовала, как у меня краснеет шея. Я прикусила изнутри обе щеки, чтобы мое лицо не расплывалось в улыбке до ушей, которую вызвал этот небольшой, но горячий комплимент. Этому парню, Харли, должно быть, было лет двадцать с небольшим, он был кле-е-е-евый, и он со мной кокетничал.
Не имея представления, что ему ответить, я снова попыталась сменить тему.
– Ну, а ты что водишь?
– Хм-м-м-м. – Харли склонил голову набок и улыбнулся. – Попробуй угадать.
О, теперь мы играем в игры… Ла-а-адно…
Я побарабанила пальцами по губам и смерила его глазами.
– Ты кажешься мне… парнем с «фольксваген-жуком».
Харли сначала рассмеялся, но потом скорчил гримасу, изображая обиду.
– Что, нет? О, я знаю. «Крайслер PT Cruiser».
Харли поджал пухлые губы, усиливая гримасу.
– «Пинто» с деревянной панелью?
Он в ужасе сморщил нос.
– Знаю, знаю! Это был вопрос на засыпку! У тебя мотороллер!
Фырканье.
У меня кончились идеи, я огляделась вокруг и увидела «импалу» 64-го года с откидным верхом.
– О-о-о, я нашла. Вот она, тут, – сказала я, указывая на нее. – И такая клевая золотая каемочка. Я уверена, ты поставил в нее гидравлический подъемник.
Харли больше не мог удерживать смех. Он оказался низким и хрипловатым, и у меня все сжалось внутри.
– Уже теплее, – сказал Харли. – И в ней тоже есть гидравлика. – Подняв испачканный машинным маслом палец, Харли указал на черную секс-машину возле меня.
– Нет! – завизжала я, хлопая его рукой по груди. – Не может быть!
– Да. Это моя старушка, – просиял Харли.
– Боже мой! Господи! Она твоя! Вот прям твоя? И ты на ней ездишь? Черт возьми! Какой это год? 69-й? А какой там мотор? Она вся родная?
Харли склонил голову набок и сказал:
– Говоришь, ты девушка мощных машин? Вот сама и скажи.
– Черт. – Я потерла руки, принимая вызов. – Так, посмотрим… Если это 69-й, а я думаю, это он, тогда это должна быть GT, «мач» или «босс». Или Е, но они страшно редкие. У GT слегка другой капот, и я уверена, что «мач» делали с другими спицами на колесах. Значит, это «босс», да? Но это «Босс 302» или «Босс 429»? Фух!
Харли тихо присвистнул и несколько раз хлопнул перемазанными ладонями.
– Черт, девочка. Если б ты не была такой юной, я б на тебе женился.
Я рассмеялась, но не могла понять, в чем тут подвох. Владелец такой машины, с таким лицом и таким телом флиртовал со мной!
Не в силах сдержаться, я сказала:
– А знаешь, в шестнадцать лет в штате Джорджия можно жениться, если у тебя есть разрешение от родителей.
Рассмеявшись, Харли ответил:
– Ни фига себе. Знаешь, я лучше поскорее начну копить на кольцо, потому что мне не хочется тебя потерять.
Мой желудок сделал двойное сальто с переворотом и приземлился обратно.
Я снова решила сменить тему с нашей предстоящей помолвки обратно к машинам, хотя бы для того, чтобы прийти в себя.
– Так это 302-й или 429-й? – спросила я, кивая на матово-черный оргазм на колесах позади нас.
– Думаю, тебе придется подождать, пока ты не выяснишь это сама.
 
– Ну-у, – заныла я. – Это сколько ж придется ждать?
– До вечера. – Харли ухмыльнулся, словно сам дьявол, собирающийся завлечь очередную грешницу. – Я приглашаю вас на трек, леди!
 
Глава 3
 
Леди? Леди. ЛЕ-Е-Е-ди. Ле-ДИ-И.