Судьба по книге перемен

Напрасно тётка уверяла, что никого венца на ней нет, Виктория Павловна точно знала, что есть.
– Это она меня прокляла, – всхлипывала просительница, – соседка из Паршино! Когда мы на картошку приехали! Она за Вадика замуж собиралась, а он меня увидел и полюбил. И в город за мной уехал! А она к колдунье пошла! Чтобы меня… погубить! Я знаю! С тех пор замуж выйти не могу, ну, вот никак! Сделайте хоть вы что-нибудь, снимите этот венец проклятый!..
Эмилия думала, пристально глядя на женщину. Та плакала.
Маня притаилась за своим секретером, просто замерла. Ну, хорошо, Кара Ван может приходить до бесконечности, и также до бесконечности приносить денежки, от неё правда не убудет, а эта тётка? Она явно не сможет постоянно платить ясновидящей гонорары! Как Эмилия станет выходить из положения?..
– Венца безбрачия нет, – проговорила Эмилия сурово и внушительно. – Да его и мало кто может наложить, деревенской колдунье это не под силу!
– А как же?! Почему ж тогда замуж-то никто не берёт?!
– Сейчас посмотрим.
И Эмилия принялась раскладывать карты.
Вердикт оказался более чем расплывчатым – вроде бы, Виктория Павловна вскоре выйдет замуж, но только если не изменится энергетический поток, который должен привести к ней избранника, а он вполне может измениться от того, что у Виктории Павловны на уме какое-то тёмное дело, о котором Эмилия толком сказать ничего не может, потому что сейчас оно скрыто от её глаз.
– Да какое же у меня может быть тёмное дело? – перепугалась Виктория Павловна.
– Вы подумайте, – велела Эмилия. – Вспомните, кого вы осуждаете или про кого плохо думаете. Или, может, за что-то невзлюбили. Образ придёт к вам сам собой, вы просто должны думать.
– И… дальше что?
– Попросите прощения.
Лицо Виктории Павловны выражало огромное, болезненное разочарование. Мане было её ужасно жаль.
Но, оказывается, Эмилия припрятала в рукаве козырь.
– А вот это, – и она подала со стола склянку, – специальное масло. Накапать в воду и греть на свечке. Оно улучшает и просветляет ауру. А это, – тут Эмилия достала какой-то листочек в файловой папке, – дыхательные упражнения. Делать, пока свечка горит.
Виктория Павловна оживилась.
– Через месяц ко мне, – продолжала Эмилия. – Если образ раньше явится, приходите сразу.
– Приду! – словно поклялась Виктория Павловна, прижимая к груди пузырёк и папочку.
– А сейчас, – продолжала Эмилия, – ступайте мимо Спаса на Крови, мимо Инженерного замка…
– Да мне совсем в другую сторону, мне в метро!
Эмилия взмахнула рукой, останавливая просительницу.
– Возле входа в парк всегда стоит лоток с мороженым. Обязательно купите мороженое и съешьте. Только это обязательно. Понятно?
– Понятно, – зачарованно согласилась Виктория Павловна.
Вот наконец волшебство-то! Всё на месте – и склянка с особенной жидкостью, и листок с заклинаниями, и странное задание!
– Тётя, – громко сказала Маня, закрыв за Викторией Павловной дверь, – вот тебе не стыдно? Совсем, ни капельки?
– Чего именно я должна стыдиться, племянница?
– Ты же… ты же выдумываешь всё! Она купит это самое мороженое и будет ждать перемен. Она же верит! А ничего не будет, никаких перемен! И муж у неё от мороженого не появится!
– Ну, – неопределённо сказала Эмилия, – мы посмотрим.
– Дыхательные упражнения, капли из аптеки! Это же такое… надувательство! Что ты станешь делать, когда она опять придёт?
– Ты запомни её, Маня, – вдруг сказала Эмилия добрым голосом. – Она больше не придёт.
– Как?! Ты же ей сказала приходить! И этот самый… образ врага! Она должна что-то такое вспомнить и попросить прощения! Я же слышала!
– Она больше к нам не придёт. Ей будет не до нас. У неё будут свадебные хлопоты.
– Тётя!
– Ммм?.. И прошу тебя, когда я работаю, не выпускай своего урода! Он сбивает тонкие настройки!
Маня зафыркала носом от возмущения, помчалась на кухню, залпом выпила стакан ледяной газированной воды, задохнулась, икнула и прикрыла рот рукой.
…Вот так тётка! Вот так Эмилия! Выходит, ей совсем, нисколечко не стыдно?! И неловкости никакой нет?!
 
Нужно написать об этом роман – об обмане, в который сам обманщик верит так истово, что в какой-то момент перестаёт считать его обманом, и стыдиться тоже перестаёт!
Впрочем, высокие материи больше по части Алекса Шан-Гирея, чем Марины Покровской! Он велик, а она даже на роль Софьи Андреевны, жены писателя, претендовать не может!
Следующим явился тот самый толстосум из Нью-Йорка, который беспокоился за свой покер-бизнес.
– Я вас знаю, – с порога заявил он Мане. – Вы писательница. Пишете классные штуки! Спасибо вам.
– Пожалуйста, – пробормотала оторопевшая Маня. – Я стараюсь.
– Лев. – И посетитель сунул ей руку. – В смысле не царь зверей, а имя такое! Лев Сергеевич Граф. В смысле не титул такой, а фамилия! Я Лев Граф. Граф Лев. Ужас, да?
Маня смотрела на него во все глаза.
Он улыбнулся. Зубы один к одному, как на плакате в кабинете дантиста. Американские такие зубы.
– Проходите! – спохватилась Маня, оторвалась от его улыбки и широким жестом пригласила в гостиную.
Лев Граф – Граф Лев – в кресле напротив Эмилии чувствовал себя абсолютно вольготно. Ни восточные одежды, ни благовония, ни тысячелистник и гадальные карты, казалось, нисколько его не смущают.
– Дорогая Эмилия, вам привет от Старкова, – первым делом объявил посетитель, – ну тот, который из правительства.
– Я понимаю, – отозвалась Эмилия.
– И разговор у меня сугубо… конфиденциальный. Я хотел бы поговорить без свидетелей.
Маня стала выбираться из-за секретера. Хлипкая крышка как назло приподнималась, падала, не давала выбраться.
– Моя племянница нам не помешает, – сказала Эмилия твёрдо. – Вы же знаете, мне необходимо присутствие помощника, который ведёт запись, чтобы потом работать с вашей проблемой.
– Ещё и запись! – воскликнул Лев и, кажется, попытался всплеснуть руками. – Совсем не годится, дело очень важное. Могу я всё же настоятельно попросить вашу… э-э-э… племянницу удалиться? Кстати, она пишет превосходные романы!
Если б он не упомянул о романах и не назвал их превосходными, Маня осталась бы на месте, честное слово! Но он упомянул, и она всё же победила дурацкую крышку, захлопнула секретер и вышла в кабинет.
У-у-уф!..
Волька караулил у двери в коридор, поэтому Маню проглядел, а когда обнаружил, впал в неистовство.
Маня проделала всё необходимое – дала поскакать, покидаться с объятиями, вынесла мокрые собачьи поцелуи, – взяла бультерьера под мышку, вышла в коридор, опустилась на банкетку для посетителей и посидела немного.
Как много странных людей вокруг! Её собственная тётка – очень странный человек! Она ведь, честно сказать, мошенница, а ведет себя как царица египетская, похоже, что и чувствует себя соответственно.
А просители? Или кто они?.. Пациенты?
Девочка Марфа с редкой болезнью нервной системы, её завороженно-гранитная мамаша, бухгалтерша, отправившаяся покупать мороженое, потому что ей так велели! Этот самый Лев, узнавший Маню в первую секунду, – неужели он тоже верит в тёткин дар ясновидения?!
Ведь ясно ежу, что дара никакого нет и быть не может! Как не может быть никаких тонких настроек и ауры, которую искривляет открытая форточка!
В дверь позвонили, Волька завертелся и бодро тявкнул. Маня взглянула на часы – для следующего странного человека ещё рано, только что начался сеанс с Графом Львом! Кто бы это мог быть?
На пороге стоял совсем молодой парнишка в форме.
– Эмилия Дмитриевна Поливанова?
– Нет. – Маня покрепче перехватила Вольку, который с упоением брехал и рвался. – Я её племянница.
 
– Паспорт есть?
– Тихо! – прикрикнула Маня на бультерьера. – Замолчи!
– Паспорт Эмилии Дмитриевны Поливановой есть?
Маня отступила в переднюю, опустила Вольку на пол – тот сразу залаял ещё неистовее. Паренёк шустро спрятался за дверь.