Тайный голос
Улисс удивленно посмотрел на сына. Он не ожидал такого всплеска эмоций.
— Извини, не хотел тебя обидеть. Но, если ты еще раз скажешь мне что-то вроде «перегрелся на солнце», у нас могут испортиться отношения.
— Извини, не хотел тебя обидеть. Но позволь мне решать, с кем мне дружить и кем быть.
— Ну и кем ты хочешь быть?
— Артистом.
— Что? Чушь какая-то!
— Чушь? А то, что ты сейчас делаешь, не чушь? Ты-то чем занимаешься? Ладно, я пошел делать уроки. Есть не хочу, в школе поел.
Полковник почувствовал, как между ними сыном что-то обрывается. Он вдруг понял, что Кевин вырос. Но вырос так внезапно и, кажется, без его участия. Здесь какая-то нездоровая атмосфера. Я лезу на стенку из-за секса, Кевин решил стать артистом. Мы поругались на пустом месте. И я хорош! Парень пришел довольный, полный энтузиазма. Что я к нему прицепился? Да пусть дружит с кем хочет! Просто я ему завидую. Он молодой, у него все впереди, а я — чем я занимаюсь? Надо что-то решать в моей жизни.
Улисс поднялся к сыну.
— Кевин, не будем ссориться. Я сегодня не в себе. Прости, я тебя люблю, ты знаешь…
— Да ладно, пап, не будем. Все нормально Что ты делаешь вечером?
— Нужно сходить в одно место. По делу. Но я вернусь часов в двенадцать. А ты?
— Наверное, дома буду. Или у соседей. Или кино возьму посмотреть. Иди и не волнуйся: все будет о'кей.
Улисс чувствовал себя подавленно. Сын прав. Он действительно занимается не своим делом. А что у него свое? Дома нет, профессии нет, семьи тоже, ведь для сына теперь мнение какой-то девчонки важнее, чем мнение отца. И это решение быть актером? Чушь собачья… Нестабильный заработок, а еще полное отсутствие каких-либо знакомых в этой среде. Дело даже не в возможной протекции, а просто в дружеских связях, профессиональном общении. Как иначе поймешь, что надо делать, какие тенденции, что современно и самобытно, а что непрофессиональная халтура или устаревший штамп. Вот если бы Кевин решил пойти по военной стезе! Улисс позвонил бы своим друзьям, посоветовался, куда поступать, чтобы потом попасть в элитную часть. Наверняка Джон Бриттнер генерал уже. Они с ним вместе учились, а потом и служили. Кстати, а почему он сам-то не звонил ему столько лет? Просто так, по дружбе. Понятно почему; звонить и рассказывать, как у тебя все хреново… Вешать на друга свои проблемы: жена умерла, из армии ушел, да еще со скандалом, страдаю депрессией… Хороший набор для первого звонка после многих лет разлуки. Но сейчас-то можно позвонить… Сказать, что с депрессией, кажется, справился, нашел работу, жаль не по профилю, но жить можно, сын учится в лучшей школе Восточного побережья… Заодно обсудить свои армейские дела — промахи и удачи. Профессионалам есть о чем поговорить. Улисс полез в записную книжку посмотреть телефон, но в новом органайзере координат старого друга не было. Эх, где-то запакована домашняя адресная книга, надо искать по всем ящикам.
Улисс занялся распаковкой недораспакованных ящиков. Нашел старую телефонную книжку. Возможно, номер изменился. Он позвонил и с радостью услышал хрипловатый голос старого друга.
— Черт, это ты?! Наконец-то! Ну колись, где пропадал. А звание какое? Бригадный генерал?
— Отставной офицер… Не хотел тебе звонить, потому что нечем похвастаться. У меня многое изменилось в жизни, теперь я вдовец, да еще штатский… Но сейчас вроде оклемался. Как ты?
— Лис! Ты охренел, что ли?! Почему ты мне не звонил все это время? Какая отставка?! Я тебя не узнаю! А что случилось с Моникой? Прости, если тебе тяжело говорить…
Лис — это кличка Лэндиса в училище. Дело было не в имени и не в хитрости Улисса, а, наоборот, в его человеческом простодушии, странно сочетавшемся с профессиональной смекалкой.
Улисс рассказал другу о жене, о своих печальных раздумьях и добавил, что уже справился с собой и даже нашел временную работу.
Джон молча слушал его.
— Лис, это не телефонный разговор. Надо встретиться. Но я человек не свободный. Запиши мой служебный номер и мобильный. Позвони завтра на работу — договоримся о встрече. А я погляжу твое досье на досуге. Да, если хочешь узнать о ком-нибудь, можешь у меня спросить. Звони по-свойски, я буду рад тебе помочь! Жду завтра звонка.
Разговор с другом окрылил Улисса. Вещи были все распакованы и разложены по ящикам. Время пролетело незаметно. Уже и Кевин вернулся, и с ужином управились. Быстро стемнело. В доме Энн повсюду полыхал свет. Улисс вспомнил о баре. Вот и схожу, чего время тянуть. Он побрился, надел свежую рубашку…
— Папа, ты скоро? — спросил Кевин, удивленно наблюдая за отцовскими сборами. — Ты в поместье идешь, на ужин? Там какая-то тусовка намечается. Тебя тоже пригласили?
Вопрос Кевина неприятно удивил Улисса. Хозяйская тусовка, на которую не приглашают прислугу… Конечно, он всего лишь служащий — что тут такого? Или он решил, что у них с Энн какие-то особые отношения? С чего бы это? Только потому, что он мысленно сорвал с Энн трусики в уборной кафе «Мадлен». Действительно, пора к психиатру. Или проще и дешевле — к бляди из бара
— Нет, просто хочу прогуляться. Засиделся тут. Я же просто здесь работаю. Какое отношение я имею к тому, что происходит в большом доме? Завтра принесут счета, тогда будем разбираться. Хозяйка решила повеселиться…
— Как Мария Антуанетта? Мы сейчас по истории проходим.
— Это слишком сильно. Кто ее должен казнить? У меня нет таких полномочий.
— А кстати, ты можешь запретить вечеринку… Если у тебя такая работа. Вот смеху будет!
Как же, запретишь тут. Улисс усмехнулся, выезжая из ворот и чуть не столкнувшись с чьим-то белым «мерседесом». Кажется, это какой-то русский писатель-диссидент, живущий неподалеку. Русские любят шиковать на последние деньги или на первый большой гонорар. Если американец тут же положит свои деньги в банк и будет тратить в месяц на сто-двести долларов больше, распределив эту сумму на нужный срок, то русский эмигрант тут же купит крутую тачку или костюм от Армани. Впрочем вновь прибывшие поступают так же. А может так и надо жить — одним днем, а там хоть потоп. Улисс вспомнил слова сына про Марию Антуанетту. Черт, откуда этим детям все становится известно?! Ведь Улисс слова не сказал сыну про безрассудное хозяйствование Энн. Наверное, его новая подружка в курсе, вот и разболтала. Или слуги. Да, это не армия, секретов никто не держит. И Улисс опять пожалел, что ушел с военной службы, где все отношения и приказы были четки и понятны. А утечка информации считалась государственной изменой.
В доме слышалась музыка, смех и звуки открывающихся пробок.
Они решили устроить фейерверк из шампанского? А потом налить его в бассейн и выкупаться? Я туда явно не вписываюсь. Так что будем веселиться каждый по-своему. А кстати, куда это я заехал? Галлоуз-роуд… «Дорога висельников». Миленькое название. Наверное, забыли переименовать двести лет тому назад…
Свернув направо, потому что налево было темнее, а вдалеке светилось что-то очень похожее на больницу, Улисс заприметил небольшую плазу, но не успел перестроиться. Похоже, там был супермаркет, едва ли рядом построили сомнительный бар для одиноких мужчин, но потом появилась еще одна плаза. В ее глубине розовые неоновые буквы заманчиво обрисовывали губки, готовые к поцелую. Надпись была соответствующая: «Кисс ми, Кэт!» Так, кажется, назывался известный мюзикл по пьесе Шекспира «Укрощение строптивой». Улисс въехал на парковку перед баром. Надо же, как назвали! А что, все сразу ясно. Вроде бы и фривольно, а не придерешься — классика. И музыка будет соответствующая, в стиле ретро. Для старых развратников вроде меня.
Он вошел в бар, сел за столик и огляделся. В углу работал телевизор, там столпилась кучка мужиков с бутылками пива. За столиками сидели несколько парочек. За стойкой тоже сидел народ. Улисс вдруг увидел сидящую там одинокую дамочку. Она докуривала сигарету и задумчиво разглядывала стакан из-под виски с остатками льда. Молодая, в короткой юбке, в откровенном топике, но явно не проститутка. Просто девушка, которая хочет снять мужика. Это было ясно уже по тому, что она сидела за стойкой. Вот если бы она сидела за столиком, тогда, возможно, она действительно пришла отдохнуть и выпить в одиночку. Она потушила сигарету в пепельнице и достала из сумочки другую. Медленно огляделась. Это был сигнал. «Я жду. Есть мужчины или нет?»