Белая ворона (СИ)
Он берет там чай с собой. Лера ждет на улице. И Коля не спрашивает, какой тот будет, просто покупает то же, что и себе, только сахар берет отдельно. Лера убирает в карман длинные пакетики. Горячий дымок вьется из приоткрытой крышки.
Лера смешно зевает, как какой-то зверек. Глаза у него покраснели.
– Давай отвезу тебя домой.
Он не отвечает, но протягивает телефон, с картой и адресом.
– Ясно, – говорит Коля и прежде чем вернуть, набирает свой номер, в кармане у него вибрирует, – позвони мне, если захочешь, ладно?
========== разговоры ==========
«вы меня легко узнаете
я буду в костюме зайца»
Лера очень-очень медленно поднимается по лестнице. Глядя в окна подъезда. Как редкие снежинки падают фонарям на свет. Ключи позвякивают в руке.
Открывает дверь. В коридоре темно.
Дверь справа очерчена четырьмя световыми линейками.
Лера стучит в нее, прежде чем войти.
– Я не сплю, – заявляет нетрезвым голосом Костя, вытянувшийся на кровати и прижимающий телефон к груди, – ты, по ходу, вовремя.
Лера ложится к нему на кровать, кладет свою голову ему на руку, которую тот откидывает:
– Ну как? Все нормально?
– Угу.
– Разговаривал?
– Нет.
– Что, понравился?
Лера молчит.
– Значит, понравился.
Костя, чье дыхание – чистый густой перегар – блаженно, успокоенно и мгновенно засыпает.
Лера берет его телефон, набирает дату своего рождения, экран разблокируется, открывая неотправленное сообщение Нике (с которой Костя полгода, как «всё, никогда больше, на хуй её»):
я скучаю
*
Утром Лера открывает свои сообщения.
Непрочитанное с неделю как. От Александра Васнецова. Большого маленького человека. Большое маленькое письмо. Которому только чуть-чуть веры:
я скучаю.
От Витька Облачко: покажи член.
обязательно. после дождичка в четверг, у памятника Пушкину, в 00:00. я буду в кожаном плаще
Лера стирает набранный текст и удаляет Витька совсем.
Открывает первое. Темное. То тут же светлеет.
Прости, может, я был не прав [1:23]
Я скучаю [2:41]
лучше бы ты сына стругал, папа Карло, стране нужны налогоплательщики
Только не начинай. Ты с самого начала знал. Я от нее не уйду
и правильно, кому ты, кроме нее, нужен?
По бумажке-то гладко выёбываешься!
[смайлики: баклажан, кукурузный початок]
откушай
Послушай меня, давай увидимся
хочешь увидеть мой член?
Да, блядь!
Лера отбрасывает телефон на стол и закрывает глаза.
За кулисами век снег идет. Коля молчит.
Для чего, интересно, люди говорят друг с другом?
Лера достает сигарету и возвращает милость телефону.
Именует последние цифры.
Затягивается и
пишет:
– привет, Коля
– привет
– откуда ты взялся?
– в смысле
– ну хотя бы, как ты узнал про концерт?
– я тебя выследил
– звучит отстойно и жутко
– наверное но думаю мне просто повезло
– думаешь, тебе повезло?
– да очень
Ему повезло.
Очень.
Откуда ты взялся, Коля?
========== семья ==========
«я не верю ни во что
не верю ни во что
я просто знаю»
«но никто не сможет
полюбить мента»
Лера сидит на табуретке, упираясь голой спиной в стену, которая отмораживает ему лопатки, ноги вытянуты на другой табуретке и скрещены. Курит, выдыхая дым в приоткрытое окно.
Костя выползает из своей комнаты со скомканным листом лица, в котором никакие дырки не работают, не разлепляются, ни веки, ни ноздри, ни глотка, ни уши. Присасывается к графину, полоса воды, темнея, удлиняется у него на футболке.
– Блядь, – ругается он и передергивает плечами, – что за морозильник ты тут развел? – подходит к окну, которое закрывает напрочь. Лера тушит сигарету в пепельницу из кофейной банки. Костя открывает шкаф и замирает перед ним.
– Где?
Они оба не смотрят друг на друга, Лера пожимает плечами для самого себя.
– Гадство! – опять ругается Костя и опять закрывает. Дверцу. Но на этот раз с душераздирающим грохотом. – Я перееду, обязательно перееду, и буду спокойно спать, жить и опохмеляться! – Костя все это обязательно проорал бы, если бы голова ему позволяла.
Лера отлепляется от стены, обхватывает ладонями чашку.
– Ты бесишь людей, если ты не в курсе.
Дует на пар, слабо поднимающийся над чаем, делает маленький, обжигающий губы и кончик языка глоток.
– Как ты бесишь людей, – добавляет Костя обреченно, и, смирившись, мгновенно смягчается, словно и не было этой вспышки. Подходит к Лере, щелкает его по лбу. Тот потирает место пальцами, ногти – розовые.
– Куда-то собираешься?
– Да.
– И куда?
– К Гоше.
– Что, опять какая премьера в этом маразматическом театре? И когда ты ему уже скажешь?
– Сам узнает.
– Гоша-то? Хотел бы я на это посмотреть.
– А я нет.
– Что-то я, однако, сомневаюсь, что это – для Гоши.
Костя подхватывает своими пальцы Леры, розовые ногти соскальзывают с руки.
– Кто все-таки этот новый парень? Что-то он ни хуя не похож на продавца книг. Как это я вчера…
– Ты хотел коньяка. И Нику.
Костя бьет о столешницу жестянкой с консервированным горошком, которую собирается вскрывать ножом, передергивает плечами, но позиций не сдает.
– Так откуда он взялся?
– Упал с неба.
– Чем он занимается?
– Ходит по улицам.
– Ты сказал, что учишься с ним. На чем он играет? На контрабасе?
– Он пэпс.
– Что? Ты спятил?
– Сейчас?
– Да, блядь, сейчас. Я тебя в платье к менту не отпущу.
– Главное, вовремя.
– Ты напиздел мне с три короба! А я устал. И поверил тебе. Никуда не пойдешь.
– Я не с… с… – Лера закрывает лицо руками.
– Ты выливаешь мои бутылки.
– Это не то же с… – бьет ладонями по столешнице.
– Конечно, это не то же самое, это еще хуже.
– Ты п… п… пар… он хороший, – последнее почти выкрикивает.
– Волнуешься? И с чего это я параноик? Хороший, блядь, – Костя смеется, очень зло, – это я – хороший. Но не будь ты моим братом… Не рассказывай мне про хороших мужиков, ок? Да ты и не можешь ничего мне рассказать, потому что все мы очень-очень хорошие!