Я стану Императором (СИ)

Первый сержант Эрик Картер был моей Тенью. «Тенями» назывались опытные воины, приставленные к Одаренным курсантам с момента начала обучения и до самого окончания службы.
Пары составлялись после долгого тестирования, и только после одобрения самого Духовного Наставника учебного заведения. Как правило, к концу обучения Одарённый и его Тень становились ментальными братьями, что позволяло не тратить драгоценные мгновения на слова, а думать и действовать синхронно и эффективно.
Более того, Тень, после создания «ментально пары», получал бесплатный канал подпитки Энергией, без всякого применения Эссенса, просто за счет внутренних резервов Одаренного. Что делало Теней также немного сверхлюдьми. После окончания обучения, Тень следовал за свежеиспеченным офицером в действующие войска.
Они служили вместе до смерти одного из них. Если умирал Тень, офицер подбирал себе другого, если умирал офицер — Тень казнили, без вариантов. И хотя это выглядело, как излишняя жестокость, на самом деле это был акт милосердия. Потерявший своего Одаренного, Тень умирал в страшных муках за очень короткое время. Организм, изначально «разогнанный» и долгое время питающийся силой Одаренного, «сжигал» сам себя по инерции.
Эрик, как я называл свою Тень в обычной обстановке, был моим другом, что категорически осуждалось. Тень — всего лишь инструмент для Одарённого, позволяющий ему не отвлекаться на всякие мелочи, вроде обеспечения быта и личной безопасности. Денщик и телохранитель в одном лице.
Попасть в «Тени» было верхом карьеры для солдата-простолюдина, ведь туда попадали только лучшие из лучших. Прикоснуться к Силе Одаренных мечтал любой простолюдин в Империи. И Теням это удавалось. Но они всегда оставались «недолюдьми» для Одаренных, как и остальная «чернь». Однако, я сам был своего рода «недочеловек» среди Одаренных.
Дар передавался по наследству.
Вероятность получения Дара при одном родителе из Линии составляла два процента. При двух родителях из Линий — повышалась до трех с половиной процентов. Шанс получения Дара у ребенка от родителей не из Линий составлял крохотные доли даже не процента, а промилле, практически являясь статистической погрешностью.
Я как раз и являлся этой самой «статистической погрешностью».
Позвольте представиться — Антон Ноунейм, воспитанник детского дома, не знающий ни своего рода, ни родителей, ни, даже, своей настоящей фамилии. Одаренный. Правда, пока неинициированный. По достижению мной возраста пяти лет, скучающий инквизитор провел «Выявление». До сих пор помню изумленный взгляд и в момент исчезнувшую равнодушную презрительность.
Это было чудом в квадрате, или скорее, в кубе. Приютов было много, постоянная и непрекращающаяся война регулярно поставляла сирот в детские дома. Директива Императора по выявлению Одаренных игнорировалась тупо из-за нехватки времени и повсеместной бюрократии. Инквизитор, обнаруживший мой Дар, был первым за много лет, кто посетил наш приют Святой Агнески…
Удивительно совпадение! И да — оно нашло меня.
— «Браво», доложите обстановку! Приём! — голос командира полка, барона Фридриха фон Шагера, было трудно перепутать с чьим-то другим.
Полковник выглядел лет на тридцать пять, при этом разменяв уже второе столетие. Для Одаренных это было нормально. Старый вояка, он пережил многих командующих и так и не сделал карьеры из-за резкого характера и собственного, отличного от вышестоящего руководства, мнения. Но он был отличным командиром, который превосходно знал своё дело и даже заботился о солдатах. Настолько, насколько Одаренный может заботится о простолюдинах, конечно.
То есть относился к ним, как к племенному скоту. В нашем случае скот он и есть скот, но племенной скот стоит дорого и встречается редко, поэтому фон Шагер понимал, что хорошо обученный солдат быстро и дёшево не получается, и, скрепя зубами, стремился минимизировать потери. Бабы, конечно, ещё нарожают, но сразу взрослых, обученных и тренированных бойцов — пока не умеют. 
— Докладываю! Сильное сопротивление противника! Потери при высадке более двадцати процентов! Прошу дополнительную воздушную поддержку! Приём! — капитан Стивен МакАрен, командир первого батальона, был из «простолюдинов», поэтому давно уже уперся в потолок званий, которым как раз являлось звание капитана. Выросший из рядовых, сорокапятилетний капитан был неплох. Именно в состав первого батальона входила моя рота.
 
— «Браво»! Я и так вам отправил всё, что у нас осталось! И продолжаю терять «летунов»! Подготовьте плацдарм для высадки Батальонов «Чарли» и «Дельта»! У вас есть тридцать минут! Приём!
— Принято, «Альфа»!
— «Браво-Один» и «Браво-Два», почему батареи ПВО противника всё еще работают?! Немедленно уничтожить!!! — тембр голоса комбата резко поменялся, когда он переключился с полкового канала на офицерскую батальонную связь и отдал приказ командирам первой и второй рот. В голосе капитана появились злые и раздражительные нотки.
— Твою мать! — выругался Эрик. Он тоже был подключен к офицерской батальонной связи, был в курсе событий и мог реагировать быстро и адекватно, для того и давались Теням такие полномочия. — Сейчас Вася накомандует!
Вася — это лейтенант Василий Козырев, командир нашей второй роты. «Молодой, да ранний», он занял место погибшего прайм-лейтенанта Сороса и отличался высоким боевым духом при полном отсутствии здравого смысла. «Универсальный солдат», два на два на два на два… (длина тела и обхват бицепса в метрах, масса тушки в центнерах, высота лба в миллиметрах, размер головного мозга в микронах), дрессирован тоже только на две команды — «фас» и «фу»… И первая из них прозвучала!
Незамедлительно в эфире роты раздался звонкий голос:
— В атаку, парни! За Императора!
Осторожно выглянул из-за валуна. В пятидесяти метрах левее и чуть ближе к противнику как раз приземлился Васин десантный бот. Лейтенант личным примером поднял пехоту в атаку и побежал в сторону укреплений. Редкий ручеек живой силы выдвинулся за ним.
Кто-то бессмысленно палил из ручного оружия в бетонные стены, более опытные пытались так построить траекторию своего движения, чтобы быть прикрытыми немногочисленными естественными преградами.
— Твою ж мать! — еще раз ругнулся первый сержант, но на ноги вскочил и заорал, используя всю мощь своих лёгких. — В атаку, убогие! За Императора!!!
Сам тоже подхватился, и всё мое отделение побежало в атаку. Хаос тебя подери, лейтенант! Как же это тупо! Территория простреливается, укрытий практически нет, куда ты народ ведешь?! На убой?! Но приказы не обсуждают. Их исполняют.
Тут же навстречу полетели «ленты» трассеров и лучи тяжелого лазера. Бежавшему слева от меня пехотинцу оторвало голову. Безголовое тело сделало еще два шага и упало навзничь. Из шеи толчками выплескивало кровь пока еще живое сердце.
— Вперед!!! Покажем этим убл…
Голос лейтенанта резко прервался. Учитывая то, что солдаты слева стали повсеместно падать на землю и искать укрытия — Вася отвоевался. Толчок в спину швырнул меня к валуну, а сверху упала туша Эрика, прикрывая от осколков. Рядом грохнул взрыв, нас засыпало землей, уши заложило.
— Ты как? — прокричал первый сержант.
— Норма! — заорал я в ответ. И нажал кнопку передатчика. — Вторая рота! Офицеры, прошу на связь!
Эфир молчал. Чёрт! Полторы сотни человек, или сколько их там выжило? Теперь это моя ответственность! Повторив вопрос и снова не получив ответа, произнёс в эфир уставное «Вторая рота, говорит курсант Ноунейм, принимаю командование на себя!», после чего выглянул из-за камня и посмотрел в сторону врага, оценивая обстановку. Атака захлебывалась по всему фронту.
 
Без поддержки техники вскрывать укрепрайон было самоубийственным решением. А технику не могли спустить с орбиты, потому что вражеская ПВО свирепствовала. Замкнутый круг!
Я злился. На что, вообще, рассчитывало командование? Мы же, в конце концов, пехота, а не гребаный космодесант! Это их готовят к высадкам на планеты под огнём ПВО и сильнейшем противодействии, а обычная пехота, пусть и гвардейская, вроде нас, высаживается после — когда яйца космодесанта уже повисли над окопами врага, захвачен и расширен плацдарм высадки, подавлены огневые точки, а оставшиеся в живых солдаты противника в панике удирают прочь…