Любовь длиною в жизнь

– Приглашу, – через некоторое время доносится до меня, – но чуть позже.
– Позже, так позже…
Сонливость пришла быстро, и я не могу противостоять ей. Послушно закрываю глаза и дышу равномерно, пытаясь прочувствовать свое переломанное тело. Незаметно для себя засыпаю, а во сне снова на ногах, бегаю, прыгаю и наслаждаюсь своей беззаботной жизнью. И только мысль не дает покоя, что того, кто поспособствовал такому печальному исходу, так и не нашли.
Просыпаюсь ближе к вечеру и понимаю, что остался один.
– Сказка кончилась очень даже быстро. Превозмогая боль, чуть приподнял голову, чтобы убедиться в правильности своих выводов. Вот она – заправленная и совершенно пустая кровать. Ни вещей, ни компа, ни Миланы.
Давно бы так, на самом деле. Строить из себя мать-Терезу не нужно было, я итак прекрасно осведомлен, что никому в свои годы не сдался.
Когда скрипнула дверь, повернул голову в сторону скорее неосознанно. И даже разочарованно поджал губы, ловя себя на мысли, что жду… Несмотря ни на что, жду ее возвращения.
– Как себя чувствуете, – раздался голос врача, который провел ни одну операцию над моим бренным телом.
– Нормально, – отозвался.
– Раз так, тогда к вам зайдем скоро Галина, наша медсестра. Сегодня она будет вашей помощницей. А завтра сдадим анализы и будем думать, что делать дальше.
Врач улыбнулся, скосил глаза на мою руку, которая после перелома чувствовала себя более менее сносно. Повязку с головы сняли, как и с груди. Сказали, что там ничего страшного нет, больше всего беспокоила моя спина и ноги, которые лежали бревнами на кровати.
Когда Вениамин Андреевич вышел, то в палату зашла та самая Галина. Высокая, плечиста дева, руки которой были далеко от нежных прикосновений Миланы. Ворочала она меня быстро, что невольно охал, когда болью простреливало. Быстрыми движениями обтирала, не особо беспокоясь о комфорте, да и массаж оказался быстрым, больше похожим на похлопывание и пощипывание.
– Ужин! – в палату въехала тележка с едой, которой питаться совсем не было никакого желания. Галина подала мою тарелку, в которую щедро наложили картошки, кинули котлеты и сдобрили блюдо салатом.
Девушка положила тарелку мне на грудь, помогла приподняться и, вручив ложку, вышла из палаты.
Что, Сазнов, об этом ты мечтал? Тогда вперед, трудись, познай жизнь без помощи.
Ел с трудом, осилил всего немного пересоленного пюре и смог съесть котлету, попросту затолкав ее в рот. Галина вернулась со стаканов компота, в который была вставлена трубочку. Хоть тут повезло, получилось быстро напиться.
Вообще я сейчас сравнивал новую сиделку с Миланой и отмечал столько минусов, что готов был забрать все свои слова обратно. С медсестрой было неуютно и неспокойно, словно рядом человек, которому на тебя плевать тысячу раз. Да так и было на самом деле. Она даже тарелку толком не помыла, немного сполоснула и все.
Прикрыл глаза, постарался отвлечься, мне нужно было переключиться. Стал придумывать новый проект, который сделаю, как только смогу хотя бы сесть. Интересно, меня, калеку, теперь примут на работу или выбросят как мусор? И телефона нет, совсем ничего нет под рукой, чтобы позвонить, чтобы посмотреть хоть какую-то информацию.
Один, как и полагается. Вроде этого и добивался, а вон как вышло – тошно, тоскливо и страшно, что жизнь поставила на мне жирный крест.
    
Глава 15 
 Милана
Когда Марк заснул, собрала свою сумку, забрала ноутбук и тихонько вышла из палаты, прикрыв за собой дверь.
Сил не было ни на что. Хотелось забиться в угол и закрыть глаза, чтобы эти беспощадные события прошли мимо меня как страшный сон. Но я стояла рядом с палатой, где лежит человек, целиком и полностью меня ненавидящий. Человек, который уничтожает меня одним только взглядом, короткими фразами, которыми причиняет невыносимую боль. Мне-то бы просто услышать от него хотя бы короткого «спасибо», или же ничего. Пусть лучше совсем не разговаривает и игнорирует, чем каждый раз посылает.
Марк гордый и несломленный, хотя иногда мне кажется, что взгляд имеет сильный надлом, что ему настолько больно, что он попросту не хочет в этом сознаваться. Не хочет и не будет, потому что привык идти вперед с гордо поднятой головой. И ему будет сложно… очень сложно.
– Милана? – врач, который ведет историю болезни моего… мужа, вышел из соседней палаты и остановился напротив. Руки спрятаны в карманы белоснежного халата, взгляд прищуренных глаз сканирует меня от и до, – сбегаете?
– Отлучаюсь, – отвечаю, – необходимо отправить работу, перестирать вещи.
Зачем-то оправдываюсь, но вовремя успеваю прикусить язык, чуть не сообщив о юристе, встреча с которым будет через пару часов. Надеюсь, за это время я успею смыть с себя запах лекарств, закинуть стирку и подобрать нужные вещи для больницы. Еще и заказанный раскладной столик нужно забрать, потому что сидеть на кровати, сгорбившись и согнувшись в три погибели, было неудобно, а порой даже больно.
– Тогда я попрошу свободную медсестру посидеть с вашим супругом.
Голос врача становится добродушным, а напряжение уходит из глаз. Еще бы, я ведь взяла на себя все, кроме капельниц и уколов, но больше потому, что жутко их боюсь, даже отворачиваюсь или ухожу к окну, когда Марку приходят делать обезболивающее.
Быстро отворачиваюсь и иду дальше по коридору, игнорируя заинтересованные взгляды персонала, который не единожды слышал, как меня отправляю куда подальше.
Спустившись вниз, быстро толкаю дверь и замираю, зажмурившись. Глаза щиплет от яркого солнца, а я делаю рваный вздох, наполняя легкие воздухом.
Такси, которое я вызвала недавно, уже ждет. Так что не теряю больше не минуты, а спешу к нему, чтобы через некоторое время выйти у высокого дома, который остался в запустении. Разбираться еще и с двухэтажным сооружением у меня нет никакого желания и сил. Мне хочется полноценно выспаться, потому что все ночи я только и делаю, что вскакиваю с кровати и проверяю Марка. Да, я боюсь, что в один момент его дыхание остановится, хотя поводов для паники нет. Порой ночью он стонет, что-то бубнит себе под нос, и неизменно успокаивается, когда касаюсь его головы, провожу кончиками пальцев по щеке и шее.
В доме я задерживаюсь ненадолго, забираю все свои вещи и снова сажусь в ожидавшую меня машину. Путь на этот раз лежит в квартиру, которая находится ближе в больнице, в которую я смогу сбегать, когда совсем туго будет.
– Спасибо, – благодарю водителя, который помогает донести вещи аж до квартиры.
– Да не за что, – добродушно отвечает мужчина, машет на прощание рукой и спускает вниз по ступеням.
И снова я вернулась туда, откуда начинался мой путь. Кажется – это бесконечная петля, по которой я иду снова и снова. И я даже знаю, что нужно сделать, чтобы разорвать ее. Квартира должна быть продана! Однозначно! Только если до этого в планах было как можно скорее уехать, то сейчас я их просто сдвигаю в сторону.