Его ледяное высочество (СИ)

— К тому же здесь заканчиваются чары, запрещающие трансгрессию, — добавил он.
— Ты не можешь трансгрессировать из дома?
— Я могу трансгрессировать из любой точки поместья.
— Зачем ты хочешь быть один? Тебе не одиноко в твоей огромной гостиной?
— А ты сейчас предложишь мне иметь друга.
Неплохая идея, Малфой. А главное, твоя собственная.
— С друзьями все проще, — небрежно сказала она.
— Я знаю, что ты использовала заклинание, чтобы твой рыжий неудачник попал в команду по квиддичу в прошлом году, — захотелось ударить его за такие слова о Роне, — ты обманом отняла место у Маклаггена.
— С чего ты взял?
Малфой засмеялся.
— И это ты обвиняла моего отца, что он купил мне место в команде…
— Откуда ты узнал?
— А потом ты увела Вислого у его полной подружки. Вся школа обсуждала это.
— Это не то, что ты думаешь. Лаванда уже не нравилась Рону…
Малфой покусал губу. Внимательные серые глаза смотрели в упор.
— Не хотел бы я стоять на твоём пути, Грейнджер.
— Ты можешь наслаждаться одиночеством в своей комнате, — сменила тему Гермиона. — В таком большом доме не найдется места, где бы ты мог быть в безопасности?
Последнее слово вырвалось само по себе. Уж кому, а Малфою нечего бояться в собственном доме.
Драко наклонился, сорвал колокольчик и резко бросил его.
Гермиона проследила за его движением, но забыла, что хотела сказать. Когда Малфой выпрямлял спину, палочка выскользнула из его кармана.
Гермиона была так близко. Она дернулась к нему. Но Малфой был быстрее. Он поймал палочку, сунул обратно в карман и теперь смотрел на нее. Гермиона оказалась прямо напротив него, в двусмысленной позе, близкая к тому, чтобы он понял ее намерение и пришел в ярость. Она размышляла буквально мгновение. Мгновение, пока почти касалась его лица, а ее рука болталась там, где секунду назад находилась его палочка. Решение пришло молниеносно и инстинктивно. Гермиона подалась ближе и коснулась губами его губ.
Малфой отшатнулся.
Неожиданно Гермиона почувствовала себя уязвленной по-женски. Это было так неприятно, что ее откровенно отталкивали. И неважно, что это всего лишь бывший одноклассник. Противный одноклассник, который ей даже не нравился. Никогда Гермиона не ощущала такой стыд. Взгляд зацепился за голубое пятно — колокольчик, отброшенный им. Гермиона бездумно подняла цветок. Щеки горели.
А Малфой, конечно, не мог удержаться, чтобы не ткнуть ее лицом в позор.
— Я догадывался, что всегда тебе нравился, Грейнджер, — сказал он ухмыляясь.
«Нет! — хотела ответить она. — Никогда!» Но слова застряли в горле. Она все еще держала в руке колокольчик — цветок фей, и не могла солгать. Она скорее разжала пальцы.
Послышался стук кольца о древесину, когда Малфой взял колокольчик, лежащий между ними. Длинные пальцы небрежно мяли цветок так близко от ее бедра, что если бы она слегка качнулась, то могла бы коснуться его руки. Но Гермиона сидела не двигаясь, замерев.
Малфой вдруг перестал усмехаться.
— Если тебе это нужно… — он поймал ее взгляд. — Почему бы не сделать тебе приятно?
Он снова смотрел своим взглядом, который так смущал ее. Это было не презрение, не насмешка и не холод. Малфой нагнулся к ее лицу. Она ожидала лёд прикосновения. Кончик ее носа коснулся его щеки и, оказалась, что она теплая. Конечно, ведь он всегда был таким — горячим — она же знала его с одиннадцати лет.
До нее только тут дошло, каким отчаянным, безрассудным был ее поступок и чем он мог закончиться, если бы Малфой ее раскусил. Поэтому, когда он мягко проник в ее рот, она ответила на поцелуй.
Гермиона почувствовала легкий мятный вкус. Его губы едва касались ее. Кончик языка покалывало, когда он прошелся по нему языком.
Она неосознанно попробовала проникнуть глубже, ведь он был такой близкий, горячий и мягкий, но Малфой не позволил. Он не позволил ей вести и продолжил ласкать только кончик, довольно холодно, как ей показалось, словно наблюдал за ней со стороны.
Говорили, что Малфой божественно целуется. Но это… Что это было вообще?
 
Малфой отстранился так резко и выглядел таким равнодушно-спокойным, что если бы не пульсация на кончике языка и мятный привкус во рту, она бы решила, что ей это все привиделось. Интересно, как это — нравиться Драко Малфою? Как это — целоваться с ним, когда он желает тебя, а не… так? Какие глупые мысли. Господи.
Гермиона выровняла дыхание.
Малфой притянул пиджак, достал палочку и убрал купол над ними.
Из-за туч выходило солнце. Кругом трещали насекомые, и дрозд снова залился трелью. Малфой встал и повернулся в сторону дома.
— Идем, — сказал он.
Гермиона поднялась. Она вдруг осознала, что все еще находится слишком близко к нему, почти ощущает его своим телом. Она скорее шагнула в сторону.
Они вышли из рощи опять в парк. Малфой выглядел спокойным, но шел быстро, бросая короткие мрачные взгляды на дом. Иногда Гермиона ловила на себе его взгляд, скользящий, как если бы она случайно попала в его поле зрения.
Она пыталась запоминать дорогу, но внимание то и дело переключалось на высокую фигуру в черном. Помимо воли. Помимо ее желания. Она была бы рада идти от Малфоя чуть дальше. Но он шел близко, вероятно, ожидая, что она может попытаться сбежать.
Они обогнули парк, чтобы войти в дом с черного входа, откуда пришли. У входа они остановились, пока Малфой подносил палочку к двери. За спиной остались колокольчики, там остался последний розовый куст.
Гермиона бросила прощальный взгляд на ликующее после дождя утро и встретилась со взглядом Малфоя. Где все его высокомерие и презрение к миру?
— Драко… — голубые в утреннем свете глаза смотрели устало. — Спасибо.
— За что? — его глаза насмешливо сверкнули.
— За прогулку.
Он дождался, когда она войдет, закрыл дверь и вошел следом.
Комментарий к Глава 6
Колокольчик, который упоминается в тексте, — это не наш колокольчик, а дикий гиацинт english bluebells. Считается символом вечной любви. Также есть поверье, что носить венок из колокольчиков побуждает говорить правду.
p.s. Спасибо за исправления в ПБ!
========== Глава 7 ==========
В то утро Малфой оставил Гермиону на кухне, а вечером она узнала, что с хозяйского обеденного стола, которому исполнилось триста лет, пришлось смывать кровь. Жаль, что эльфы так немногословны. Даже это они почти не обсуждали. Она знала, что они носят в подземелья испорченный хлеб. И что мастер Драко тоже присутствует на собраниях. Шел пятый день с тех пор, как она видела его в последний раз. Синий ковер колокольчиков все еще стоял перед глазами, когда она засыпала.
Все эти обрывки разговоров про пытки в подвале и знание, что где-то рядом ходит Беллатриса и Люциус, и Волдеморт, и собрания, на которых кого-то убивают — Гермиона беспокоилась все чаще.
Украсть у Драко палочку не представлялось возможным. Он был внимателен, быстр и умен. И он не подпускал ее к себе. Даже целуя ее, он не расслабился ни на миг. Что же ей делать? Как выбраться отсюда? Может, она могла бы его усыпить? Сварить зелье… Но какое?
Когда ее попросили отнести ему ужин, она волновалась так, словно это было свидание. Подойдя к его двери, Гермиона постучала и, услышав короткое “Грейнджер”, вошла.
В гостиной было зябко. Руки слегка дрожали, когда Гермиона ставила поднос, а в животе было то странное и неприятное ощущение, словно его распирает воздухом.
Глаза сами устремлялись к Малфою, и Гермиона была рада, что он, сидя на корточках, был занят разжиганием камина и не смотрел на нее. Едва вспыхнул огонь, он отвел палочку, встал и облокотился о каминную полку. Он продолжил смотреть в сторону, видимо, ожидая, что она уйдет.
 
Но у нее было слишком много вопросов. И она не могла, не могла, не могла выбросить его из головы.
Драко взглянул на нее. Его неприязненное выражение лица смягчилось.
— Чем ты занимаешься? — спросила Гермиона.