По ту сторону черной дыры

Поблизости другой парень из глубинки – Вася Горомыко, уступавший Мурашевичу лишь в количестве серого вещества, устроил себе праздник. Схватив одного из викингов за ногу, он размахнулся, и оглушил второго телом, которое крутил в воздухе с мрачной сосредоточенностью.
Вдруг Андрей увидел, что к приятелю сзади подбираются двое с топорами. Стрелять было опасно. Не раздумывая, он бросился на помощь. Первого он успел достать, вспоров ему живот штыком.
Услышав у себя за спиной вопль, Володя спешно отсек голову очередному противнику и обернулся. Он уже не успевал… красный от крови топор, почти отрубив руку Андрею, заносился вновь со страшным намерением опуститься на шее.
Владелец топора успел заметить мелькнувшую в воздухе тень и пару раз мигнуть. Это все, что ему отвел Один в этой жизни. Побив собственные рекорды, Володя в прыжке с метров пяти ударом, способным свалить слона, перебил викингу шейные позвонки.
С нападавшими было покончено. Оставались лишь убитые и несколько раненых. Мурашевич присел перед неподвижным Андреем.
– Братишка! – тихонько позвал он. Ответа не последовало. Проклиная создателей бронежилета, которые не додумались сделать защиту и для рук, Мурашевич тщательно осмотрел лежащего без сознания приятеля. Правая рука была не отрублена, как ему показалось вначале, а лишь сильно поранена. Топор задел кость, но не перерубил ее. Вся правая сторона была залита кровью. Вынув перевязочный пакет, Мурашевич перевязал плечо Андрея. От прикосновения раненый застонал, но в сознание не пришел.
Володя связался с оперативным дежурным.
– Капитан Серегин, слушаю! – отозвалось в аппарате.
– Капитан, срочно найдите Львова, садите его в вертолет, или «таблетку» и пусть мчит на всех парах в Бобровку. Сержант Волков сильно ранен и истекает кровью!
– Вас понял! Кто доложил?
– Мурашевич! Скорее, товарищ капитан!
– Я мигом. Держитесь!
Буквально через десять минут над ними завис Ми – 8. Он приземлился за оградой и вскоре в открытые ворота уже вбегали капитан Львов, фельдшер Починок и два санитара с носилками.
– Давно? – спросил Львов.
– Минут пятнадцать, – ответил сержант.
– Иваныч, кровотечение артериальное, наложи жгут! – приказал капитан и обратился к Володе:
– У кого из твоих орлов группа два с плюсом?
– У Горомыко, – не раздумывая ответил сержант.
– Кладите его на носилки. Осторожней, не дрова! Горомыко!
– В чем дело? – спросил подошедший Василь, – врач осмотрел его добротно скроенную фигуру.
– У тебя группа крови – два с положительным резусом?
Горомыко скосил глаза на левый клапан кармана.
– Угу! – подтвердил он.
– Волкову понадобится переливание крови. Полезай в вертолет!
– Есть! – пожал плечами солдат и поспешил вслед за носилками.
– Больше раненых нет? – спросил Львов, оглядывая поле битвы.
– Два викинга.
– Господи, не дай им умереть! – проявил сердобольность капитан, – ну, я полетел.
Военврач побежал к вертолету. Минуту спустя винтокрылая машина взмыла в воздух и улетела. Мурашевич огляделся. Все солдаты стояли рядом. Латыш обалдело тряс головой.
– Вася, в чем дело? – спросил сержант.
– Эта падла рогатая, – ответил, сморкаясь, солдат, – попала мне плашмя по каске. Были бы мозги – выскочили бы!
– Что же ты с ним сделал?
– Зарезал, собаку!
Раздался топот бегущих ног, и в слободу ворвался взвод солдат во главе с майором Булдаковым.
– Сами справились? – огорченно спросил Олег Палыч. Мурашевич кивнул.
– Все целы?
– Почти. Волков попал под топор. Правую руку чуть не отрубили.
– Где он?
– Прилетал Львов, забрал. С ними улетел Горомыко – Андрею необходимо переливание крови. Откуда они взялись, товарищ майор? Ведь говорили, что они в шестидесяти километрах отсюда!
– Это другие. Эти спустились на коге по реке. Они, наверное, разделились на два отряда. Один, малочисленный, должен был напасть с тыла. Но, пронюхав, что в деревне почти не осталось мужчин, решили сами захватить добычу.
Мурашевич сплюнул.
– А я еще хотел их предупредить! Твари!
– Я им сейчас покажу кузькину мать! – майор связался с оперативным дежурным.
– Игорь, «Акула» в воздухе?
– «Акула» на месте, Палыч, – отозвался Серегин, – ведет наблюдение за противником.
– Где противник?
– Примерно, километрах в сорока к северу.
– Передай ей мою команду – зачистка по полной программе. Хватит с нас честных сражений!
– Палыч, а ты уверен, что командир одобрит?
– Игорь, перед командиром отчитываться мне! Он уже знает, что его сына ранили?
– Я еще не докладывал… Разве что Львов… нет, наверное, он еще не в курсе.
– Так доложи ему сначала об этом, а затем о моем распоряжении. Я уверен на сто процентов, что он его одобрит. У меня всего полторы сотни парней на целый мир. Имел я во все великия и малыя такой гуманизм!
– Ладно, – примирительно сказал Серегин, – высылаю вертолеты.
– Так бы сначала! – буркнул Олег Палыч, отключаясь.
Запищал транк Мурашевича. Володя выслушал сообщение и выматерился.
– Что еще? – насторожился майор.
– Это Львов. У Андрея помимо раны плеча сломано три ребра. Этот чертов бронежилет прогнулся под ударом топора. Чуть сняли. Хотя, честно говоря, машутся они крепко… Не зря их боятся все: от Парижа до Рима и Александрии. Только бы Волку руку спасли, а, товарищ майор! – Мурашевич с надеждой взглянул на Олега Палыча.
– Поправиться! – уверенно сказал Булдаков, – а ты бы, сержант, сходил от кровищи бы отмылся! Мясник, да и только!
Подошел с виноватым видом Казимир. Видно было по всему, что голова у него крепко трещит. Следом плелся Ратибор с видом побитой собаки, причем побитой за дело.
– Ба! Здорово союзничек! – поприветствовал великолитовца Олег Палыч, – что же вы спите на самом интересном месте?
– Не серчай на них, Олег, – вступился за родственника подошедший Ратибор, – перебрали мы вчера, да и устали они как собаки за день.
– Ладушки! – ухмыльнулся майор, – мы сами справились.
– Мой бог! – Казимир внимательно рассмотрел трупы, – да ведь мы не с ними вчера бились!
– Насчет тех, с кем вы вчера бились, – с загадочным видом начал Булдаков, – само небо восстало против них. Это ведь для них Иван Богослов писал свой «Апокалипсис». Последний архангел уж протрубил…
– Что он говорит? – недоумевающе посмотрел на Ратибора зять.
Ратибор пожал плечами и пригладил волосы на больной голове.
– Когда много хорошо вчера, то сильно плохо сегодня! – открыл он самостоятельно первый закон диалектики, – а как эти попали сюда, Олег?
Булдаков встрепенулся.
– Погодите! Там, на коге осталась охрана. Надо бы их захватить! Давай-ка, Володя, возьми человека четыре, и дуй зарабатывать первую звездочку.
– Если бы не Андрей, товарищ майор, мне сейчас нужен бы был крестик.
– За Андрея не беспокойся. Львов уже шаманит.
– Пущай шаманит! – беззлобно сказал Володя, – главное, чтоб выздоровел. Пятнавый, Сметанин и Водопьянов! За мной!
– Можно нам с вами? – спросил Казимир. Мурашевич вопросительно посмотрел на майора.
– Человека три, не больше, – разрешил тот. Казимир быстро отобрал еще двоих, и все семеро побежали к БТРу, стоящему у ворот. Остальные великолитовцы недоуменно смотрели на Булдакова.
– Скажи им, чтоб не волновались, – попросил он Ратибора, – раздолбают этот карбас и вернутся.
Ратибор подошел к кучке воинов и что-то затараторил, размахивая руками. К нему подошли дочери. Дуня спросила у отца, где Володя. Тот указал в сторону реки. Настя не спросила ничего, но темные круги под глазами и надутые губы давали представление о ее состоянии. Ратибор нахмурился. Он понял, что что-то произошло. Отозвав Булдакова в сторонку, старейшина поинтересовался:
– Олег, ты мне не скажешь, что произошло между моей дочерью и этим парнем, Андреем Волковым.
– Я, старина, знаю только, что Андрей отпросился до утра, а вернулся вчера вечером, – Олег Палыч подумал и добавил, – причем, сильно не в духе.