Тренировочные часы (ЛП)

Я стараюсь быть как можно вежливее, но парень просто стоит и смотрит на меня. Его губы шевелятся, но с заткнутыми ушами едва могу разобрать, что он говорит.
Губы продолжают двигаться.
Я вытаскиваю наушник и держу его рядом с головой.
— Что?
— Это моя счастливая дорожка. — Парень одаривает меня широкой улыбкой, уверена, он думает, что заставит меня соскочить с нее в мгновение ока.
Это не так.
— Твоя счастливая дорожка? Так не говорят.
Серьезно, кто о таком слышал? Так глупо.
— Да. Счастливое число семь.
Я быстро сканирую, считая тренажеры справа-налево. Он прав, я на седьмой дорожке.
— Ладно, дай мне еще тринадцать минут, и она твоя.
Парень скрещивает руки на груди.
— Я подожду.
— Может… подождешь там?
Его близость немного навязчива, нежелательна и пугает меня.
Решив не обращать на него внимания, я вставляю наушник обратно, увеличивая громкость музыки, чтобы заглушить его. Его рот снова шевелится.
Я показываю на свои уши.
— Музыка слишком громкая, я тебя не слышу.
Его рот кривится в ухмылке, и мне кажется, что парень говорит:
— Слава богу, ты совсем не похожа на своего отца.
Он не мог этого сказать, не так ли? Этот парень даже не знает меня.
Не знает, что мой отец — тренер Доннелли, лучший тренер в истории студенческой борьбы. Не знает, что я переехала, чтобы жить с ним и моей мачехой, пока, как можно скорее, не смогу получить свой собственное жилье за пределами кампуса, потому что папина суета точно сведет меня с ума.
Понимаю его потребность присматривать за мной, правда.
Папа не видел меня больше года, и я не жила в радиусе тысячи миль от него с тех пор, как мне исполнилось восемь, с тех пор, как мама собрала наши вещи и перевезла нас на восточное побережье.
Но я больше не маленький ребенок.
Папе не обязательно все время знать, где и что я делаю. Он готовит мне обед, как в начальной школе, оставляет свет в коридоре на ночь, как делают для ребенка, боящегося темноты. Его жена — моя мачеха Линда — отлично подготовила гостевую спальню к моему приезду, снабдив всем, что может понадобиться.
Или понадобилось бы для общежития, когда мне было двенадцать.
Все вокруг было розовое.
Проблема в том — и это большая проблема, — что я больше не первокурсница. Я не хочу жить с родителями и уж точно не хочу жить в этом чертовом общежитии.
Мне нужен дом или квартира. После занятий хочу возвращаться домой и сидеть на диване в нижнем белье, есть пиццу из коробки и смотреть телевизор до двух часов ночи без того, чтобы отец вошел в комнату и выключил его.
Я хочу то, что у меня было до перевода.
Квартира. Соседка по комнате.
Друзья.
Я люблю свою семью, но опыт колледжа не тот же самый, если вы живете дома.
Вздохнув, наконец, достигла двадцатиминутной отметки с одной милей за плечами за это утро. Не так уж и плохо.
Нажимаю кнопку охлаждения на элементах управления, позволяя беговой дорожке замедляться самостоятельно. Замедляю мой темп с бега... на легкую пробежку... на прогулку. Оглядываюсь и вижу парня со светлыми волосами и дерзкой ухмылкой, прислонившегося к стене и наблюдающего за мной. Я изучаю его в ответ.
Обрезанная футболка.
Бицепсы. Пятна пота под мышками. Влажные волосы.
Логотип команды борьбы на футболке.
Сжимаю губы.
Не осуждаю парня, просто не хочу, чтобы он знал, кто я. Тем более, если он борец.
Есть только один способ узнать.
Осталось четыре минуты.
Две с половиной.
Я снижаю скорость, двигаясь до тех пор, пока устройство не уменьшает уклон. Теперь мои шаги ленивые, усталые.
— Готово? — Подходит блондин, повесив наушники на шею.
Я киваю.
— Готово.
Его руки покоятся на бедрах — худых, подтянутых бедрах. Он одаривает меня покровительственной улыбкой.
— Спасибо за понимание.
Я борюсь с желанием закатить глаза.
— Ладно.
— Ты часто здесь бываешь? — спрашивает он, подходя с дезинфицирующей салфеткой, начиная обрабатывать ручки беговой дорожки, прежде чем я успеваю сойти с нее.
— Нет. Я новенькая.
— Предпоследний курс?
 
— Да. Перевод на второй семестр.
— Откуда?
Он просто полон вопросов.
— Небольшой колледж на востоке.
Настоящий маленький католический колледж, если быть точнее. Колледж, в котором училась моя мама, в городе, где она встретила моего отца, в те хорошие времена, и где он начинал свою тренерскую карьеру. Они были молоды и возбуждены и почти не ссорились все время, пока он отсутствовал, оставляя ее одну.
Только что окончивший колледж и полный амбиций, папа начал работать помощником тренера по адаптации в Свято-непорочном колледже Массачусетса. Он столкнулся с моей матерью, когда она выходила из-за угла возле спортзала, чуть не сбив ее с ног, а когда двинулся, чтобы помочь ей подняться… ну, все остальное было историей.
Пока все не изменилось.
Не знаю, почему мама так настаивала, чтобы я поступила туда. Она ненавидит моего отца со страстью тысячи пылающих солнц, обвиняет его в разрушении их брака. Винит в этом процесс рекрутинга в колледже, его склонность всегда хотеть большего, быть лучшим, иметь больше.
Побеждать.
Я была маленькой, когда они расстались, но до сих пор помню, как они ссорились каждый раз, когда он получал новую возможность в новом колледже или университете, делая все возможное, чтобы продвинуться по тренерскому пути. Следующая лучшая школа. Следующий уровень.
Пока не обосновался в Айове.
Свято-непорочный колледж, должно быть, сохранил достаточно хороших воспоминаний для нее, потому что она умоляла меня дать ему шанс, отучившись, по крайней мере, один год, пока не переведусь.
Я проучилась два с половиной.
— Как назывался колледж? — допытывается парень, вытирая салфеткой ручки и панель управления.
Погруженная в свои мысли, я совсем забыла наш разговор.
— Что?
— Твой последний колледж? Как он назывался?
Ах, точно.
— О, ты никогда о нем не слышал, поверь мне.
— Испытай меня. — Он такой самоуверенный, что даже бесит.
На этот раз, я закатываю глаза.
— Свято-непорочный колледж Массачусетса
Его глаза расширяются.
— Да, определенно никогда о таком не слышал.
Я смеюсь над ним. Парень немного глуповат, хотя и упорный. Не могу решить, раздражает это или освежает — возможно, немного и того, и другого.
Оцениваю его. Средний, у него вид борца, в этом нет сомнения: широкий лоб, уши чуть согнуты, пристальный взгляд карих глаз направлен на меня.
Нервно провожу рукой по своим обтягивающим спортивным брюкам, сознавая, как я выгляжу. Моя обтягивающая майка, пот, стекающий между сисек. Кожа на спине мокрая под спортивным лифчиком. Растрепанная копна длинных, каштановых волос.
— Так ты святоша? — спрашивает он.
— Святоша? — Я прикидываюсь дурочкой. — Что это значит?
Парень машет рукой в воздухе.
— Знаешь, бережешь себя для брака и прочего дерьма?
Я задираю нос.
— Это личное. Я тебя даже не знаю.
Его ухмылка самоуверенна, как будто он вычислил меня и Вселенную.
— Значит, ты бережешь себя.
Я вздыхаю.
— В Свято-непорочном училась моя мама. Она хотела, чтобы я пошла туда, поэтому я... пошла.
— Как ты здесь оказалась?
Хватаю полотенце, свисающее с перил, вытираю пот с груди, мокрые волосы на затылке.
— Семья.
Точнее отец.
Его скидка сотрудника.
Программа поощрения Айовы.
— Какая семья?
Я бросаю на него взгляд.
— Почему ты такой любопытный?
— Почему ты не отвечаешь?
— Я тебя не знаю.
— Меня зовут Эрик. Можешь узнать меня получше.
— Может, я не хочу. — Я смеюсь. — Ты... — Заноза в заднице. На мой вкус, слишком напористый. — Ты совершенно незнакомый человек.
 
— Могу точно пообещать, что я не шестидесятипятилетний извращенец.
— Пока нет, но когда-нибудь будешь. — Это выскальзывает прежде, чем я успеваю остановиться, и я со смехом прикрываю рот. — Ой, я сказала это вслух?