Отбор в гарем, или Пятьдесят оттенков любви

– Ты моя сладкоголосая птичка, Шахре Гане! Твой милый голосок пронзает мое сердце своими переливами! Твои сахарные уста манят свежестью! Чему еще тебе учиться?! – Нибу Иру с тихим стоном впился в вишневый ротик.
Вдоволь нацеловавшись, молодые прервались, отдышались, после чего девчонка исполнила просьбу любимого и запела:
О горе, горе сердцу, где жгучей страсти нет.
Где нет любви мучений, где грез о счастье нет.
День без любви – потерян: тусклее и серей,
Чем этот день бесплодный, и дней ненастья нет! [1]
Нибу Иру внимал словам, а в его глазах мерцали звезды.
Когда Шахре Гане допела, он прижался пылающим лбом к ее хрупкому плечику.
– Две печали меня угнетают, любимая. Первая – предстоящая разлука. Вторая – то, что по возвращении ты отправишься в храм Рождающего просить для себя судьбы Розовой Жемчужины.
– Ты ведь знаешь, любимый: я ни за что не переступила бы порог храма по своей воле! Но я сделаю это ради тебя! Ты должен получить магическую силу! А я стану той, кто передаст ее тебе!
– Но мне придется делить тебя с четырьмя другими мужчинами! Я… я не смогу! Я убью каждого, кто посмеет даже подумать о том, чтобы прикоснуться к тебе!
– Ты сможешь, мой принц! – ничуть не испугалась угроз Шахре Гане. – Мой отец объяснял, как важны сильные маги для империи. Они – главная опора трона. Без них твой отец, наш император, да хранит Рождающий его силу, не смог бы держать в покорности горные племена востока и прочные границы на севере!
– Я помню, как необходимы империи маги, – нахмурился его высочество. – Но не знаю, способен ли я на такую жертву: делить тебя, свою возлюбленную, с другими… Поклянись, Шахре Гане, что никого не будешь любить так, как меня, даже когда станешь Жемчужиной!
– Не «когда», а «если», – смеясь, поправила пылкого влюбленного девушка и снова пригладила пальчиками его взъерошенные брови. – Не забывай, что Рождающий может и не выбрать меня! А у меня тоже есть маленькая просьба, любимый!
– Какая просьба, Шахре Гане? Говори! Я сделаю все, чего ты хочешь!
– Обещай, что позволишь королевскому брадобрею привести в порядок твои брови! – смеясь, потребовала девчонка. – И будешь делать это постоянно!
Нибу Иру сначала нахмурился, потом улыбнулся.
– Обещаю! Я буду посещать брадобрея по два раза на луну до конца своих дней! Только бы ты продолжала любить меня, отрада моего сердца!
Молодые влюбленные снова слились в поцелуе.
Через некоторое время они, держась за руки, выбрались из павильона и разошлись по своим домам.
Рано утром, вместе с отливом тафаханга – парусное судно, принадлежащее третьему советнику императора – отчалила от пристани, унося на своем борту прекрасноголосую Шахре Гане. Принц Нибу Иру стоял на пристани до тех пор, пока мачты не исчезли вдали.
А всего через четыре дня пришло страшное известие: на тафахангу напало морское чудовище – черноклювый кракен. Он обхватил своими огромными щупальцами деревянный корпус корабля и раздавил его, как орех, а потом выловил из воды и сожрал всех, кто был на борту.
Принц Нибу Иру был безутешен в своем горе. Он проклинал тот день, когда отпустил от себя возлюбленную, позволил ей отправиться на Балла-Бинк. Его горе было так велико, что молодой второй наследник императора даже заболел.
Никто не знает, как удалось главному императорскому целителю спасти принца от смерти и заставить жить. Но с тех пор характер принца сильно испортился. Из наивного добродушного мальчишки он превратился в холодного надменного мужчину, насмешливого и неприступного.
Через несколько лет по дворцу императора, а потом и по столице, поползли слухи, что принц Нибу Иру иногда тайком стал наведываться в самый дорогой закрытый бордель империи и проводить время в обществе сладких дев, чьи таланты так же велики, как их бюст. Но никто не мог сказать, что принц влюблен или у него есть невеста. И лишь в этом году, убедившись, что старший брат обрел свою Розовую Жемчужину и магическую силу, Нибу Иру решился тоже отправиться в храм, чтобы получить метку Принимающего.

Серая Жемчужина договорила и замолчала, давая мне возможность осмыслить ее рассказ. Я сидела, притихшая, задумчивая, и пыталась понять: а что я чувствую теперь, когда узнала историю большой и трагической любви, навсегда изменившей судьбу принца и его характер?
– Сможет ли его высочество когда-либо забыть свою Шахре Гане? – произнесла я вслух. – Сумеет ли полюбить другую, как любил ее? Ведь если он женится на другой, а в душе его по-прежнему будет царить погибшая возлюбленная, счастлив не будет ни он, ни его жена!
– Ты права и не права, Розовая! – со вздохом возразила главная служительница. – Забыть утраченную любовь мальчик никогда не сможет. Но там, где болело, уже не болит. Время исцелило душевную рану. Ветры и соки земли разровняли и напитали почву. В сердце его высочества готов прорасти росток новой любви. Но только от девы, к которой потянется наш младший принц, зависит, сумеет ли выжить и вырасти этот робкий росток. Или погибнет…
 
Глава 15 
 Третья Церемония выбора
Возвращаясь от главной служительницы, я снова напряженно размышляла. Серая посоветовала мне довериться принцу, позволить ему самостоятельно расследовать попытку опоить меня зельем, а заодно рассказать его высочеству о странных официантах со светящимися глазами и вертикальными зрачками.
«Это очень нехорошо. Я предчувствую опасность, нависшую над Эллисьеном!» – заявила она, услышав о моих наблюдениях. Но объяснять, какую опасность она имеет в виду, не пожелала. «Это дело императорской службы внутренней безопасности, которую возглавляет Нибу Иру», – заявила Серая Жемчужина и больше ничего добавлять не стала. Что ж. Во всяком случае, теперь я точно знала: мне ничего не привиделось! У одного или двух официантов точно были необычные, звериные глаза!
Добравшись до фонтана, я отпустила сопровождавшую меня Санну. Сама подниматься в свои покои не стала. Мне предстояло провести третью Церемонию и проститься со многими Принимающими. Одного, Трая Битла, я отправила прочь еще вчера. Сегодня же уйдет еще несколько.
Уселась на бортик фонтана. Стала дожидаться, когда соберутся Принимающие и, согласно традиции, встанут в круг. А пока женихи подтягивались, я сидела, опустив руку в воду, и наблюдала за вуалехвостыми рыбками. В отличие от меня, они не знали ни тревог, ни забот. Плавно и изящно изгибаясь, они скользили в глубине, сливаясь с солнечными бликами, мерцающими на дне каменной чаши. Я готова была смотреть на блики, на рыбок, на редкие облачка в небе – только не на женихов, которые по одному, по двое собирались в назначенном месте к назначенному времени.
Но вот наступил полдень. Тень-стрелка солнечных часов встала напротив нулевого деления. Раздался мелодичный перезвон.