Игра в обороне

– Спасибо, – слабо бормочу я, не желая придавать особого значения его продуманному жесту.
Уверена, он просто хочет быть милым с девушкой, которой только что разбили сердце. Только мое сердце разбито им, а не Энди, но я не могу признаться в этом. Лишь Бекки знает правду.
Она берет одну из моих пельмешек и улыбается.
– Это ужасно мило со стороны Джастина.
Под столом я толкаю ее локтем в ребра и заставляю себя улыбнуться. Она становится чересчур болтливой, когда напивается, а я не могу позволить, чтобы хоть что-то сорвалось с ее губ без всяких на то оснований. Однако она права. Я не могу не задаться вопросом о его намерениях. Это все потому, что меня бросили, или потому, что он помнит случившееся той ночью и чувствует вину?
– Оуэн, кажется, наслаждается жизнью, – говорит Бекка, кивая моему брату, когда он встречает ее взгляд и улыбается.
– Это для него нормально, – бормочу я.
И это правда. Мой брат умеет находить радость в самых обыденных вещах. Я почти уверена, что Оуэн находит приятное даже в визите к дантисту. Хотя забудьте об этом. Я знаю, что это так. Он развлекал меня с самого детства.
Обычно в этой компании все разговоры сводятся к хоккею, но сегодня Бейли, Оуэн и Ашер завязали глубокомысленный спор о том, какой фильм нашего детства был лучшим.
– «Гарри Поттер», – выкрикиваю я, слыша в ответ хор стонов.
– Боже, Элиза, ты такая юная, – говорит Сара.
Я закатываю глаза. Большинству в нашей компании – около тридцати, тогда как мне всего несколько недель назад исполнилось двадцать четыре.
– Ну и ладно.
– «Мэри Поппинс» – мой выбор, – объявляет Бекка.
– Ремейк или оригинал? – спрашивает Оуэн.
В притворном отвращении она кладет руку на сердце.
– Оригинал.
– «Мэри Поппинс» была крута, – добавляет Ашер, соглашаясь с ней, но по совершенно иным причинам.
Бекка рядом смеется.
– Эй, Бекка, – окликает ее мой брат с другого конца стола. – Ты слышала о новичке? – Он ухмыляется.
– Ага. Влюбился и погорел. – Она делает руками движение, изображающее взрыв.
Торговля сплетнями – их валюта. Причем чем сочнее, тем лучше. Я очень рада, что у Бекки есть мой брат. Она прошла через многое, и он ей тоже как старший брат.
После очередного бокала я понимаю, что напилась сильнее, чем предполагалось, и внезапно встаю.
– Мне нужно домой. Завтра у меня дошколята.
– Так ответственно, – бормочет Сара. – Мне тоже пора. Завтра придется выступать в суде адвокатом. – Она встает, хватая сумочку со спинки стула. – Возьмем один «Убер»?
Джастин поднимается на ноги.
– Я могу подкинуть Элизу. Разделить «Убер» не получится, она живет на другом конце города.
Оуэн смотрит на него с любопытством.
– Ты ведь пил только воду, да?
Джастин кивает.
– Да, я в порядке.
Видимо, то, как я вернусь домой, уже решено. Оуэн кивает, и Джастин встает, выуживая из кармана темных джинсов ключи от машины. Я поднимаюсь на дрожащих ногах, внезапно жалея, что выпила так много, и наклоняюсь, чтобы поцеловать Оуэна в щеку.
– Спокойной ночи, – бормочу я. – Проследи, чтобы Бекка благополучно добралась до дома.
– Будет сделано, – отвечает Оуэн и бросает многозначительный взгляд на Джастина. – Береги мою младшую сестренку. Она – драгоценный груз.
Джастин смотрит на него с выражением, которого я не понимаю.
– Я знаю. Не беспокойся. Я не позволю, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Оуэн кивает.
– Я оплачу ее счет.
Бекка – благослови ее бог, но когда напьется, она невыносима – склоняется ко мне и громко шепчет:
– Ты в порядке? Это же хорошо, да?
Я напряженно киваю и бросаюсь прочь, в ужасе от мысли, что еще она может шепнуть мне.
Когда я следую за Джастином к двери, часть меня думает, что Бекка может быть права. Нам было бы полезно поговорить. Прошло несколько месяцев, и нужно как-то прояснить ситуацию, разве нет?
Даже если я хочу злиться на него, часть меня все еще скучает по дружбе с ним.
Следуя за ним к машине, я вспоминаю один из множества случаев, когда Джастин приходил мне на помощь. Я только что отпраздновала пятнадцатый день рождения и была на первом своем свидании – без ведома родителей. Гейб был второкурсником, а я училась на первом курсе. У него была своя машина, и я считала его самым крутым, самым горячим парнем в школе. Он даже близко не мог сравниться с Джастином, но поскольку Джастин тогда еще не заметил, что я повзрослела, приходилось обходиться тем, что есть. Мы с Гейбом пошли на вечеринку, и, к несчастью для меня, он стал пить. Чем дольше тянулась ночь, тем сильнее росло мое беспокойство. Я знала, что не смогу потом сесть с ним в машину, а это значило, что у меня не было вариантов добраться домой. Поскольку я боялась звонить Оуэну, то поступила иначе. Я позвонила Джастину, и он примчался через пятнадцать минут, вытащил Гейба наружу и выбил из него все дерьмо. Он был так зол и одновременно так мил со мной. Я помню, как дрожали его пальцы, когда он застегивал мой ремень безопасности.
 
Сморгнув воспоминание, я сажусь рядом с ним в черный внедорожник. Перед тем как закрылась дверь, его взгляд встречается с моим, и я клянусь, это тот же взгляд, которым он смотрел на меня в ту ночь, когда мы занимались сексом.
Но тут дверь захлопывается, и он обходит машину со своей стороны.
– Пристегнись. – Тон у него нейтральный, но немного настороженный, и у меня такое чувство, будто он чем-то расстроен.
Джастин выезжает на дорогу, и между нами повисает молчание. Напряженное и неловкое. Такого не было никогда. Господи, ну почему я согласилась поехать с ним? О, да потому, что я пьяна и теряю самоконтроль, когда дело доходит до Джастина, мать его, Брэди.
– Поговори со мной, Эл, – наконец говорит он, крепче сжимая руль.
– О чем ты хочешь поговорить? – Я стараюсь сохранять ровный тон, но ужасно боюсь того, что я точно знаю, о чем он хочет разговаривать.
– Просто… разве мы не должны прояснить все?
– В смысле? – Я недоуменно моргаю.
Он должен произнести это вслух. Хватит с меня предположений. Я предполагала той ночью, что он влюблен в меня, но, очевидно, предполагала неверно. И я не повторю этой ошибки.
– Ну, не знаю. Как насчет того раза, когда ты проснулась в моей постели голая?
Его глубокий голос бьет меня прямо в грудь.
– Если тебе есть что сказать, давай. – Мой тон тверд, как чувства, месяцами погребенные, а теперь – всплывающие на поверхность.
Он притормаживает на светофоре и поворачивает налево, ничего не ответив.
Ну, мать его, идеально.
– Все нормально, Джастин. Мы не обязаны ни о чем говорить.
Я откидываю голову на подголовник и закрываю глаза, тогда как сердце нервно бухает в груди.
 
Глава 9. Разбитые сердца и нарушенные обещания
 
Джастин
Что ж, это интересный поворот событий. Мой текущий статус? Рядом со мной в кабине темного внедорожника сидит пьяная Элиза, и мы через весь город едем к ее квартире.
Откинувшись на подголовник, она шумно вдыхает и выдыхает.
– Тут пахнет тобой.
Я смотрю растерянно.
– Хм… моя спортивная сумка лежит сзади, так что я полагаю, это не комплимент. – Хоккейная сбруя пахнет хуже всего на свете, и я уже готов принести извинения, но она качает головой.
– Нет. Тут пахнет твоим одеколоном. Hermиs Woods, верно?
Я киваю. Откуда, мать ее, она знает марку моего одеколона?
Я крепче сжимаю руль.
Элиза смотрит в окно, задумавшись, тогда как я сосредоточен на том, чтобы не разбить машину. Это кажется нереальным – находиться с ней рядом после стольких месяцев, и слова Оуэна предупредительно звенят у меня в голове.
 
У меня привстал с того момента, как она вышла за мной из бара, как будто мой член помнил наш последний раз вместе и готов был ринуться в игру прямо со скамейки запасных. И тот факт, что она все еще сидит тут, вдыхая мой запах, будто это ее личный вариант рая, не помогает делу.