Три дня Индиго
– Так, – ее голос сразу посерьезнел. Она коснулась плеера, отключая его.
– Кто-то убил Продавца в Комке. Не в том, что рядом. На набережной. Продавец просит меня выяснить, кто это сделал.
– Не ввязывайся! – быстро сказала Дарина. – Максим! Это либо Прежние, либо Инсеки!
– Инсек один, и он сидит в своем корабле на Селене.
– Тогда Прежние. Тем более!
– Мне не надо ни с кем драться. Только выяснить, кто это сделал.
Дарина помолчала мгновение. Спросила:
– Что он тебе пообещал?
– Возвратный мутаген.
Теперь она замолчала надолго. Я приподнялся, посмотрел на жницу.
Дарина плакала.
– Ты не хочешь снова стать человеком? – спросил я.
Она прижалась лицом к моей груди. Прошептала:
– Хочу. Очень хочу. Но лучше я буду жницей, а ты живым.
– Дарина, я не буду рисковать. Это вроде частного расследования. Приду, посмотрю, попытаюсь понять.
– И тебя убьют!
– Кто?
– Не знаю. – Она села. – Максим…
Я молчал. Дарина безнадежно заглянула мне в глаза.
– Тебя не переубедить?
– Нет.
– Тогда рассказывай.
– Да нечего еще рассказывать, – вздохнул я. – Наш Продавец никаких деталей не раскрыл. Может, и сам не знает? Сказал, что Продавец на набережной был убит вечером, между девятью и одиннадцатью часами. Об этом никто не знает, ни полиция, ни власти. Комок закрыт, откроется только для меня. Я могу привлекать к расследованию тех, кто участвовал в истории с вашим Гнездом.
– То есть меня, Наську…
– Ни тебя, ни тем более Наську я привлекать не стану!
– А зря, кстати, – сказала Дарина. – Она прочитала, по-моему, все детективы на свете.
– А я прочитал несколько кулинарных книг. Только, кроме яичницы, ничего готовить не научился.
Дарина улыбнулась.
– Согласна… Хорошо. Тогда ты можешь привлечь деда Борю, Елену, Виталия, Василия, Милану, Лихачева.
– Зачем?
– Они умные люди, они многое знают. Елена – врач, Милана – биолог. Тебе разрешено осмотреть тело?
– Мне разрешено делать с ним всё, что угодно, – сказал я. – Только нельзя его выносить из Комка.
– Ну вот! Лихачев – полицейский и много лет занимается пришельцами. Да он на тебя молиться станет, если ты позволишь осмотреть Продавца! Елена и Милана проведут вскрытие…
Я поморщился.
– Если ты хочешь добиться результата, то придется это сделать, – сказала Дарина.
– Да… но… Наверное, да, – я вздохнул.
Никакого любопытства я не испытывал. Продавец как-то сказал, что они лишь на первый взгляд человекоподобны. Что он даже не гуманоид (хотя как это возможно, ведь гуманоид – это как раз существо, внешне напоминающее человека). Но похож он на человека или нет, красная у него кровь или зеленая, млекопитающее он или рептилия – ковыряться в мертвом теле я не хотел.
Что ж, значит, и впрямь – Елена… и Милана.
– Я не ревную, – напомнила Дарина.
– А зачем деда Борю, Василия, Виталия? – быстро сменил я тему.
– Сам решай, – сказала Дарина. – Но мне кажется, они очень обидятся, если ты их не позовешь.
– Обидятся, – признал я.
Приняв решение, Дарина больше не пыталась меня отговорить. Сев по-турецки, она уперлась руками в матрас, посмотрела в стену. Глаза ее затуманились, их сиреневый свет померк, только зрачок бился, будто она невероятно быстро считывала что-то с невидимого мне экрана.
С ней сейчас было Гнездо. Жница общалась с ним, запрашивая и получая информацию с невозможной для меня скоростью и свободой. Я сидел тихо, смотрел на нее и боялся прикоснуться, чтобы не вывести из транса.
Обычно Измененные не показывают чужим такие штуки. Но я чужим не был.
– Ничего… – выдохнула Дарина, обмякнув. – Информации по Продавцам очень мало, в основном – запросы и получение мутагенов и прочих товаров. Что-то есть для уровня хранителя и матери, но тоже немного. Информации по уязвимости, силе, происхождению, характеру отношений с Инсеками и людьми вообще нет.
Она виновато глянула на меня.
– Я ведь даже не знала, что Продавцы помогли Инсекам захватить Землю.
– Инсеку, – поправил я.
– Вот видишь. И этого я не знала! Я только жница. Учу куколок, помогаю в Гнезде. Может быть… если я пройду до хранителя…
Она не закончила.
– Нет! – сказал я. – А если я не справлюсь, и мы не получим возвратный мутаген?
– Если я стану хранителем, то могу и не захотеть вернуться, – тихо ответила Дарина. – Дело ведь не в том, что у меня глаза сделаются как у вареной рыбы. У меня в голове тоже всё переварится. Гнездо будет главным и единственным.
Я не стал спрашивать, но она ответила на незаданный вопрос:
– Сейчас главное – это ты.
Взяв ее за руку, я погладил пальцы. Кожа у жниц очень гладкая, будто тефлон. Но я привык. Мне даже нравится.
– Если бы у нас была стратег… – прошептала Дарина. – Даже идти бы никуда не понадобилось! Она бы подумала и сказала, кто убийца…
Но стратега на Земле больше не было. Высший увел ее с собой – и тем самым остановил надвигающуюся катастрофу. Мы были в шаге от нового Армагеддона, но тот не случился.
Я осторожно погладил жницу по спине, по обтягивающему комбинезону. Ткань мягко разошлась под пальцами, я коснулся кожи – такой же гладкой, но теплой.
– Максим! – строго произнесла Дарина.
Но мы оба знали, что если бы она не хотела, то комбинезон бы не раскрылся. Я осторожно начал стягивать ткань, Дарина вздохнула и легла на живот. Сказала капризно:
– Я собираюсь спать. Не знаю, что ты там надумал… но я непреклонна и уже сплю…
Я поцеловал ее между лопаток, жница вздохнула, замерла под моими губами. Несколько секунд лежала расслабленно, пока я спускался губами вдоль спины, потом перевернулась и воскликнула:
– Нечестно!
Глаза у нее смеялись и наливались сиреневым мерцанием. Я не останавливался, она задышала чаще, рывком присела и стала стаскивать с меня джинсы.
– Еще более нечестно… – прошептал я, почувствовав касание ее губ.
* * *Конечно же, кончилось тем, что мы все-таки уснули вместе. Может быть, Дарина и не спала: когда я засыпал, она смотрела на меня и тихо-тихо гладила по щеке, когда проснулся – сразу встретил ее взгляд.
Было девять утра. У Дарины начинался ее обычный день в Гнезде. Она будет учить куколок, в чем бы эта учеба ни состояла. А мне пора приступать к своей неожиданной работе.
Я отказался от завтрака (хотя у Измененных на удивление хороший кофе). Деньги в кармане были, я собирался что-то съесть по пути. Дарина ушла куда-то в глубины Гнезда, я направился к выходу.
И обнаружил у выхода Наську, болтавшую со стражей.
Собственно говоря, мне хватило одного взгляда, чтобы всё понять. Куколка оделась как «приличный человеческий ребенок»: брючный костюмчик и школьного вида черные туфли.
А еще на голове у нее было серое кепи.
– Нет, – сказал я.
– Чего «нет»? – с вызовом спросила Наська.
– Вот это «нет»! – Я ткнул пальцем в кепи. – Трубку тоже взяла?
– Курить вредно.
– Ну и какой из тебя детектив, если без трубки? А еще ты меня очень огорчила! Подслушивать – фу!
– Я не подслушивала! – возмутилась Наська. – Мне Гнездо велело наблюдать за расследованием!
– Что?
Я мысленно потянулся к Гнезду. И получил ответ, на удивление твердый и уверенный.
Да, это Гнездо посылало со мной Наську. Не то чтобы наивно считало ее почерпнутые в детективах знания полезными. Но Гнездо хотело знать, что происходит. Дарина уйти не могла, а куколка – вполне.
Стража с любопытством смотрела на нас.
Что она вообще обо мне думает? Человек, призванный, живущий со жницей… Редкий экземпляр!
– Наська, я не могу тобой рисковать, – сказал я.
– Я не ребенок, я не человек вообще!
– Не важно!
– Меня убить труднее, чем тебя!
Это, конечно, было правдой.
– Нет, – сказал я. Мысленно обругал Гнездо, так, что оно растерянно притихло. – Ты остаешься, занимаешься учебой, получаешь свои пятерки с плюсом. Потом я непременно всё тебе расскажу и посоветуюсь. Считай, что ты детектив, а я твой помощник, который на месте всё изучает.