Луна

– Пожалуйста, Рунаан! – выкрикнула Рейла. – Сердце моё бьётся ради Зедии! – Всхлип прервал её отчаянный возглас.
Рунаан долго, не моргая, смотрел ей в глаза, будто не слыша выкриков прочих эльфов, призывавших её убить. А потом рявкнул на неё – рыкнул, словно разъярённый лев. Никогда она ещё не видела наставника таким, никогда не испытывала подобного ужаса!
В отчаянии и страхе она развернулась и опрометью бросилась бежать в чащу леса.


Тяжело дыша, Рейла привалилась к стволу дерева. Она понятия не имела, как долго бежала, знала только, что никогда ей, необычайно ловкой и быстрой даже для эльфа, не приходилось носиться с такой скоростью.
– Прости, Рунаан, – прошептала она молчаливой лесной чаще. – Мне так жаль.
Она сползла по стволу в траву, закрыла глаза и позволила слезам свободно катиться по щекам, даже не пытаясь их вытереть.
Когда слёз больше не осталось, Рейла кое-как поднялась на ноги и осмотрелась. Солнце вот-вот сядет; и тогда ассасины двинутся к замку, где их будет ждать вооружённая засада. И это всё её вина. Из-за неё миссия может кончиться смертью её товарищей.
Если только не…
Рейла вытерла лицо тыльной стороной ладони и вскарабкалась на ближайшую скалу. Вдали виднелся силуэт замка.
Рунаан сам не раз говорил, что Рейла – быстрейшая из их отряда. Никто не мог преодолевать расстояния с такой скоростью.
– Я всё исправлю, – торжественно сказала неудачливая убийца, распрямляя плечи. А потом спрыгнула со скалы и со всех ног ринулась навстречу участи, которую сама для себя выбрала.
 
5 
 Письмо и змея
Каллум поверить не мог, что действительно слышал от Вирена то, что слышал. Он послушно запаковал вещи себе и брату в поездку, но теперь беспокойно слонялся по коридорам замка, стараясь успокоиться: могло ведь ему послышаться? Ведь могло? Или он что-то неправильно понял…
Но угроза нападения отлично объясняла, зачем королю Харроу взбрело в голову отправить принцев в Бантер-Лодж в середине весны. Должно быть, всё это правда. За королём идут эльфы-убийцы. За приёмным отцом Каллума.
Принц резко осознал, что ни за что не поедет в усадьбу. Ну и пускай он всего лишь худенький подросток, который едва управляется с мечом. Каждый, кто может встать между королём и ассасинами, увеличивает королевскую защиту. В конце концов, Каллум уже не ребёнок, ему почти пятнадцать лет, а значит, он должен и будет сражаться. И уж точно он слишком взрослый для того, чтоб быть отосланным в безопасное место вместе с маленьким братишкой лепить «грязевиков» и играть в «грязьки».
– Я должен быть храбрым, – сказал Каллум самому себе. – Ради короля. И ради моего брата.
Но к слову об Эзране… Велик шанс, что малыш взбунтуется и откажется уезжать без старшего брата.
Конечно же. Потому король и отправляет их вдвоём. Хотя в усадьбе Эзран будет постоянно окружён десятками гвардейцев, всё равно король имел в виду, что Каллум должен обеспечить его безопасность, быть рядом для спокойствия мальчика. Других причин отсылать Каллума у короля нет. Кроме разве что… желания и Каллума обезопасить, увезти из-под удара.
Каллум начинал видеть в королевском плане смысл. Харроу будет куда спокойнее, он сможет сосредоточиться на обороне, зная, что принцам ничего не грозит. И королевская гвардия сильна, к тому же на их стороне численный перевес – против небольшого отряда эльфов.
Под эти размышления Каллум дошёл до конца коридора, до дверей покоев Эзрана, и постучал.
– Давай-ка, Эз, поторопись! Нам нельзя терять времени! Солнце уже почти зашло!
Ответа не было.
Каллум опустился на колени и заглянул в маленькую дверцу, выпиленную в двери для хамележаба. Король Харроу самостоятельно сделал эту дверцу, хотя замковый столяр потом тайно поправил его работу: плотник из короля был так себе. Заглянув в отверстие, Каллум окинул взглядом спальню братца. И никого не увидел. Походный рюкзачок Эза валялся на полу, пустой и не запакованный.
– НЕТ! – Каллум яростно ударил кулаком по двери. Конечно, Эзран и не думал собираться, вообще не воспринимал поездку как нечто серьёзное! Сидит сейчас где-нибудь в замковом саду и беседует с птичками!
Но тут волосы у него на затылке слегка приподнялись: он почувствовал чей-то взгляд в спину.
– Рад, что ты наконец вернулся, Эз, – произнёс он, поднимаясь и оглядываясь – но это был не его брат.
– Кгм… Принц Каллум. Простите, что отвлекаю…
– Кгм… Ничего страшного, – отозвался он, глядя на высокого широкоплечего гвардейца. – Что такое?
– Король Харроу срочно требует вас к себе, – сказал гвардеец.
– Опять? Зачем на этот раз?
– Не знаю, сэр. Моё дело передать.
– А король, случайно, не… выглядит так, будто он, м-м, на меня за что-то сердится? – осторожно спросил мальчик.
– Вовсе нет.
Каллум слегка расслабился.
– Это хорошо.
– Как вам известно, – продолжал посланник, – король – человек чрезвычайно сдержанный и не любит выказывать эмоции при посторонних. Если он на вас и впрямь сердится, вы непременно об этом узнаете, когда останетесь с ним наедине.
Каллум трудно сглотнул. Неужели отчим каким-то образом узнал, что старший принц потерял младшего и тот ещё не собран?


– Вы хотели меня видеть, сэр? – Каллум переступил порог тронного зала. Вернее, сначала просунул в дверь голову, потом робко просочился внутрь всем телом. Тяжёлые двери гулко захлопнулись за ним.
Король Харроу обернулся к пасынку. Лицо его было изборождено морщинами тревоги.
– Принц Каллум, – начал он мрачным голосом.
– Да, мой король, – мальчик коротко формально поклонился.
Король явно был глубоко озабочен. Он протянул руку, чтобы ободряюще потрепать мальчика по плечу.
– Каллум, расслабься… Тревожиться не о чем. И оставим эти формальности.
– Как скажете, – отозвался тот, но всё равно не сумел расслабить напряжённые плечи.
Король помолчал, созерцая росписи на высоком потолке, потом перевёл взгляд на пасынка и улыбнулся.
– Каллум, хотя я и не родной отец тебе, я всегда хотел, чтобы ты питал ко мне сыновние чувства. Мы – одна семья. Просто решил тебе об этом сказать. – Он перевёл дыхание. – Вот ещё что… Прости меня, если я бывал к тебе суров. Знаешь, мне непросто просить у тебя прощения. Итак, я написал тебе одно такое послание. Просто записал несколько важных вещей.
Из складок мантии король извлёк свиток пергамента и протянул мальчику. Каллум осторожно повертел его в руках: свиток был запечаткн красной королевской печатью владыки Католиса.